Ей хотелось сказать Габби, что это всего лишь журавли и не бояться их не слишком большое достижение, но она не стала разочаровывать девочку. Она даже завидовала ее способности так быстро и легко избавляться от страха. Вот если бы и ей так уметь. И еще вернуть былую невинность. Ее взгляд задержался на босых ножках девочки.

– Я рада, что ты больше не боишься журавлей. Пожалуй, будет хорошо, если ты и воды перестанешь бояться. Все-таки мы живем на острове, тут кругом вода.

Карли всегда ужасно боялась воды. В детстве она отказывалась потрогать воду Саунда даже пальцами ног и не купалась в жару. Неужели Габби переняла это у нее?

– Видишь, какое сегодня солнышко? – спросила Габби.

– Ага.

– Я люблю солнечные дни. И мы собираемся смотреть летом кино. Мы будем ходить туда каждую неделю. – Она сказала это, пританцовывая на месте.

Они с Карли тоже ходили летом каждую неделю в кино, подумала Мишель. В единственный кинотеатр в городке. Стояли в очереди вместе с другими ребятишками. Когда построили «Мультиплекс», многозальный кинотеатр, это было так круто. Десять фильмов на выбор одновременно.

В Габби она видела Карли. Та же фигурка, цвет глаз, улыбка. Были в девочке и черты Аллена, но они казались менее важными.

– Фильмы здоровские, – говорила Габби. – Мама обещает подарить мне блеск для губ, когда мне будет десять.

– Как хорошо.

Габби кивнула.

– Я хочу еще телефон, но мама не хочет. Правда, у многих моих подружек тоже нет телефона. – Она помолчала. – Я хотела сказать тебе, что мне жалко бабушку Бренду. Что она умерла, когда тебя тут не было. Тебе, наверное, грустно, что так получилось.

– Спасибо, – ответила Мишель, удивляясь, что Габби заговорила о матери. – Ты скучаешь по ней?

Габби задумалась.

– Иногда мама плакала из-за нее, и это мне не нравилось. Но она могла быть и хорошей. Думаю, мы были с ней друзьями.

Мишель ощутила одновременно сочувствие и злость. Ее мать творила зло даже из могилы.

Она положила ладонь на узкое плечико Габби:

– Все нормально, не переживай. Ты любишь маму и хочешь ее защитить. Она тоже защищает тебя. Можно вспоминать и добрые дела бабушки Бренды. Люди всегда сложные.

– Мне не надо было говорить об этом, – шепотом призналась Габби. – Так мама велела.

– Я никому не скажу.

Габби одарила ее широкой улыбкой.

Они направились к отелю. Габби трещала о своих подружках и о летнем лагере. Что ей не нравятся в нем прогулки, но зато там учат программированию. Они зашли внутрь, и Габби умчалась искать Карли. Мишель остановилась у стойки администратора и увидела, как в вестибюль заходит Эллен Сноу.

– Привет, – улыбнулась Эллен, когда они заметили друг друга. – Сегодня утром я бегаю по разным поручениям и решила узнать, как у вас тут дела.

Мишель не поняла, обычный это визит или деловой.

– У нас все замечательно. Ни одного свободного номера.

– Я не удивлена, – сказала женщина. – У вас такое красивое место. Мне тут нравится. Всегда советую моим друзьям из Сиэтла останавливаться у вас, если им нужно хорошо отдохнуть.

– Я возьму это на заметку.

Они переместились к диванам возле фасадного окна и сели друг напротив друга. Эллен была в джинсах и легком свитере поверх приталенной рубашки. Каблуки на ее сапожках были сантиметров семь. Мишель сомневалась, что смогла бы в них ходить, но признала, что выглядят они круто.

– Я хотела прийти раньше, – сказала Эллен. – Просто времени не хватает. Может, мы могли бы вместе пойти на ланч или что-нибудь в этом роде.

– Конечно, – ответила Мишель, решив, что лучше быть вежливой, чем признаться, что она не слишком хочет «идти на ланч». Ей надо заниматься делами.

Эллен огляделась по сторонам и наклонилась вперед.

– У вас с Карли все нормально?

– Конечно. А что?

– Я знаю, что вы с ней не ладили. Да и кто вас осудит?

Мишель выпрямилась:

– Ты сама настояла на том, чтобы я с ней работала. Чтобы она осталась в отеле.

– Нет, – поспешно ответила Эллен и с сочувствием улыбнулась. – Не я. Наш комитет решил, что это важно. Я пыталась их отговорить. Но не могла говорить прямо, не хотела упоминать о прошлом Карли, так что мы с тобой тут в одинаковом положении.

Эллен положила ногу на ногу и пожала плечами.

– Я знаю, что на самом деле ты тут всем управляешь. Карли умеет лишь улыбаться гостям. Да еще спит с ними тайком. Думаю, это работает.

Мишель чуть не упала с дивана.

– Прости, что? Карли не спит с гостями.

– Ну, конечно, не со всеми, – засмеялась Эллен. – Но она, так сказать, не упускает удобного случая.

– Я тут уже несколько недель и могу сказать, что Карли хорошо работает.

– Ты удивительно верная подруга. – Эллен вздохнула. – Я восхищена. Что до меня, то я давно бы прекратила с ней все отношения. Помнишь, какой она была в школе? – Снова смех, на этот раз колючий. – Она переспала практически со всеми парнями.

– Это было давным-давно.

– Люди не меняются. – Лицо Эллен стало жестким. – Поверь мне, Карли осталась такой, какой была. Мне жаль, что тебе пришлось с ней работать. Я постараюсь это изменить при первой возможности, и тогда ты с удовольствием ее уволишь.

Мишель стало неловко. Эллен всячески показывала, что на ее стороне, но разговор был каким-то неприятным.

– У нас контракт, – спокойно сказала Мишель, хотя ее мысли метались.

– А у меня хороший адвокат, – усмехнулась Эллен. – Не беспокойся – мы с тобой подруги. Я никогда не заставлю тебя терпеть ее ни на минуту дольше, чем необходимо. – Она встала. – Мне надо сделать сегодня еще сорок миллионов дел. Я просто заскочила повидаться. Дай мне знать, если я могу тебе чем-то помочь.

Мишель встала и чуть не упала от пронзившей ее боли в бедре. Эллен быстро помахала рукой и вышла.

А Мишель осталась гадать, что же такого сделала Карли, за что Эллен так ее ненавидела, – и, странное дело, пытаться придумать, как исправить ситуацию.

Карли схватила стопку белья и, пятясь, вышла из кладовой. Она не видела, что у нее за спиной, и, когда наткнулась на что-то твердое, решила, что врезалась в стену. Но тут сильные теплые руки схватили ее за талию. Мужские руки.

От неожиданного контакта она вздрогнула. Повернулась посмотреть, кто дотронулся до нее, и увидела улыбающегося друга Мишель.

– Мне показалось, у тебя какие-то сложности, – сказал он; в синих глазах сверкали смешинки, а губы изогнулись в ленивой, сексуальной улыбке. – Мой священный долг – помочь леди в трудной ситуации.