Женщина – вероятно, ей было где-то под сорок – вытирала лицо.

– Он изменяет. Вот почему мы здесь. Моя мама уговаривает забрать вещи и уехать, но у меня двое детей. Они любят отца, а я не хочу быть матерью-одиночкой. К тому же в целом у нас неплохие отношения. Но я думаю, что у меня когда-нибудь лопнет терпение.

Снова хлынули слезы. Карли сидела рядом и понимала, что теперь уже неловко спрашивать имя женщины и тем более давать советы.

– Я такая неудачница, – сказала женщина.

– Нет, неправда. Просто вы попали в трудную ситуацию. Вы должны принять правильное решение для вас и ваших детей. Но это будет ваше решение. Не чье-то еще.

Женщина кивнула:

– Он любит меня. Я знаю это. Любит.

– Уверена, это так.

Женщина посмотрела на нее:

– Вы думаете, я обманываю себя. Если бы он меня любил, то не стал бы изменять.

– Я этого не говорила.

– Вам и не надо говорить. Я вижу это по вашим глазам.

– Значит, вы увидели не то, что есть на самом деле. Только вы можете знать, что происходит между вами и вашим мужем. И больше никто.

Женщина закрыла лицо руками.

– Какая я дура. Почему я все еще люблю его? Почему я такая глупая?

– Вы не глупая, и вы не одиноки. Мы все делаем вещи, которые другим кажутся странными.

Она уронила руки и взглянула на Карли.

– Не верю, что вы когда-нибудь делали такие ошибки.

– Не счесть. Мой муж изменил мне за два дня до свадьбы. С моей лучшей подругой. – Она пожала плечами. – Но я все равно вышла за него.

Тогда Карли чувствовала себя в ловушке. Ей казалось, что у нее нет выбора. Что выйти замуж за Аллена лучше, чем остаться одной.

Сколько было криков, подумала она, не в силах остановить поток воспоминаний. Сначала она наткнулась на них. Аллен стоял голый и клялся, что он не виноват. Что его соблазнила Мишель, а он сам был пьян и ничего не соображал.

Карли приняла его объяснения, хоть и подозревала, что он врет. Но ругаться с ним и выяснять правду – ну, она не была уверена, что хочет этого.

– А он объяснил, почему так получилось? – спросила женщина.

– Он придумал свою версию. Я была уверена, что это ложь, но…

– У вас была на носу свадьба. Вы ничего не могли поделать.

– Но разве не важнее выйти замуж за правильного парня, а не за того, кто тебе изменяет? Все-таки отменить свадьбу проще, чем потом разводиться.

И еще остался бы отцовский дом. Если бы она не вышла за Аллена, у него не было бы шансов украсть у нее деньги.

– Дело прошлое, – сказала она. – Поступила бы я теперь по-другому? Не уверена.

Женщина прикусила нижнюю губу.

– Вы в конце концов ушли от него?

– О нет. Он меня бросил. И все забрал.

«Не нужно вдаваться в детали, – подумала она. – И так поделилась слишком многими неудачами для одного утра».

– Джон никогда меня не бросит, – сказала женщина. – Я точно это знаю. Он не такой.

Карли выдавила из себя улыбку:

– Значит, вам не нужно и беспокоиться насчет этого.

– Знаю. Пожалуй, мне надо радоваться тому, что есть, и не требовать от него верности.

Карли не думала, что вывод должен быть таким, но сочла за благо не возражать ей.

– Полин говорит, что мне надо научиться уважать себя и только потом принимать решения, – призналась женщина. – Как будто я знаю, что это значит.

Карли редко общалась с Полин, но тут уважение к ней выросло. Себя уважать трудно. Она так и не научилась этому. Она сказала Роберту, что они не должны использовать друг друга, чтобы прятаться от жизни, но это не слишком приблизило ее к желанной цели.

– А это тяжело? Быть одной? – Женщина смотрела на нее.

– Временами.

– Вы приняли бы его назад? Простили бы?

– Нет.

– Вот в этом-то и дело, – призналась женщина. – Я не хочу его терять.

– Тогда и не теряйте.

– Пожалуй, вы правы. – Женщина улыбнулась. – Я не такая сильная, как вы, и не хочу остаться одна. То, что у меня есть, лучше, чем ничего. Спасибо, что выслушали меня.

Она встала и побрела к отелю.

Карли смотрела ей вслед.

У нее никогда не было успешных отношений с мужчинами, но «лучше так, чем никак» не казалось ей целью, которая может сделать ее счастливой.

* * *

В субботу Мишель прогулялась по саду. День выдался солнечный, температура держалась чуть ниже двадцати градусов. «Практически жара», – подумала Мишель, глядя на покачивавшиеся под легким ветерком цветы.

Так казалось или цветы на самом деле были ярче обычного? Красные, желтые, розовые, они практически горели на темно-коричневом фоне земли и зелени лужайки. Гостям они, несомненно, нравились, но что-то в этих проклятых герберах и ромашках действовало ей на нервы. Ей хотелось растоптать их или по крайней мере вырвать с корнем.

Конечно, она не сделает этого. Иначе придется уступить настойчивым уговорам и присоединиться к какой-нибудь группе поддержки ветеранов.

Распахнулась задняя дверь отеля, из нее, танцуя, выскочила босая Габби. Другими словами и не опишешь ее радостные движения: она кружилась и прыгала сначала по патио, потом по лужайке.

Под мышкой девочка держала толстую книжку. Даже на таком расстоянии Мишель узнала обложку книги про Гарри Поттера, только не могла определить, которой из них.

Увидев ее, Габби помахала рукой и побежала к ней по траве.

Мишель глядела на нее, завидовала ее легким движениям и вспоминала, какой была в этом возрасте. Жизнь тогда казалась гораздо менее сложной.

– Знаешь что? – крикнула Габби, прыгая перед ней на одной ножке. – Я три раза выходила сюда с книжкой и не брала с собой печенье, и журавли меня не беспокоили.

Она усмехнулась.

– Они приходили, смотрели и уходили, когда видели, что у меня ничего нет. Я рассказала об этом Леонарду. – Она наморщила носик. – Он считает, что они как-то сообщили друг другу, что у меня нет еды. – Она хихикнула. – Думаю, они раньше ко мне ходили как в продуктовый, только для птиц. А потом мы говорили о журавлях. Леонард знает много интересного про гнезда и птенчиков. Он сказал, что может показать мне малышей, но только для этого надо плыть к гнездам на маленькой лодке, а я боюсь воды, но я и журавлей раньше боялась, так что, может, воды бояться не нужно.

Она замолкла и перевела дух.

Мишель смотрела на нее и вспоминала испуганного ребенка, каким Габби была месяц назад.