не в восторге от нашего грядущего союза. Меня это не удивляет: женщины в этом мире — средство вложения капитала, обмена властью и заключения выгодных союзов. И выходит, Друбецким удобно выдать своё чадо за меня, а Пожарским — взять её в жёны. Вот только помолвка произошла, когда я был наследником, а теперь я маркграф, и надо ещё посмотреть, не найдётся ли партии получше. Хотя вряд ли: рано или поздно я должен был занять место отца, а значит, эта девушка подходила мне и в роли графини. Но что именно принесёт брак с ней, всё равно уточнить надо.

— Кажется, вы не в восторге от того, что должны провести со мной время, Мария, — заметил я любезно. — Отчего вы так немилостивы?

Девушка закатила глаза и вздохнула.

— Ах, Макс, вы сами отлично знаете, отчего! Вам этот брак так же противен, как и мне! Но мои родители, как узнали, что вы не только живы, но и получили титул, мигом решили, что я должна ехать к вам и что-то там засвидетельствовать. Простите, деталей не запоминала! — она развернула одним резким движением веер и принялась нервно обмахиваться, хотя в холле вовсе не было жарко. — Проклятые лицемеры! Знают ведь, что вам мой приезд доставит не больше удовольствия, чем мне! Наверное, я должна за них извиниться… Да, Макс, простите! Но я жертва обстоятельств. Не волнуйтесь, надолго вас не задержу и отвлекать от дел не стану. Велите проводить меня в какую-нибудь комнату и подать какао, и я посижу там минут сорок, а затем уберусь из вашего дома. Надеюсь, это моих родителей удовлетворит!

Я смотрел на неё, слушал и понимал, что уже совершенно не желаю знать, какое именно приданое дают за неё Друбецкие. Эта девушка явно и сама стоила многого. Никак не думал обнаружить в этом аристократическом болоте такое сокровище! Не знаю, почему настоящий Максимилиан Пожарский не желал связывать себя узами брака с этой фурией, тем более, без понятия, почему Мария Фёдоровна испытывала отвращение при мысли, чтобы стать его женой, но я совершенно точно решил, что она выйдет за меня! И не потому что так решили её родители. И, само собой, не из-за того, что я коснусь её. Это хорошо для траха или чтобы получить влияние на нужную особу, заставить её плясать под свою дудку в надежде получить желаемое. Эта же девушка стоила того, чтобы полюбить меня по-настоящему. Она способна стать полезной и преданной союзницей, а такие вещи покупаются дорого. Тут прикосновением и сексом не обойтись.

— Ну, зачем же вам сидеть одной к комнате? — улыбнулся я, подавая Друбецкой локоть. — Я очень рад вашему визиту. Совершенно искренне вам это сообщаю. Время, проведённое в разлуке с вами, заставило меня скучать, и я вдруг понял, что инициатива наших родителей далеко не так ненавистна мне, как казалось прежде.

— Что⁈ — опешила девушка, округлив глаза. — Простите, Макс, я не уверена, что правильно вас поняла. Что это такое вы только что сказали?

— Что соскучился и рад вам, Мария Фёдоровна. Вы любите лошадей?

— А⁈ — растерянно пискнула Друбецкая. — Макс, с вами всё нормально? Я слышала, вы стукнулись в лесу головой. Или вы просто подшучиваете надо мной? — она стукнула меня по руке сложенным веером и расхохоталась, но неуверенно.

Я же остался подчёркнуто серьёзным. Видя это, девушка остановилась, кашлянула и смущённо воззрилась на меня в смутном ожидании.

— Позвольте вас заверить, что я нисколько не шучу. И вы не ответили на мой вопрос о лошадях.

Во время подобной атаки важно совершенно сбить женщину с толку. Это лишает её способности делать выводы, зато открывает широчайший простор для предположений. А это, как известно, женщины обожают даже больше, чем сплетни.

— О лошадях…? — промямлила Друбецкая, окончательно растерявшись. — Да… Наверное… То есть, конечно! Просто обожаю!

Кто бы сомневался! Не слыхал, чтобы девочка из дворянской семьи не мечтала в детстве о пони, а потом не носилась по полям и лесам, как амазонка, погоняя бедное животное.

— В таком случае позвольте показать вам моего нового скакуна. Мне хочется услышать ваше мнение, хоть я и уверен, что он приведёт вас в полный восторг.

Друбецкая, наконец, взяла меня под руку.

— Дайте слово, что ты не прикалываешься! — шепнула она, чуть наклонив голову. — А то я не знаю, что и думать!

— Всё предельно серьёзно. Такого жеребца вы в жизни не видели.

— Да я не про лошадь! И, кстати, чего ты мне выкаешь? Это непривычно.

— Хорошо, буду на «ты».

В это время мы уже довольно бодро шагали по дворцу в сторону второго выхода, от которого было ближе к конюшням. Случайно обернувшись, я заметил какую-то толстую тётку, семенившую следом.

— Погоди… За нами хвост. Эй, что тебе нужно⁈ — крикнул я, останавливаясь. — Какого чёрта ты за нами тащишься⁈ Тебе что, заняться нечем?

— Макс, ты что⁈ — зашипела Друбецкая. — Это же Марфа! Не узнал⁈

— Хм… Похоже, нет. Кто такая, напомни.

— Ну, ты даёшь! Моя нянька. Присматривает за мной. Она всегда приезжает и таскается за нами. Ты не мог её только сейчас заметить.

— Серьёзно⁈ Надо же! Не обращал внимания. Наверное, потому что у меня был объект поинтереснее для наблюдения.

Не давая девушке ответить на реплику, я потащил её дальше. Она молчала почти всю дорогу до конюшен, но боковым зрением я замечал, что время от времени Друбецкая бросает на меня внимательные взгляды. Я, естественно, делал вид, что этого не замечаю. Ей же хотелось продолжения. Эта жажда вела её на тропинку любопытства — неукоснительно и неумолимо. А на этой тропинке, как известно, для женщины спасенья нет.

Наконец, Друбецкая не выдержала, откашляла и произнесла:

— Совсем не узнаю тебя, Макс! Ты очень изменился. Может, всё-таки расскажешь, что случилось? Потому что я не…

— Вот он! — перебил я, одним толчком распахнув ворота стойла, где находился Морс. — Как тебе, а⁈ Правда, шикарный зверь?

— Ой! — девушка испуганно попятилась, ибо как раз в этот момент Морс выдохнул широкими ноздрями огонь и радостно всхрапнул, заметив меня. — Что это, Макс⁈

— Полагаю, мечта. А ты что скажешь?

— Даже не знаю… — протянула девушка, в изумлении разглядывая Морса. — Это что, модификант? Импортный или продукт твоей фирмы?

— Ни то, ни другое. Штучный товар. В единственном экземпляре.

— Да ладно! Ты шутишь! Сколько же он стоит?

— Слишком дорого, чтобы на нём ездить просто так, для развлечения. Вообще, это боевой конь. Конница ангелов в своё время расступалась перед ним.

— Ты шутишь! — рассмеялась Друбецкая. Она не сводила сияющих, полных восторга глаз, с коня, и он заметил это, оценил и принял благосклонно. — Каких ещё ангелов?

— Конечно, я шучу. Хочешь прокатиться?

— Не знаю, Макс! Я боюсь. Он выглядит совершенно диким. У него установлен модуль управления?

— Нет. Это для слабаков.

— Ну, тогда я точно пас! Ещё не хватало, чтоб это замечательное чудище меня сбросило по дороге!

Услышав такой комплимент, Морс одобрительно фыркнул и милостиво покосился на девушку красным глазом. Она тоже это заметила.

— Какие у него зловещие импланты. Ты хотел придать ему демонический вид, да?

— Честно говоря, у него не мой дизайн. Сначала один создатель сделал базовую модель, а потом другой её кастомизировал.

— Любопытный у него вкус. Так тебе это чудо подарили?

— Именно. Только не спрашивай, кто.

— Почему⁈

Чтобы была интрига, дурочка.

Я загадочно покачал головой.

— Чёрт, Макс! Зачем ты меня дразнишь⁈

— Можем прокатиться вместе. Я не дам тебе упасть.

— Точно? Потому что на самом деле мне очень хочется на него забраться.

— Тебе понравится. Обещаю.

Я открыл стойло, снял с гвоздя уздечку и накинул на Морса.

— Ты ведь уже делал это? — тревожно спросила Друбецкая, наблюдая за мной. — Ездил на нём?

— Много раз. Даже и не сосчитать, сколько.

— Врёшь! Он у тебя недавно.

— А кажется, будто мы знакомы тысячи лет. Сейчас седло достану, погоди.

Вручив с этими словами уздечку охнувшей девушке, я отправился в глубь стойла. По пути провёл рукой по спине Морса. Спокойно, мальчик, эта крошка нам нужна. Не откусывай ей руку. Жеребец меня понял и стоял смирно, только фыркал, пуская пар, чтобы показать, что мог бы, если б захотел, но, так и быть, не станет.

Глава 43

Наша прогулка не была долгой: мы покатились на Морсе по поместью, и я впервые смог в полной мере