Но тут мой зад зачесался по-настоящему сильно! Я аж подпрыгнула!

— Чтоб вас всех… — тряхнув головой, прошипела я, и боевики шарахнулись от меня, как от зачумлённой. Чесались уже, совершенно не скрываясь, абсолютно все, но меня это, по понятным причинам, абсолютно не радовало. — Предками клянусь, ещё одна выходка с вашей стороны — и я пожалуюсь императору. В конце концов, не все достойны диплома об академическом образовании, кому-то нужно и конюшни чистить…

Внезапно я поняла, что задохнусь, если немедленно не выйду из лекционной залы, прижала пальцы к губам и едва ли не бегом бросилась к выходу. Несколько раз дёрнула за ручку, но то ли замок заклинило, то ли силы мои — и магические, и физические — были уже на пределе, однако справиться с этой преградой я никак не могла.

Едва не плача от досады, из последних сил удерживая себя от того, чтобы не начать чесаться, я подняла руку, собираясь остатками магии сорвать дверь с петель, но мне внезапно помогли, ударив встречной волной из коридора.

Я пошатнулась, но уже в следующую секунду крепкие руки прижали меня к твёрдой мужской груди, и я совсем не удивилась, увидев Даккея.

— Как ты здесь оказался? — просипела сквозь намертво стиснутые зубы.

— Спеленали, как младенца, когда всё началось, и за дверь выставили, — проворчал он, мстительно сверкая глазами. — Ты в порядке? Они тебе не навредили? Только пошутили?

— Только?

Два десятка боевиков до глубины души унизили меня своей дурацкой шуткой, как котёнка, потыкали мордочкой в загаженный ковёр.

— Прости. — Алан потёрся кончиком носа о мой висок и погрозил кулаком кому-то, кто попытался сунуться за мной в коридор, а затем, не отпуская меня, зашагал к лестнице. — Они идиоты и шутки у них идиотские. Я догадывался, что они что-то замышляют, но… Надо было не тебя слушать, а магию применить! Шарахнуть по ним Огненным шаром, чтобы впредь неповадно было!

Я плохо слушала, прилагая все силы к тому, чтобы не начать чесать задницу при посторонних. Но когда боевик вместо того, чтобы спуститься по лестнице, стал подниматься, встрепенулась:

— Куда ты меня несёшь?

— К целителю, — коротко бросил он, перепрыгивая сразу через две ступеньки, словно не замечая груза моего тела.

— Не нужно! — взмолилась я, хватая его за руки. — Пожалуйста! У меня всего лишь магическое истощение. Понимаешь?.. И… и… как бы сказать? Мне срочно нужно немножечко бренди.

Даккей замер на площадке между третьим и четвёртым этажом и, по-прежнему хмурясь, уточнил:

— Бренди?

Кажется, он решил, что у меня на почве пережитого немного протекла крыша.

— У тебя ничего не чешется? — шёпотом поинтересовалась я и тут же пояснила:

— Это магия рода. В момент опасности она может вырваться и, если её не контролировать, способна уничтожить все чужеродные заклятия, ну а свои, наоборот, значительно усилить. А я испугалась — и вот. Теперь чешется, — сморщив нос, совсем уж беззвучно произнесла я. — Сильно. А лекарство я в комнате оставила.

Даккей с минуту смотрел на меня, а потом развернулся вокруг оси и двинулся в обратном направлении.

— И у меня всего лишь магическое истощение, ходить ногами я не разучилась. Правда.

Боевик не стал спорить и опустил меня на пол, правда зачем-то взял за руку, словно боялся, что я от него вдруг убегу. Молча мы спустились в холл учебного корпуса. И только там до меня дошло, почему вокруг нас не носятся с кучей вопросов наставники и не снуют изнывающие от любопытства студенты.

— Иллюзия не вышла за пределы лекционной залы, — произнесла я вслух.

— Не вышла, — согласился Даккей. — Но я это так не оставлю.

— Забей.

Глянул на меня искоса, но я всё равно почувствовала недовольство, раздражение и упрямую решимость стоять на своём до конца.

— Ты прав. Они просто по-идиотски пошутили, но и я, согласись, повела себя, как истеричная девчонка, а не наставница с регалиями.

Даккей шёл молча, никак не реагируя. Но я знала — он не согласен.

Когда пауза затянулась почти до неприличия, боевик всё же заговорил.

— Если бы это и в самом деле был прорыв, — медленно, будто нехотя, проговорил он, — твоя, как ты говоришь, истерика, могла спасти многие жизни. Если бы её кто-нибудь направил в нужное русло, конечно. Поэтому мы сейчас не станем говорить о том, насколько взрослой и продуманной была реакция одной девушки, ни дня не прожившей на Пределе. Лично я предпочитаю обсудить докладную на имя ректора, в которой ты напишешь о случившемся.

Я открыла рот, чтобы возмутиться, и тут же закрыла, потому что Даккей упрямо задрал подбородок и сказал, как отрезал:

— Или я напишу.

Я закатила глаза и незаметно почесала себя пониже спины.

Старалась, чтобы это выглядело так, будто я юбку поправляю, но Даккей, конечно, всё понял, скривился и… повторил мой жест.

— Всё-таки тебя тоже задело.

Я расстроенно цокнула языком, а боевик фыркнул.

— Задело? Задело моим кулаком два носа и одну челюсть, когда несколько моих бывших друзей устроили этот безобразный цирк. А твоей магией, дорогая невеста, меня ещё в лекционной зале не задело, а приложило так, что перед глазами темнеет.

Могилой предков клянусь, мне стало ужасно, просто ужасно стыдно, но вопреки всему я почему-то рассмеялась.

— Извини… — Свободной рукой зажала себе рот, но хохот всё равно прорывался через ладонь. — Это нервное. Я не… не…

— Я понял, — дёрнул уголком рта он и снова почесался.

Ну, хотя бы на докладной больше не настаивает — и то хлеб. Всё равно я писать ничего не буду. Я же не маленькая, чтобы жаловаться?! Это — во-первых. А во-вторых, после такого я с этими полудурками точно никогда общего языка не найду и тем самым оправдаю все те злые шепотки насчёт женщины в БИА, которые уже не раз ловила за время своей работы наставницей.

Мы пересекли внутренний дворик и, дойдя до двери жилого корпуса, немного задержались, когда Даккей, вынимая из кармана ключ, выронил небольшую серебряную флягу…

И тут я совершенно не кстати вспомнила, как мы с Бредом решили изменить лекарство, чтобы его не внутрь принимать, а снаружи мазать, и мысленно застонала. Демоны меня задери! И зачем я пошла у брата на поводу? Что обо мне подумает Даккей, когда я предложу ему спустить штаны, чтобы я могла намазать пострадавшие части…

И главный вопрос: кто намажет меня? Может, Рогль? Может, он и раны боевика согласится обработать?.. Я покосилась на Даккея и с самым невинным видом поинтересовалась:

— А как ты относишься к мелким дружелюбным демонам? Совсем мелким.

И без зазрения совести, пародируя Джону Дойла, развела ладошки в стороны, чтобы обозначить размеры нашего будущего целителя с пушистым хвостом.