Ну ладно, меня это не касается.

Стеклянный мутный чайник громко щёлкнул и отключился, оповестив нас о том, что вода вскипятилась. Одинцов берёт с сушилки две одинаковые огромные кружки с какими-то нарисованными довольными рожицами, и громко ставит их на пустой липкий от грязи, стол.

Я внимательно слежу за его движениями, стараясь выбрать удобный момент для того, чтобы подсыпать снотворное в чашку негодяя.

Без паники.

Мужчина наливает в чашки кипяток и бросает в каждую из них по чайной ложке растворимого кофе. Жидкость мгновенно окрашивается в коричневый цвет, и в воздухе зависает аромат дешёвого бодрящего напитка.

– Сахар?

– Если можно. Две ложечки.

– Отчего ж нельзя? Я знаю, женщины любят сладкое.

Он игриво подмигивает мне, и я поспешно опускаю глаза в пол.

Ещё чего не хватало!

Чтобы пешка супруга заигрывал со мной!

– Простите.

Он тут же робеет, понимая, что нарушил невидимую границу между нами. Всё-таки, я не его подружка, а супруга его босса, хоть и провинившаяся.

Отворачивается от стола, открывая зеркальный шкафчик, висящий на стене. В это мгновение я быстро вынимаю таблетку из кармана юбки и опускаю её в огромную чашку с кофе, стоящую в отдалении от меня.

Бульк!

Белый кругляшек быстро опускается на дно, не подавая никаких признаков своего нахождения в огромной кружке.

Замечательно!

Одёргиваю руку, уставившись в другую от стола сторону, как будто ничего и не было. Очень надеюсь, что таблетка не придаёт горькость напитку – а то охранник заподозрит что-то неладное и решит не допивать своё пойло до дна.

Одинцов возвращается к столу с круглой стеклянной ёмкостью, до краёв наполненной белым сахарным песком, и подаёт мне ложечку.

– Пожалуйста.

Кладу одну чайную ложку сахара и быстро размешиваю её ложкой, наблюдая, как мужчина повторяет мои движения.

– Воде бы вы говорили, что только женщины любят сладкое. А я смотрю, сами не прочь полакомиться сахаром?

Мой охранник обнажает жёлтые кривые зубы, радостно улыбаясь при этом и быстро кивает.

– Да вот, на вас посмотрел, Эмилия Игоревна, и тоже решил себя сладким побаловать. Оно, говорят, для ума полезно.

– Отлично.

Замолкаю, чтобы не сморозить какую-нибудь колкость про умственную деятельность мужчины. Нет, мне не нужно его злить – пусть расслабится и спокойно выпьет кружку с сильнодействующим снотворным. А потом я сбегу, и мы посмотрим, кому для мозга действительно нужно сладкое.

Откладываю ложку, которой я только что размешивала кофе, и та со звоном падает на пол.

Чёрт!

Придётся лезть под стол.

Отодвигаю стул, и нагибаюсь за столовым прибором, мгновенно выпрямляясь. Одинцов невозмутимо пёт кофе из своей кружки, причмокивая при этом губами.

Вот так, прекрасно вышло.

Мне известно, что эти таблетки действуют очень быстро – значит, не пройдёт и десяти минут, как этот бравый охранник будет храпеть без задних ног, откинувшись на стуле. В такой изумительной позе его и найдёт Митрофанов, который приедет разбираться со своей строптивой женой.

Ну-ну, посмотрим.

Хотела бы я посмотреть на округлившиеся глаза супруга, когда он не найдёт меня в этой обшарпанной клетке.

Отпиваю глоток горячего напитка и морщусь – слишком приторно. Я вообще не любитель добавлять сахар во всевозможные напитки, но сейчас мне нужно было это сделать для отвлечения внимания Одинцова. Поэтому, нельзя отказываться – нужно выпить этот кофе, не привлекая внимания.

Мужчина тоже тем временем молча допивает кофе, и широко улыбается:

– Вкусно?

Киваю, с надеждой смотря на него. Может, снотворное уже начало действовать?

– Редко встретишь такую отчаянную барышню, как вы, Эмилия Игоревна.

– Почему?

– Не знаю. От Митрофанова бабы обычно сами не сбегают, в отличие от вас.

Допиваю кофе, отставляя кружку на стол. В желудке начинает плескаться это отвратительное сладкое пойло, но я сдерживаю себя, иронично выгибая бровь.

– Правда? Отчего же?

– Не знаю. Хорош он, наверное, я не проверял. Вот и вешаются все на него, как мухи на мёд слетаются.

– Мухи обычно на другое слетаются.

Замолкаю, сверля мужчину взглядом. Мой охранник небрежно ставит кружки в раковину, и открывает воду, споласкивая их прохладной водой.

– И вы, наверное, думаете, что самая умная?

Приоткрываю рот, не решаясь ничего сказать. Мало ли. Мужчина намного сильнее меня физически и ему не составит никакого труда прихлопнуть меня, если я вдруг скажу ему что-то неприятное.

– Но, это не так.

Одинцов закрывает кран, скрещивая руки на груди, гадко ухмыляясь при этом, и продолжает свою фразу, чеканя каждое слово.

– Я видел, как вы интересовались таблетками. И заметил, что вы кинули в мою кружку сильнодействующее снотворное.

Молчу, начиная яростно дышать.

Что делать? Отнекиваться? Просить прощения?

Боже…

– И я подменил кружки.

Мои брови выгибаются, и я каменею, прирастая ногами к грязному полу квартиры. Охранник выжидательно смотрит на часы, висящие над дверью, и разводит руками:

– Выхода нет. Сейчас вы заснёте.

– Но…

Моё дыхание становится ровным, и я понимаю, что злосчастная таблетка уже начала действовать, затормаживая мою реакцию.

– Предпочитаете спать стоя, как жираф, или всё-таки, самостоятельно дойдёте до дивана?

Ироничный тон Одинцова выводит меня из себя, но я оказываюсь не в силах противостоять лекарственному средству. Не чувствуя ног, я медленно иду в комнату, понимая, что у меня нет сил даже огрызаться.

Последнее, что доносится до моего сознания – это громкий противный хохот охранника, а затем на голову будто натянули меховую шапку, и всё погасло.

Юрий

*****

Отрываю голову от подушки, нехотя смотря на пищащий смартфон. Вчера допоздна разбирался со списком гостей на компьютере у Алины, потом подвозил её до дома и принимал очередную порцию благодарностей, когда она демонстративно стащила с себя трусики прямо на переднем сидении моего автомобиля.

Это было заманчиво, чёрт возьми.

И, не смотря на поздний час, я не смог устоять.

Потом отпустил эту малышку домой, а сам, немного постояв на улице, постарался привести мысли в спокойное состояние. Хороша чертовка, ничего не скажешь.