Машина, медленно едущая по улице, вдруг несколько раз сигналит и останавливается возле автомобиля Никки. Момент испорчен. Из приоткрытого окна тачки доносится знакомый до чертиков голос:

— Наслаждаешься, Фуэнтес?

Это Марко.

Никки на мгновение замирает и утыкается лицом мне в грудь, пытаясь сделать так, чтобы ее не узнали. Бесполезно — хотя бы потому, что машина выдает ее с головой. Упираюсь ладонями в дверь автомобиля, защищая девушку, хоть и понимаю, что это тоже бесполезно.

— Чего тебе, Дельгадо? — сердито спрашиваю я.

Он высовывается в окно.

— Уже ничего. Все, что мне было надо, я и так увидел. Дам тебе совет: Никки нравится, когда ее лижут за ухом.

— Спасибо, чувак, но как-нибудь сам разберусь, — отвечаю я. — Убирайся отсюда на фиг.

Марко ржет и стартует так, что визжат шины. Мне кажется, я слышу его смех даже тогда, когда тачка скрывается за углом.

— Он уехал? — Голос Никки звучит приглушенно, она по-прежнему утыкается лицом мне в грудь.

— Да. Не дергайся. Я сказал, чтобы он отвалил и оставил тебя в покое. — Кончиком пальца приподнимаю подбородок Никки, чтобы снова утонуть в проникновенных омутах ее глаз. — Вот увидишь, я заставлю тебя вообще забыть, что ты с ним встречалась.

Наклоняюсь, чтобы поцеловать ее еще раз, но Никки отстраняется.

— Знаешь, мне нужно еще кое-что тебе сказать, прежде чем я уеду. Не хочу всю ночь переживать, если промолчу.

— Ну давай, удиви меня.

— Я не буду заниматься с тобой сексом, — выпаливает она.

Да уж, вот это называется удивила. От ее слов меня накрывает ледяной волной, еле сдерживаю шипение, словно я — костер из тестостерона, на который выплеснули ведро воды. Кажется, у меня даже член дергается в знак протеста.

— Что, никогда?!

— Просто я не хочу, чтобы наши отношения строились только на сексе, — поясняет Никки. — Наоборот, если мы сможем убрать из них всяческие сексуальные ожидания, будет намного лучше.

Лучше? Интересно, кому же тут от такого будет лучше?

— Я и сам не хочу, Ник, чтобы все ограничивалось сексом, но, если честно… Я надеялся, что секс тоже станет частью наших отношений.

Она косится влево-вправо, словно проверяя, что наш разговор никто не подслушивает.

— Я просто не могу. Знаешь, сейчас все… все слишком сложно.

Нет, я не знаю. Да и хочу ли вообще знать? Вот блин. Это из-за Марко? Или из-за меня?

— Если тебя это категорически не устраивает, я пойму, — смущенно шепчет Никки.

На этот раз я врать не стану. Даже когда просто смотрю на нее, я возбуждаюсь до жути, но в то же время мне хочется чего-то большего. Никки мне нравится. Очень нравится. Настолько нравится, что я хочу во всеуслышание объявить ее своей девушкой. Мне нравится и просто сидеть и болтать с ней. Что ж, пусть пока так и будет. Остальное придет, когда она будет готова.

— Ладно, — говорю я. — Значит, никакого секса? Хорошо, я согласен. Но… э-э… мы хотя бы можем вернуться к этому разговору в будущем? Вдруг ты передумаешь?

— Можем, конечно. — Она легонько целует меня в губы. — Но не рассчитывай, что я передумаю. В любом случае мы можем заниматься и другими вещами.

Заинтригованно поднимаю бровь.

— Это какими же?

— Я тебе потом покажу. — Лицо Никки озаряет улыбка, и она поспешно прикрывает рот ладонью. — Не могу о таком разговаривать, когда твоя мама на нас смотрит. Завтра увидимся.

Она садится в машину и уезжает. Я оборачиваюсь. Mi’amá стоит в дверях.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спрашивает она, не давая мне пройти в дом и оказаться лицом к лицу с родными.

— Хочу. У меня есть девушка.

— Ты не думаешь, что девушка усложнит тебе жизнь?

— Sí, Mamá. Это усложнит мне жизнь. — Но не так, как она думает. Над моей головой висит туча куда чернее и опаснее — «Мексиканская кровь». Хотел бы я узнать, что задумал Чуи, не вступая в банду, но теперь уже ничего не поделаешь. — Все будет хорошо, мам.

— Университет важнее всего остального, — говорит она. — Уж точно важнее девушек. Не позволяй ничему сбить тебя с цели, Луис. Иначе всю жизнь будешь об этом жалеть.

Прямо сейчас моя цель — каким-то образом прожить завтрашний день. Завтра после тренировки мне придется поехать в Эванстоун. Это первое поручение, которое дал мне Чуи, и очередное доказательство, что я готов рисковать собой ради «Крови».

И я совру, если не признаюсь, что какой-то части моего существа очень нравится брошенный мне вызов.

УТРОМ, ЕДВА ПРОСНУВШИСЬ, я хватаюсь за телефон — вдруг Луис прислал эсэмэс? Даже от мысли, что он подумал обо мне, когда проснулся сегодня, бабочки в животе принимаются порхать, как сумасшедшие.

Текст всплывает на экране. Да, от Луиса. Не могу удержаться от ухмылки, читая его тщательно продуманное сообщение.

Луис: Привет.

Сообщение отправлено двадцать минут назад. Быстро печатаю единственный возможный в данном случае ответ и нажимаю «Отправить».

Я: Привет.

Бегу в ванную, но телефон беру с собой — вдруг он ответит, пока я умываюсь. Чищу зубы и слышу звук пришедшей эсэмэс. Торопливо заканчиваю, полощу рот и проверяю телефон.

Луис: Все в порядке?

Я: Ты о чем?

Луис: О нас. Обо мне.

Я: Да. А что?

Луис: Просто проверяю.

В школе мы с Луисом усаживаемся на пол перед моим шкафчиком.

— Я вчера не сделала домашку по математике, — говорю я ему, доставая листок с заданиями, которые нам в пятницу раздал мистер Гаспер. — Вернулась домой, села, но сосредоточиться так и не смогла. Вообще с трудом понимаю, что тут написано. Мой мозг не предназначен для матанализа. Не представляю, зачем надо его учить. Неужели все это правда пригодится в жизни?

— Зависит от того, чем ты будешь заниматься. — Луис забирает у меня листок и изучает его. — Так, у нас десять минут до звонка. Я помогу тебе доделать задание.

Я пытаюсь сосредоточиться на чем-то еще, кроме Луиса, но получается плохо. Беру его за руку и кончиками пальцев рисую невидимые круги на тыльной стороне его ладони.

— Ты меня отвлекаешь, — говорит Луис.

— Знаю.

Он смеется и выдергивает руку.

— Тебе что, не нужна оценка за домашку, mi chava?

Целую его в губы.

— Нужна. Но я бы лучше побыла с тобой, чем делала эту тупую домашку.

— А я не хочу, чтобы моя девушка завалила математику и угодила на летние курсы. Так что сосредоточься.