И платить за съемное жилье.

И так живет, в том числе и молодежь.

И вот — у некоторых появляется «светлая мысль», что единственный способ что-то изменить — перевернуть лодку. Со всеми кто в ней.

С нами то есть.

И что удивительного в том, что именно в Кирове-областном, в захолустном краю, давно, тысячу лет назад ставшем самой северной поселенческой колонией изначальной Руси, в городе, где мало что работает и мало где платят хоть тридцатник — появилось уникальное для России проукраинское фанатское движение.

— Я не москвич. Между прочим.

…

— Ладно, проехали. Как додумались хохлов то поддерживать.

— Как-как. Знаешь, что такое мерч?

— Ну, футболки там всякие.

— Вот именно. На Украине дешевле все было раза в два.

— Футболки?

— Футболки, значки. Всякие родноверские дела.

— Родноверы это кто идолам молится?

— Тебе не понять.

— Куда мне убогому. Дальше что? Мерч привез, продал.

— Ну, да. Начал ездить.

— Потом?

…

— Майдан?

— Не. Потом я понял, что у нас не так.

— И что же?

Прошлое. 25 августа 2013 года. Киев, Украина

Наверное, и в Киеве уже не помнят, как оно было — до войны. В памяти — остаются только смутные образы хорошего… семья, девушка. Может, нормальная работа, для кого-то первая работа. Нормальная жизнь. Все это — давно унесло ветром… ветром горестей, утрат и тяжких испытаний. Красный Луч, Иловайск, Дебальцево и Донецкий аэропорт…

Но можно и попробовать вспомнить — не так уж и плохо жили тогда, в этот две тысячи тринадцатый.

Гривна по восемь. Можно себе позволить съездить, отдохнуть в Европу. Строят, по крайней мере, в Киеве много, можно и квартирку купить, не все же жить в съемных.

Прошел футбол — но от него многое осталось. Привели в порядок основные города — Киев, Львов, Донецк. Закупили скоростные поезда — даже пару двухэтажных «Шкода» успели купить, чтобы как в Европе. Построили — где аэропорт, где дорогу. В Киеве был русский мэр Попов — он начал приводить город в порядок, купили две сотни больших, новых белорусских автобусов, пустили скоростной трамвай, начали приводить в порядок дороги, как в Москве пустили электрички по кольцу. Заговорили о скором начале строительства остро необходимой четвертой ветки метро.

И отношения с Россией были нормальные. Средняя зарплата вот — вот должна была дойти до пятисот евро, а в Киеве и Донецке не редкость была и зарплата в тысячу. Договор с Россией был подписан ближе к осени, Россия начала перегонять деньги, начали заходить крупные российские банки, РЖД уже купила в Испании скоростные поезда для маршрута Москва — Киев (они потом будут ездить до Нижнего Новгорода). Снизили цены на газ и дали кредит, чтобы передержаться.

Население привычно ворчало — но скорее по привычке. Большинство — уже начало соображать, что в девяносто первом они допустили ошибку, отделившись от России, не надо было этого делать. Многие ведь ездили по делам, кто в Москву, кто в Ростов, кто в Белгород. Присматривались… зарплаты выше, а дороги лучше, и в целом круче живут. Складывались трансграничные связи… например, люди с Донецка работали в Ростове, там зарплаты выше, а на выходные ехали на Украину, покупали там более дешевые продукты, отдыхали. Белгород… некогда никому не интересный, заштатный русский город — стал набирать темп, потому что все больше представителей харьковского среднего класса покупали там жилье — а ну как что. И детей учили. А богатые понятно — сразу в Москву. Никто их там чужими не считал, и сами себя они чужими не считали, даже слово хохол обидным не было.

Но были люди, которые хотели все это разрушить и разрушали…

В этот день — в Киеве, в солнечном и все еще летнем Киеве (народ вовсю купался — попробуй, залезь в воду в это время в средней полосе…) проходило много всяких разных мероприятий. Политических меньше чем обычно — Рада на каникулах — но были и политические. Некоторые были известными, некоторые пиарили как могли, рассылали приглашения, проплачивали продажных как шлюхи журналистов за джинсовые статеечки. А некоторые наоборот — были только для своих, и их не пиарили — наоборот, старались скрыть.

Вот, например, неизвестная фирма арендовала бывший кинотеатр, переделанный под зал со сценой и сдающийся по часам. До этой фирмы — этот зал арендовало «Посольство Божье» Сандея Аделаджо[19] — харизматического нигерийского проповедника, с которым за руку здоровались и Ющенко и Янукович и Тимошенко. Народ шумный, в основном пасторы. Посидели, погудели, покумекали, как еще можно выуживать у украинцев их кровные (например, объявить строительство Иисусленда — то ли города, то ли страны, на которое каждый член секты должен дать сто долларов для начала). И разошлись. А на их место — пришли молодые парни с волчьими взглядами и нехорошими улыбками, которые даже не потрудились убрать всякую мишуру Посольства Божьего. У них — Бога не было. У кого-то совсем, у кого-то богов было много…

— Сегодня мы поговорим о русском народе и его месте в России…

О! Русский народ — тема благодатная, можно долго говорить и не повторяться. Это вам не «интегральный украинский национализм», который, в конце концов, сводится к вышиванке, гопаку и «В Украине» — святое дело.

— Русская власть всегда была властью антинародной. Как и русское государство было государством антинародным, не опирающимся на русский народ. Русский народ всегда был для власти расходным материалом, средством — а не целью. Русские цари всегда женились на иностранках, брезгуя русскими, царь Николай II был русским всего на одну двести пятьдесят шестую. Россия всегда была империей, а русские — всего лишь слугами империи, но не ее хозяевами.

О, да. Николай II, что бы о нем не говорили — был самым русским из русских царей, начиная, наверное, еще с допетровских времен. Он даже столицу хотел вернуть в Москву — в Петербурге было ему неуютно. Жаль, что не сделал.

И вопрос, русский Николай II или нет, можно закрыть, лишь прочитав его последнее воззвание к войскам пятого марта, уже после отречения. Он не говорил про ложь, про предательство, которые его окружали. Он говорил про победу русского оружия и призывал всех сплотиться ради нее…

— Русские могут стать хозяевами на своей земле, лишь полностью отказавшись от Империи, лишь создав собственное национальное государство в неоспоримых русских этнографических границах. Только отказавшись от имперскости — Россия сможет развить, наконец, русскую национальную традицию, а русские — стать настоящим народом с