Ой, не надо, не надо углубляться в такие невероятные глубины временных петель, не надо этой фантастики! Было, есть, будет, могло быть, не могло быть… Какое это имеет значение? Никакого. Существует ситуация под названием «сейчас»: лес, темнота, тревога, страх, ожидание… И только это имеет значение!

На самом деле все это длилось не столь уж долго, но Лидии казалось, что миновало несколько часов, пока не послышался тележный скрип, а потом снова — уханье совы.

— Эх и темнота, хоть глаз выколи! — зазвучал голос Кеши. — Где вы, барышня?

— Здесь, здесь!

Кеша помог ей слезть с коня и привязал его к дереву. Рядом поставил своего. Глаза Лидии за это время немного привыкли к темноте, и она различила очертания телеги, на которой была навалена гора сена. На этой телеге приехал Кеша.

«Кажется, я начинаю привыкать путешествовать в телегах с сеном!» — подумала Лидия, пытаясь себя хоть чуточку развеселить, но получилось и в самом деле чуточку.

— Готовы? — спросил Кеша.

— Поехали! — отозвалась Лидия, поглубже зарываясь в сено.

Чуть только телега тронулась, ею немедленно овладела сладкая дремота. Казалось, поплыла по ночной реке огромная ладья, плавно унося Лидию туда, где нет никаких тревог, где сбываются мечты и сны, даже самые смелые, где не властно время, и даже две сотни лет, которые разделяют ее и человека, которого она любит, — самое ничтожное препятствие! Однако это блаженное оцепенение мигом исчезло, лишь только она услышала окрик на ломаном русском языке:

— Стоять! Кто идти?

— Не идти, а ехать, — отозвался голос Кеши. — Это я, господин француз, сено везу. Я тут уже проезжал давеча.

— А-а, toi, le paysan, — проворчал часовой. — Это ты, мужик… Стой! Я должен смотреть твой сено.

Лидия сжалась в комок. А что, если солдат будет «смотреть сено» так, как его собирался смотреть тот офицер на выезде из Москвы? Ткнет порядку ради пару раз саблей… ладно, если промахнется, а если угодит в цель?

— Чего там смотреть? — проворчал Кеша. — Только дурью маяться. Пропускай давай!

— Что такое «дурь маять»? — не понял француз.

Ну да, только лингвистических дискуссий тут не хватало! Лидии было отчетливо слышно, как Кеша досадливо скрипнул зубами… Когда они только собирались в свою опасную экспедицию и обсуждали детали, решено было обойтись без насилия, разве что в самых крайних случаях к нему прибегнуть. Но сейчас, кажется, настанет именно такой случай!

— Франсуа! — послышался оклик. — Мы зажарили хорошую пулярку! Иди сюда, не то Жорж сожрет все вместе с костями!

— Подождите меня! — всполошенно закричал часовой, и Лидия услышала быстрый топот: он мчался к пулярке, то есть курице, забыв обо всем на свете. Истинный галльский петух![16]

Итак, повезло. Хорошее начало полдела откачало.

Судя по тому, что телега безостановочно двигалась дальше, Кеша знал, куда ехал. Но вот он остановил коня, и Лидия услышала его голос:

— Эта самая изба, барышня. Ждать будем?

— Придется…

План их, конечно, нельзя назвать самым надежным, но другого просто не было. Правда, неведомо, сколько придется ждать. И главное — не заснуть! Теперь вся надежда на Кешу. Он знает, кто им нужен, а Лидия — нет.

Может быть, вылезти из-под сена? Попытаться заглянуть в окно? Вдруг да увидишь что-нибудь при свете лучин, во множестве зажженных в тех избах, где расположились на постой французы?

И вдруг совсем рядом затопали чьи-то шаги по деревянному крылечку, раздался оклик:

— Oщ est monsieur lieutenant?[17] Je cherche monsieur lieutenant!

— Кто тут? — отозвались с крыльца. — Что случилось? Чего тебе, солдат?

— Господин лейтенант! — запыхавшись, выговорил голос. — Мы схватили крестьянина, который хотел зарыть в землю несколько мешков муки! Нам он поклялся, что отдал все свои запасы, а сам ночью хотел зарыть их в своем амбаре!

— Каналья! — сердито проговорил лейтенант. — Все русские — обманщики! От них жди или вилы в бок, или кражи да обмана!

— А вы ждали полных самоваров водки, мой лейтенант? — насмешливо произнес третий голос. — И прекрасных русских дам, которые будут бросаться вам на шею и радостно тащить в свои будуары?

— Неужели русские пьют водку из самоваров?! — с ужасом спросил лейтенант. — Дикари… истинные дикари! Что касается русских дам, то слухи об их прелестях изрядно преувеличены. Ты не поверишь, но за все время пребывания в России я видел только одну, с которой хотел удалиться в ее будуар. К сожалению, встреча произошла на большой дороге… Правда, с такой женщиной я не отказался бы встретиться не только на дороге, но даже под кустом или в канаве, но она умудрилась сбежать от меня. И у меня нет никакой надежды снова увидать владычицу моих грез.

— Да вы поэт, сударь! — отозвался его собеседник с наигранным, насмешливым почтением.

— Поэт не поэт, но красивую женщину от некрасивой отличу одним глазом! — похвастался лейтенант — и немедленно сделался озабочен: — Однако нам нужно идти. Следует примерно наказать русского вора! Чтобы другим было неповадно. Идем со мной, доктор. Мне может потребоваться переводчик.

Доктор, встрепенулась Лидия! Неужели тот, кто им нужен, так близко?!

— Ну, извольте, — без особой охоты согласился человек, которого назвали доктором, и Лидия услышала шепот Кеши:

— Барышня! Готовьтесь!

По улице зазвучали удаляющиеся шаги, и Лидия поняла, что французы пошли разбираться с тем несчастным мужиком. И почти тотчас вслед за ними тронулась телега.

Ехали недолго, и вот телега снова остановилась.

Лидия чуть разгребла сено и увидела лучи света, пробивающиеся из распахнутых ворот большого амбара. Там, внутри, два испуганных мужика стояли на коленях перед пятью французскими солдатами. Когда подошли офицеры, солдаты вытянулись во фрунт и наперебой принялись докладывать, что застигли этого русского преступника в самый разгар его работ, вон он уже и яму вырыл, чтобы спрятать муку!

— Его надо расстрелять и похоронить в этой яме! — пуще других буйствовал обладатель густого баса.

— Помолчи, сержант, — неприязненно прервал его доктор. — Неужели ты добровольно отдал бы все, что у тебя есть, если бы в твой дом пришли русские солдаты? Неужели не попытался бы припрятать что-то, лишь бы спасти от голодной смерти детей?!