– Все, с меня хватит! – рявкнула Лера. – Спокойной ночи.

– Ты что злишься-то? – обиделась Анастасия. – Я же как лучше хочу.

– Настя, позволь мне самой решить, что для меня лучше, а что хуже.

– Ладно, как знаешь. Кстати, Ирина Михайловна меня уже замучила вопросами о том, где ты, а я не знаю, что ей говорить.

– Скажи, что я уехала по делам.

– Я так и говорю, а она спрашивает, почему твой телефон не отвечает.

– Я убрала звук, специально. Передай ей, что у меня все в порядке, я ей завтра позвоню.

– А может, сейчас с ней поговоришь? Я ей трубку отнесу, она, как всегда, в кухне возится.

– Нет, не надо, сейчас я не хочу с ней разговаривать, – отказалась Лера. – У меня страшно голова разболелась, я всю ночь не спала. Она же меня сейчас замучает вопросами. У меня нет сил отвечать на них и объяснять, что я абсолютно здорова, сыта, нахожусь в тепле и мне не угрожает никакая опасность. Все, Настя, я отключаюсь, схожу в душ – и спать, у меня уже глаза слипаются, – поторопилась Лера закруглить разговор. – Всем привет, целую.

– Я тебя тоже целую. Завтра обязательно позвони, чтобы я не волновалась. Ты мне с самого утра доложи, что ночь прошла нормально, а уж вечером расскажешь новости, если они будут.

– Хорошо, пока.

Валерия проснулась от головной боли и села на кровати.

– Нужно было все же выпить обезболивающее, – сморщилась она. – Думала, усну, голова сама пройдет, ан нет. Придется вставать и тащиться в кухню за водой, чтобы запить таблетку.

Девушка встала и накинула пеньюар, который прихватила из дома. Утром, собирая вещи, она задумалась – взять именно его или простой домашний халат? Она злилась на себя за то, что думала при этом об Илье. Ей хотелось быть красивой… если вдруг он приедет раньше обещанного срока и увидит ее рано утром или вообще зайдет к ней ночью… Продолжая сердиться, Лера все же положила в сумку именно пеньюар. Он состоял из двух частей: ночной рубашки до пят и широкого халатика, который завязывался на ленточки. Сшит он был из нежного шелка девственно-белого цвета, с красивыми широкими рукавами, обрамленными тончайшим кружевом. Его подарила Валерии Таня на прошлый день рождения, и дома она надевала его всего пару раз.

Валерия прошла к журнальному столику, включила ночник и, взяв свою сумочку, начала рыться в ней в поисках таблеток. В это время она услышала какой-то шум во дворе и подошла к окну. Она увидела, что во двор въезжает машина. Как только она остановилась, из нее выпрыгнули девушка и парень. Они, переговариваясь и смеясь, проследовали к дверям дома и вошли внутрь.

«Сколько же здесь живет народу? – подумала Лера. – Эту молодую парочку я еще не видела».

Взяв таблетку, девушка вышла из комнаты и, осторожно ступая, прошла к лестнице. Пеньюар развевался красивыми волнами, и от этого казалось, что Лера не идет, а летит. Она начала спускаться по лестнице и снова услышала приглушенные голоса и смех.

– Ну, Виктор, прекрати немедленно, вдруг кто-нибудь выйдет и увидит? – шептал кокетливый женский голос. – Тебе пора ехать, уходи.

– Не бойся, все уже давно спят, – ответил тот. – Не гони меня, давай выпьем по бокалу вина, немного расслабимся.

– Уходи, Виктор, вдруг отец дома? Он может проснуться в любую минуту. Если он увидит нас здесь вдвоем, да еще ночью, он меня убьет. Ты же знаешь, что через месяц у меня свадьба. Да и тебе мало не покажется.

– А что здесь такого? Мы случайно встретились в клубе, ты попросила отвезти тебя домой, вот и все. То, что я зашел в дом своего тестя, чтобы выпить бокал вина, должно рассматриваться, как преступление?

– Виктор, не надо, чтобы кто-то что-то подумал и, не дай бог, заподозрил. Тогда мы вообще не сможем видеться.

– Почему я женился на твоей сестре, а не на тебе? – тяжело вздохнул тот. – Не пришлось бы прятаться и скрываться, как ворам.

– Это ты сейчас так говоришь, – капризно проговорила девушка. – Если бы ты был женат на мне, то на моем месте сейчас была бы моя сестра. Все вы, мужчины, одинаковы, стремитесь к тому, что не ваше.

– Лиля, зачем ты так? Ты что, не веришь, что я люблю тебя?

– Нет, не верю. Уходи, пожалуйста, очень тебя прошу. Да и поздно уже, я ужасно устала и хочу спать.

– Ну, хорошо, как скажешь, – тяжело вздохнул молодой человек. – Спокойной ночи, любовь моя.

Валерия невольно остановилась на лестнице, прислушиваясь к их разговору. Когда голоса стихли, она услышала шум выезжающей со двора машины. Она раздумывала: идти ей дальше или вернуться в комнату?

«Нет, наверное, лучше вернуться, – подумала Лера и, раскрыв ладонь, с тоской посмотрела на таблетку. – Еще подумают, что я специально подслушивала. Черт, а голова болит все сильнее и сильнее! Нет, если я не выпью обезболивающее, я просто скончаюсь. Придется рискнуть».

Осторожно ступая, чтобы ее не обнаружили, Валерия решила продолжить свой путь и вдруг увидела, что из дверей гостиной выходит та самая девушка.

– Ну вот, так я и знала, – тяжело вздохнула Лера и, неуверенно улыбнувшись, протянула руку вперед и раскрыла ладонь, чтобы показать таблетку. Она уже было хотела сказать, что идет в кухню, но в недоумении уставилась на Лилю.

Та резко замерла на месте, точно соляной столб, во все глаза таращась на незнакомку, «плывущую» по лестнице. По ее лицу разлилась неестественная бледность, рот странно раскрывался и закрывался, словно она хотела что-то сказать, но не могла. Вместо слов из ее рта донеслось нечленораздельное мычание. Наконец, она протяжно простонала и рухнула без чувств, как подкошенная. Все это произошло в считаные секунды, поэтому Лера даже не успела опомниться и что-то сообразить.

– Господи, что это с ней? – испугалась она и кинулась к девушке. – Эй, что с вами? – спросила она, тихонько похлопав ее по щекам. – Очнитесь, девушка!

Лиля лежала бледная, как полотно, совершенно не реагируя на призывы Валерии. Сыщица запаниковала.

– Кто-нибудь, помогите! – изо всех сил закричала Лера. – Проснитесь, человеку плохо!

Через некоторое время захлопали двери, и в холл выбежала Людмила Афанасьевна, та самая любопытная дама, которая недавно подслушивала под дверью Ильи. Из другой комнаты торопливой походкой вышел заспанный Герман, раздраженно запахивая халат.

– В чем дело? Что случилось? – сердито спросил он, спускаясь по лестнице.

– О, господи, свят, свят! – увидев Леру, дама замахала руками, пятясь назад.

– Что с тобой, Людмила? – грубо спросил Герман. – Это всего лишь сиделка отца, разве ты не видишь?

– Да? О, какое счастье, – облегченно вздохнула дама, схватившись за сердце. – А мне показалось, что это… впрочем, неважно, – не договорила она, и ее взгляд упал на девушку, распростертую на полу. – Что с Лилечкой? – вскричала дама и, заломив руки, бросилась перед ней на колени.