– Ну, это само собой, – кивнул полковник, открывая книжку и перелистывая страницы. – Этим пусть займется Самохин… хм, ну и дела! А ты сам-то смотрел эту книжку? – как-то странно посмотрел он на капитана.

– Нет пока, – пожал плечами тот. – Просто заглянул, увидел, что там много номеров. Имея такой документ, мы быстро найдем Петухова.

– Блажен, кто верует, – усмехнулся полковник. – На, забирай свой трофей, – кинул он книжку на стол. – Если присмотришься внимательнее, глядишь, и свой номерок там отыщешь.

– Мой? – удивился Владимир. – Откуда мой номер взялся в книжке какого-то Петухова?

– Почему ты решил, что она принадлежит именно ему?

– Анатолий сказал, что вытащил книжку из его кармана.

– И ты решил, что она его собственная? Ох, молодежь, учишь, учишь вас быть внимательными, и все без толку. Это книжка Анастасии, уже заполненная! Она, видно, новую приобрела, а эту убрала, вот твой Петухов ее и прикарманил. Не знаю, для чего, но уверен, что не из праздного любопытства.

– Правда? – разочарованно спросил капитан.

– Сам посмотри.

– Ну, надо же, а я так надеялся на эти телефоны!

– Все, проехали. Отсутствие результата – тоже результат. Простому вору записная книжка ни к чему, ты же понимаешь. Да и с огнестрельным оружием домушники никогда не ходят. Так что наша версия верна, я уверен. Анастасия убежала из своей квартиры к Валерии, потому что она кого-то боится. Что сами девчонки говорят по поводу всего этого?

– Они ничего не говорят, хоть ты тресни, – проворчал Трофимов. – Я и так, и эдак – Анастасия уперлась, как осел: «Знать ничего не знаю и знать не хочу. Откуда мне может быть известно, зачем вор ко мне в квартиру забрался? Наверное, думал, что у меня здесь копи царя Соломона припрятаны. Ты сыщик, вот и выясняй». Я даже угрожать ей пытался. Толку мало, она только разозлилась еще больше, чуть в драку не кинулась, – с раздражением махнул он рукой.

– А Валерия?

– А что Валерия? – усмехнулся Владимир. – Вы ее, что ли, не знаете, Иван Петрович? Только плечиками пожимает и невинными глазками хлопает, – изобразил он. – Моя хата с краю, ничего не знаю и вообще я в отпуске и совершенно ни при чем.

– Надеюсь, ты догадался организовать за ними наблюдение? – спросил полковник.

– Обижаете, Иван Петрович, – развел руками капитан. – Естественно, организовал. Анастасия у Протасовых-старших, ее Лера вчера увезла обратно к ним. Вернее, сегодня, уже под утро. Анатолий остался в квартире Насти. А вот сама Валерия спозаранку уехала в поселок «Сады Семирамиды», по адресу… – далее Владимир продиктовал, читая по бумажке, адрес дома Кормухиных. – Кстати, у ее машины кто-то проколол все четыре колеса, Лере пришлось ловить такси, чтобы доехать, – добавил он.

– Что же это за наблюдение такое, что вы не видели, кто это сделал? – вскинул брови полковник. – Спят там они у тебя, что ли?

– Никак нет, просто, видно, хулиганы, сделали это до того, как мои ребята приехали. Я же сам только под утро домой вернулся, меня Валерия подбросила, прежде чем везти Настю к своим родителям. Пока я обзвонил всех, пока они собрались, пока приехали…

– Понятно, – хмуро проговорил полковник. – А ты не пробовал удочку закинуть в сторону Анастасии?

– В каком смысле? – не понял Владимир.

– В том, который мы вчера с тобой обсуждали. Почему она сначала у Леры в квартире сидела, а теперь к ее родителям перебралась? Почему она убежала из своего дома? Кстати, на этом ее запросто можно было подловить.

– Пробовал, только у меня ничего не получилось, – откровенно признался Владимир. – Знаете, что она мне ответила? «Ты кто такой, чтобы задавать мне подобные вопросы? Где мне ночевать – это мое личное дело, и ты не имеешь никакого права требовать от меня отчет. А уж коли на то пошло… Ты что, говорит, Трофимов, не знаешь моего Свиридова? Он же страшно ревнив, Отелло отдыхает по сравнению с ним. Как я могу оставаться в квартире с посторонним мужчиной? Объясняй потом Сережке, что я невинна, как новорожденный младенец. Анатолию некуда деваться, вот я ему и предоставила кров на время. Не выгонять же человека на улицу? Не май месяц, Новый год на носу». Что я на это мог возразить? – развел руками он. – Женская логика, сами знаете, не поддается никакому анализу, и спорить с ней равносильно тому, что плевать против ветра. А уж спорить с Анастасией – это вообще! – закатил он глаза. – Лучше сразу повеситься.

– Хреновый из тебя опер, капитан Трофимов, если ты против ветра плевать боишься, – заметил Шаров. – Ладно, разберемся, не обижайся, – миролюбиво проговорил он, увидев, как нахмурились его брови. – Если б я не знал, с кем дело имеем, тогда, может, и получил бы ты у меня на орехи. Ох уж эти мне девчонки, – проворчал он. – Ты, кстати, выяснил, кто такие Кормухины?

– Нет еще.

– Так срочно займись этим вопросом.

– Так точно, – отрапортовал Трофимов. – Какие еще будут распоряжения?

В это время на столе полковника зазвонил телефон.

– Полковник Шаров, – ответил тот, внимательно выслушал, что ему говорят, и, положив трубку, пристально посмотрел на капитана. – Звонили из лаборатории по поводу пистолета, который ты отдал на экспертизу.

– И что? – взволнованно спросил капитан.

– Именно из этого оружия был убит Дронов.

– Вот, значит, как, – нахмурился Владимир.

– И что ты теперь думаешь?

– Нужно искать Петухова.

– А еще Иванова, Петрова, Сидорова! Где ты его теперь найдешь, капитан? Его, небось, давно из Москвы ветром унесло, не догонишь.

– У нас служба такая, догонять того, кого не догонишь, – развел руками Владимир. – Или плевать против ветра, – с сарказмом добавил он, но тут же вновь стал серьезным. – Буду думать, анализировать, работать. Что мне еще остается? Разрешите идти, Иван Петрович?

– Иди, капитан, и как только все выяснишь о Кормухиных, сразу же доложишь.

– Так точно, есть доложить.

– О малейших передвижениях Анастасии тоже докладывать.

– Она вообще никуда из дома не выходит.

– Я не спрашиваю тебя, капитан, выходит она из дома или нет, – недовольно заметил Шаров. – Я сказал: докладывать о ее малейших передвижениях. Что подразумевает – если вдруг таковые последуют. Тебе понятно?

– Так точно. Разрешите идти?

– Свободен.

Валерия сварила два яйца всмятку, приготовила тосты, налила в кофейник кофе. Все это она поставила на поднос и понесла его в комнату Ильи Викторовича. «Блин, и поваром, и официанткой приходится быть, – усмехнулась она. – И что только не сделаешь ради торжества справедливости!»

Лера прислушалась к своим ощущениям, чтобы понять, действительно ли ей неприятны ее нынешние обязанности. С удивлением она поняла, что делает это без напряга, даже с каким-то удовольствием. Ей хотелось угодить этому почтенному старику, даже понравиться ему, чтобы он сказал своему внуку, какая она замечательная девушка.