«Не уважают… – насмешливо произнес кто-то еще. – Решили просто выщелкать мажоришку по-быстрому, вот и игнорят нас».

«Кстати, пацаны, молодцы, что нашего мажорика прикрыли. А то соплей бы потом было… Твоя работа, Костян?»

«Это как минимум был не я, – ответил тот. – Да и вообще, мужики, он, конечно, тот еще везунчик, но все же фифу размалеванную из него строить не…»

– Во-первых, Костя, это был я, – холодно, громко, печатая каждое слово произнес я.

Ну не дурак же я, в конце-то концов! Все это я уже испытывал – там, в игре. Ощущения были, надо сказать, очень похожие, вот только если в Абеду-Хайд моими действиями по большей части управлял некий давно мертвый Князь-Защитник, то сейчас у меня сложилось впечатление, что Нину моими руками защитил маленький мальчик Егор.

– А во-вторых, я вас слышу. О «мажорах» и прочем – поговорим позже…

«Твою мать, пацаны! Кто ему переговоры транслировал?» – мысленно крикнул кто-то.

– Ты нас слышишь? – Константин был удивлен, Нина же, до этого момента неподвижно лежавшая в моих руках, взвизгнула и обвила мою шею. – Но как… Я же проверял…»

– А вот так! – звонко ответила вместо меня Нинка и показала эсперу язычок. – Двойка вам, господа ИСБ-шники…

– Костя, все потом. Кто на нас напал? – глядя, как очередной болт чуть было не проник в щель между невидимыми щитами, но был вовремя отбит порывистым движением Константина, спросил я.

– Вражеский псионик, естественно! – фыркнул он мне в ответ. – Эспер из Psy Spec-op или какой-то его аналог. Дальнобойная психокинетика. Стреляет из чего-то тяжелого, вот и крутит снаряды как хочет. Были бы полегче – давно бы всех перебил.

«Мужики, пользуем, как я сейчас, пятнадцатую модуляцию. Пул через Жорика, Дрона и потом на меня…» – прозвучал голос Кости в моей голове, и вместе с ним откуда-то пришло понимание, как пользоваться простейшей телепатией.

Я словно бы вспомнил то, что не знал никогда. Или, лучше сказать, подслушал это у кого-то, находящегося за толстой стеной.

«Мужики… – Получилось не с первого раза, но затем пошло лучше. – Я вас все равно прекрасно слышу. Мы еще поговорим попозже и насчет меня, и моего искина…»

«Ребят! Я не сплю?» – выдохнул кто-то.

«Максим Денисович, да ведь мы не…»

«А вот не надо. Не надо сейчас уже оправдываться. Поздняк метаться, господа, за базар ответить все равно придется».

«Ну, коли ваша мажористость так желает… – ответил мне надменный голос одного из ИСБ-шников, которого все звали Дрон. – А жалеть-то потом не будете? За базар оно по-разному бывает. Был кое-кто Князь-Князем, и тут ему в морду прилетело…»

«Всем молчать, мы в бою, все разборки потом! – рявкнул Костя и уже спокойнее добавил: – Если в живых останетесь… Князь, и вы не задирайте ребят. Не маленький, понимать должны…»

«А я прекрасно понимаю, Костя. Я все понимаю…»

«Князь. Ну, право слово, я же о вас беспокоюсь. Комиссары – это вам не пехтура и даже не космодесант. Если вы…»

«Что «вы», мы решим потом. Где находится стрелок, знаете?»

Я почувствовал, как в мозгу разливается какой-то дурной жар, а вместе с ним некая навязчивая идея, точнее – желание взять и немедленно всех спасти. Попытался сосредоточиться, и у меня это не получилось, а затем я и вовсе как будто потерял контроль над собственным разумом. Точнее сказать, куда-то пропали все «тормоза», которые не дают взрослым людям творить все что вздумается. Те когда-то набитые шишки и опыт, который отличает их от неразумных детей.

«Да… над нами. На крыше боксового госпиталя. Здание такое, подковкой. Мы сейчас все равно не достанем».

«Я понял. – Мысль явно была не моя. – Эй…»

«Что еще?»

«Лови девчонку!»

«А?»

Нина, которую я за время разговора мягко отстранил от себя, после моего толчка полетела в руки ошарашенного эспера. Я же в тот момент, когда он поймал ее тельце, уже рывком вылетел из-под защиты установленных псиониками полей.

– Максим! Ты что… – догнал меня ее крик.

Я что? А я не знаю что! Я даже сам не понял, зачем я это сделал. В меня в этот момент как накачали чужими мыслями, обрывочными знаниями и желаниями, полностью перебивая ту простую науку, что вдалбливали в голову любому, даже самому пропащему солдату.

Например, я узнал о том, как, окружив себя непроницаемым коконом, мальчик Егорка, почти не осознавая себя, пробил ударом чистой псионической мысли закрытый аварийный шлюз. Вышел, как был, в тонком комбезе в открытый космос. Даже не пошатнувшись под безумным потоком рвущейся в вакуум корабельной атмосферы, прямо с места, прыгнул сквозь безвоздушное пространство из носа корабля, оторванного взрывом, произошедшим в двигателе скольжения, прямо к находящейся на расстоянии почти пятидесяти километров хвостовой части. Именно там был отсек со спасательными капсулами, в которые ценой своей жизни пыталась отвести его мать.

Можно сказать, что я как-то «вдруг» научился высоко и далеко прыгать, а также безопасно приземляться, почти игнорируя гравитацию. Прикольно, но вроде как в данном конкретном случае – бесполезно. Ведь, как я понял, все это умел и Константин. Который всего-то с минуту назад уже отказался предпринимать нечто подобное. Это знал я, вроде бы как понимал и Егор, вот только мальчику было все равно.

Мысли, свои и чужие, летели вперемешку, сливаясь друг с другом в затейливом танце. Он не просил, он требовал, а мое сознание покорно искало решение, приемлемое для выполнения наивных детских желаний.

Он захотел, и я, не имея возможности ослушаться, вытянул кое-что из своей памяти. Воспоминания об игре в виртуале за «Егеря». А также документ по тактическим приемам, применяемым этим довольно редким в нашей армии родом войск, который я выписывал себе в библиотеке нашей части.

А вот откуда появились в моем мозгу знания о том, как и что работает, я мог только догадываться, сваливая целиком и полностью вину на общавшегося со мной уже несколько раз мертвого Князя-Защитника.

И тем не менее решение, как мне показалось, лежало на поверхности, и я просто подобрал его, отряхнул, а потом его вырвал у меня непоседливый мальчишка. Телекинетический прыжок, использовал своеобразные векторы тяги, создаваемые силой эспера, и стартовый рывок, похожий на действие прыжкового ранца. По сути, эти «векторы» были теми же гравитационными канатами, протянутыми мыслью от точки «А» в точку «Б». Егор использовал их на автомате, находясь в некой прострации. Не знаю, как делали это профессионалы от псионики, однако, на мой взгляд, сам принцип ничем не отличался от реализации, применяемой в егерском оборудовании.

«Нет… не смей… я… запрещаю! – прозвучал в голове далекий голос, словно бы его обладатель находился далеко-далеко в туннеле и до меня долетало только неразборчивое эхо его слов. – Ты… погибнешь!»