Было понятно, что происходит: вдова успела вбежать в «комнату страха» перед носом у водителя и заперлась там. Она, конечно, слышала уговоры Юры, но не верила ему. Да и с какой стати она могла кому-то верить? Доверять она могла только одному человеку в доме — Гурову. Раздумывать было некогда, ее нужно было спасать. Лев взбежал по лестнице, подбежал к Юре и крикнул через дверь:

— Светлана Павловна, это я, Гуров! Вы узнаете мой голос?

Важно было заставить ее отвечать, установить с ней контакт. И хозяйка дома ответила:

— Да, Лев Иванович, я вас узнаю. Правда, мне нехорошо как-то…

— Вам нехорошо, потому что вы дышите ядовитым воздухом, — объяснил Лев. — Преступник поместил в светильник этой комнаты ядовитую жидкость. Таким образом он превратил комнату из убежища в ловушку. Этим воздухом нельзя дышать! Вам необходимо как можно скорее выйти оттуда! Скорее, Светлана Павловна, а то будет поздно!

Он ждал, надеясь, что его слова подействуют. И они-таки подействовали!

— Хорошо, я выхожу… уже выхожу…

Щелкнул засов, дверь открылась, и в просвете показалась Светлана Кириллова. Она едва держалась на ногах.

— Отведи ее назад в спальню и находись при ней безотлучно! — приказал Гуров водителю. — Надо дать ей горячего чая или еще чего-нибудь попить. Все, идите!

Юра убедил хозяйку опереться на его плечо и бережно повел ее в спальню. А Лев бросился на третий этаж. Теперь, когда одна проблема была решена, следовало решить другую: позаботиться о детях и их гувернантке.

Вбежав наверх, он остановился в нерешительности: где гувернантка и дети нашли себе убежище? На третьем этаже было совсем немного дверей. Одна — массивная, солидная дверь в кабинет. Другая — узенький лаз на чердак. Гуров подбежал к двери в кабинет, рванул ее. Заперто! Подбирать нужный ключ было некогда, поэтому он просто позвал:

— Татьяна! Это я, Гуров! Вы здесь?

Ответом ему было молчание. Может быть, она просто не верит, что это он?

— Таня, не бойтесь, это я, — повторил Лев. — Это я советовал вам прятаться в гараже, и вы туда побежали, но вам помешали. Вы здесь?

Снова никакого ответа. Выходит, беглецов здесь нет. Значит… значит, она повела детей на чердак! Что ж, это было, в общем, правильное решение. Детям такой вариант должен понравиться: это настоящее приключение. Татьяна, с ее ловкостью и отвагой, всегда могла воспрепятствовать убийце, если бы он полез по лестнице в люк, например, стукнуть его по голове какой-нибудь старой скалкой. Да, они, скорее всего, здесь!

Придя к такому решению, Лев дернул за канат, опускающий лестницу, и, когда она опустилась, стал подниматься к чердачной дверце. Прежде чем нажать на нее, он предупреждающе крикнул:

— Татьяна, это я, Гуров! Не надо на меня нападать! Я сейчас к вам поднимусь!

Снова молчание. Он думал, что ему так никто и не ответит, что гувернантка решила отмалчиваться, но после некоторой паузы она вдруг сдавленным голосом произнесла:

— Не надо… Не надо подниматься. Мы сами… сами справимся…

Гуров был в недоумении. Что это может значить? Что значат слова «мы сами справимся»? С чем они справятся? Эти слова, а главное — тон, которым они были произнесены, что-то ему напомнили. Ну да, конечно! Так обычно разговаривали люди, схваченные убийцами, люди, у которых к горлу приставлен нож. В таком положении и находится сейчас гувернантка Татьяна. Она говорит под диктовку стоящего рядом кукловода. Как она и дети оказались во власти убийцы, это вопрос не главный. Главный вопрос в данный момент — как их выручить.

«Хотя нет, я не прав, — подумал вдруг Гуров. — Если я пойму, как Никита Карпов проник на чердак, я сам найду путь туда. Люк он, конечно, держит под прицелом и, если я туда сунусь, всадит в меня пару пуль. А главное — он успеет убить детей. Надо зайти к нему с тыла, зайти, как он сам зашел. Но как он это сделал?»

И едва Лев об этом задумался, как сразу пришла и отгадка. Ну конечно, как он сразу не сообразил! Теперь он знал, как зайти к убийце с тыла. Но сначала нужно было его отвлечь, приковать его внимание к люку…

— Нет, Татьяна, я все же сейчас к вам поднимусь, — громко сказал он, обращаясь теперь уже не к гувернантке, а к человеку, в плену которого она находилась. — Вот только лестницу получше установлю… Сейчас поднимаюсь…

Однако, сказав это, Гуров сделал нечто совершенно противоположное. Он повернулся и, стараясь двигаться бесшумно, побежал вниз, на первый этаж. Там быстро открыл дверь зимнего сада и стал быстро подниматься вверх, на самую крышу. Как он и думал, здесь дверь стояла нараспашку, и холодный осенний ветер беспрепятственно проникал внутрь. Да, именно так Никита Карпов и попал на чердак — через зимний сад, через оконце чердака. Вот оно, оконце, стоит открытое — ведь у убийцы не было времени его закрывать, да и зачем?

Теперь было важно двигаться как можно тише, чтобы убийца, находившийся сейчас совсем рядом, не догадался о его присутствии. Гуров шел к краю крыши как балерина, на цыпочках. Вот и конек крыши, вот и открытое окно. Как же это сделать, как ворваться внутрь, не дав преступнику времени на размышление?

Он засунул пистолет за пазуху, сполз по крыше и повис, держась за конек. Теперь оставалось немного раскачаться, с размаху влететь в окно и очутиться на чердаке. Лев качнулся раз, другой — и прыгнул в окно! Мягко упал на доски пола и тут же перевернулся, откатившись в сторону. Причем сделал это очень вовремя: чуть в стороне прогремел выстрел, и пуля просвистела совсем рядом. Он вскочил на ноги и увидел их всех: Татьяну, обхватившую руками испуганных детей, и рядом с ними фальшивого садовника. Вид Никиты Карпова был страшен. Его уродство еще сильнее бросалось в глаза, обожженная половина лица выглядела безобразной, при этом в нем больше не осталось ничего от маски простоватого работника, которую он так долго носил. Теперь перед Гуровым был матерый, опасный враг.

Впрочем, Лев не обратил внимания на вид своего противника. Что он оценил — так это тот факт, что Карпов, отвлеченный его внезапным появлением на чердаке, на миг отвернулся от своих заложников и теперь не загораживался ими. Воспользовавшись этим обстоятельством и не говоря ни слова, Лев выстрелил прямо в Карпова.

Однако тот, как выяснилось, тоже умел быстро двигаться. Фальшивый садовник молниеносно упал на пол и перекатился в сторону. Оттуда он выстрелил еще раз, и Лев почувствовал, как ему обожгло левое плечо. Он выстрелил и услышал сдавленный крик — его выстрел тоже достиг цели.

Вдруг Карпов с непостижимой быстротой вскочил и метнулся к люку. Но Лев на этот раз не мог стрелять — преступника загораживали Татьяна и дети. Он вскочил, бросился вперед — но увидел только, как голова фальшивого садовника исчезает в люке.

Прыгать в люк Лев за ним не стал: он понимал, что в момент прыжка будет представлять для него отличную мишень. Вместо этого он наклонился и выпустил вниз, в сторону лестницы на второй этаж, сразу две пули. И немедленно после этого спрыгнул.