– Нет, – ответила Мария Алексеевна, – я один ребенок в семье.

– Значит, Ангелина Алексеевна Фонарева не ваша родственница? – уточнил Иван Никифорович.

– Господи! – поморщилась Головина. – Как вы это узнали? Мы не совсем родные. Папа… ну… не хочется о покойном всю правду рассказывать… Отец был на редкость интересным мужчиной, косая сажень в плечах, рост гренадерский, черты лица аристократические. Женщины на него заглядывались. Но он всегда любил только свою жену.

Головина сложила руки на коленях.

– Видно, бес позавидовал счастью моих родителей и подстроил каверзу. Я плохо помню те события. Истоки неприятной истории остались в далеком прошлом. Мне то ли пять, то ли шесть лет было. Мама тяжело заболела, ее уложили в госпиталь. Папа сильно нервничал, для меня он нанял няню. Я долго мать не видела, в больницу детей не пускали. Потом она выздоровела, вернулась, все в семье пошло по-прежнему. Я быстро забыла про недуг матери, о нем никогда не вспоминали.

Мария Алексеевна тяжело вздохнула:

– Прошли годы. Я окончила восьмой класс. Во времена моего детства многие потом поступали в училища. Но меня родители нацелили на десятилетку. Я не могла их подвести, старалась изо всех сил. И окончила год на одни пятерки. Несусь домой, страшно гордая. Вбегаю в гостиную, кричу:

– Вы видите круглую отличницу!

Папа отвечает:

– Хорошо. Не мешай нам.

Меня обида затопила. У дочери такой успех, а отцу все равно? Я была послушным ребенком. Но тут строптивость взыграла, я плюхнулась в кресло и говорю:

– Меня не поздравят? Ни одной четверки в году нет!

И что? Отец молчит, мать к окну отвернулась. А с дивана, который у стены стоит, голос раздается:

– Как они с Линой похожи!

Я вздрогнула, посмотрела в ту сторону, откуда звук шел. Увидела незнакомую женщину, с ней девочку чуть меня младше. Ну, может, шестиклассницу. Папа никак не отреагировал, а мама повела себя странно, она встала и ушла со словами:

– Ничего общего нет и, надеюсь, никогда не появится.

То-то я удивилась, вскочила, помчалась за матерью, нашла ее на кухне, стала расспрашивать: кто эта тетя в гостиной, что за девочка с ней. Мама успела стать, как всегда, спокойной и утолила мое любопытство. У отца есть пятиюродная сестра Наталья. Мы с ней связи не поддерживали, потому что понятия о Наташе не имели. Она тоже не горела желанием общаться с седьмой водой на киселе. Но она знала о том, что в Москве живет Алексей Головин. Сейчас Ната сильно заболела, ей предстоит операция, маленькую дочку деть некуда, вот она и прикатила к моим родителям с просьбой взять к себе на время Лину.

Услышав эту историю, я обрадовалась.

– Пусть девочка у нас живет, мы подругами станем.

Моя всегда сдержанная, никогда не распускавшая рук мама отвесила мне такой подзатыльник, что я лбом врезалась в столешницу. По лицу потекла кровь. Я зарыдала во всю мощь легких, на вопль явился папа и почему-то сразу понял, что произошло, он сказал:

– Ребенок ни в чем не виноват! Нельзя распускать руки.

И тут случилось то, что окончательно потрясло мою подростковую душу, меня никогда не били, и драк я дома не видела. Мама отвесила отцу оплеуху и убежала.

Когда я проснулась утром, ни Натальи, ни Лины в доме не было. Мама лежала в кровати, отец сказал, что у нее тяжелый грипп. Он же мне объяснил:

– Матери еще вчера плохо стало. У нее температура до сорока подскочила. Бред начался. Ты уж ей не напоминай, что она тебя ударила.

– И тебе, папочка, досталось, – заметила я.

– Солнышко, если температура зашкалила за все пределы, человек за себя не отвечает, – вздохнул отец, – мама скорей всего не помнит, как она себя вела. А ты ей не напоминай.

– Лина у нас не останется? – полюбопытствовала я.

Отец очень удивился.

– По какой причине она должна здесь задерживаться?

Я передала то, что слышала от матери. Отец зацокал языком.

– О господи! Совсем Елизавете плохо было! Этакую чушь несла. Наталья вдова моего покойного друга, она пришла попрощаться. Жизнь в Москве дорогая, поэтому Ната с дочерью улетают в Среднюю Азию к родителям покойного мужа. Перед отъездом они посещали всех, с кем дружил Коля. Думаю, Наташа и Ангелина уже сели в самолет.

Мария Алексеевна скрестила на груди руки.

– Вскоре после нашего разговора приехала «Скорая», маму увезли в больницу. Ее долго домой не отпускали, но потом она вернулась. Такая же, как прежде, ласковая и со мной, и с папой. Прошло время, родители скончались, я вышла замуж, родился Игорек, потом был развод, мальчик мой рос, хорошо учился.

Мария Алексеевна посмотрела в окно.

– Хорошо помню, что стояла теплая осень, бабье лето. Игорька дома нет, я одна. Вдруг звонок в дверь, а время не самое раннее, может, часов семь вечера. Я никого не ждала, удивилась, открыла дверь.

Мария Алексеевна помолчала немного.

– Шихово тихое место, у нас ни воров, ни разбойников даже сейчас нет, а уж тогда и подавно. Я не волновалась совсем, решила, что кто-то из соседей пришел. Я ни с кем не дружила, с местными бабами чай у телевизора не пила, ни о ком не судачила, но вежливые отношения поддерживала. Открыла дверь, улыбаюсь, а на пороге стоит совершенно незнакомая девушка. Маленькая, щуплая, просто бестелесная. Я ее приняла за школьницу, очень удивилась и спросила:

– Девочка, ты к кому?

Мария Алексеевна поправила красиво уложенные волосы.

– И услышала в ответ: «Добрый день, Маша. Я Лина, помнишь нашу встречу?»

Головина поморщилась:

– Мне и в голову не могло прийти, что я беседую с той, которая много лет назад находилась в гостях в нашем доме вместе со своей матерью. Начисто забыла ту историю, поэтому ответила:

– Простите, нет. Вы кто?

Незнакомка нахмурилась:

– Может, впустите меня?

Но я не хотела приглашать в дом непонятно кого и по-прежнему вежливо сказала:

– Я затеяла генеральную уборку. Давайте поговорим в гостевом коттедже.

Гостья недовольно скривилась, но пошла в помещение, где изредка ночевали наши приятели. Мы сели на кухне, она мне протянула ксерокопию.

– Изучите документ.

Я взяла справку. «Свидетельство о рождении Ангелины Алексеевны Головиной». Я удивилась, конечно, мне в голову не приходила мысль, что я вижу сестру, и спросила:

– Ваш отец и мой тезки?

– Нет, – ответила гостья.

Открыла сумку и вывалила на стол снимки. А на них! Мой родной отец! С другой женщиной! С девочкой! Снимков было много, ребенок разного возраста, видно, как растет. И кадры с похорон папы. Ангелина на них присутствовала! Боже! Я дара речи лишилась. Гостья же, наоборот, язык развязала. Она сообщила, что мой отец и ее мать состояли в многолетней связи. Фактически они его вторая семья. Мать Ангелины знала о законной жене любовника и никогда не требовала от него развода. Из тени она вышла в трагический момент: ей поставили страшный диагноз, предсказали смерть. Любовница без приглашения заявилась в наше семейное гнездо, в «Черную жемчужину любви», решила поговорить с моей мамой, попросить, чтобы та взяла к себе ее дочь. В противном случае девочка попадет в детдом.