крови свернуться. Любой маг его инфосферы управлял организмом на высшем уровне. Теперь же от него потребовалось довериться личу и ничего не предпринимать. Алая жидкость щедро хлынула в беззубый рот. В ответ тьма рванулась внутрь человеческого тела, причиняя неимоверные муки.

— Терпи и запускай практику, — сквозь пароксизмы страданий сумел разобрать Велиор.

Боль давно приносила юноше некое наслаждение. Что своя, что чужая. Не изведав страданий на себе, как ты донесёшь их в полной мере до других?

Парень не стал долго крутить шарманку. Повинуясь наитию, он сходу опустошил половину резерва. Целый рой теней вырвался вовне. Лики зловеще взвыли и привлекли внимание проклятого триумвирата. Черноризец недоуменно уставился на нарушителя спокойствия, а боевая коса зашипела, словно натуральная гадюка. Даже пуруша вынужденно отреагировала. Мертвая девица прекратила игры и, наконец, сомкнула объятия вокруг своей жертвы.

Глава. 32 Отцовская любовь.

Иногда нашим дочерям кажется, что мы их не любим. Ведь мы не сюсюкаем, как матери и часто бываем грубы. Однако настоящий отец всегда отдаст жизнь за своё чадо. Это и есть высшее проявление любви. И когда этот момент наступит, тогда ты поймёшь, что слишком долго тянул и слишком многое не сказал, но уже, к сожалению, будет поздно.

Примерный ход мыслей Ульяна Коноваленко перед окончательной смертью.

Вихрь из теней неудержимо нарастал. Вместе с ним росло и зловещее завывание. Через пару мгновений череп вырвался из рук и влетел в хоровод ликов боли и страданий. Главная часть бывшего скелета закружилась в карколомном танце, поглощая кровь и заменяя ее тьмой.

Между парнем и хадаганом установилась своеобразная связь. Первый щедро жертвовал алую субстанцию. Второй отдавал накопленную некроэнергию. Под воздействием противоположных первоначал оба менялись.

Кожа и зрачки Велиора потемнели, а кости лича приобрели алый оттенок. Также Старицкий подрос немного и исхудал. И раньше не слишком плотный, теперь он напоминал длиннющую жердь.

Ещё через миг, череп воспарил над тенями. Последние постепенно сформировали подобие призрачного тела. В отличие от низенького и куцего хадагана, обновлённый лич вышел, что надо. Метра три в вышину и около полутора вширь. Его абрисы не имели чётких граней, края прозрачного балахона постоянно трепетали.

— Ааааа! — дико завопил Велиор, когда поток крови и волны мглы разъединились. До того паривший в нескольких сантиметрах над землей, юноша плавно опустился на пол. На губах заиграла довольная улыбка. Ещё бы, ведь объединив силы с хадаганом, он перешёл на сферу совершенного тела. Вновь испечённому личу досталась роль воплощения сути и зародыша будущего тотема. Причём уникального. Старицкий никогда не слыхивал, что тот может обладать разумом.

А между тем, себя Нефет явно не утратил. Без какого-либо согласования, лич ринулся и вырвал Ульяну из объятий пуруши. Окровавленная девушка упала возле хрипевшего оборотня и возлежала недвижимо.

— Хороший трюк, но вам не поможет, — прозвучал слегка разочарованный голос, — Меня зовут Скрат Лепрекон, познайте же, кто принесёт вам погибель.

Нужно сказать, что черноризец попытался было помешать ритуалу. Однако у него ничего не вышло. Смерть и нечистивые силы не лучшее оружие для того, чтобы прервать темный обряд.

— Мое имя Велиор, Носитель Скверны. Сегодня отсюда выйдет только один из нас, — принял пафосный тон Старицкий.

Юноша и сам не заметил, что изменился. Паскудный и вместе с тем заносчивый характер карлика и норовливый, горделивый норов молодого аристократа причудливо переплелись, породив воистину гремучую смесь. Назвался же парень так по той причине, что в результате произошедших пертурбаций получил от Верховной титул. Как он посчитал, Носитель Скверны, звучит гордо, поэтому и представился соответствующим образом.

Могучий лич с чёрным, как смоль, телом-балахоном из теней немедленно схватился с пурушей. Физическое проявление демона грозно заклацало удлинившимися зубами, норовя разорвать и сожрать лики. Велиор со Скратом тоже неспешно сходились. В руках некроманта злобно шипела коса, а юноша создал меч тьмы и боли, являвшийся одним из атрибутов нового звания. Казалось, схватка достигла апогея.

Однако это было не так. Главные события были впереди. В пылу разразившегося противостояния действующие лица совсем позабыли об изувеченной девушке и претерпевшем метаморфозы гетмане. А зря. Раны Несмеяны были настолько обильны, что из неё натекла целая лужа.

Ручейки крови растеклись повсюду и нечаянно задели почти превратившегося в жуткую тварь Ульяна. Едва это произошло, как мужчина судорожно дёрнулся. Затем выгнулся так, что затрещали позвонки. Сильные цепкие пальцы заскребли землю. Постепенно к гетману возвратился человеческий облик. Если не считать того, что одежду изорвала густая бурая шерсть хозяина леса.

Натужно застонав, Беар перекатился на живот и пополз в сторону единственной дочери. Позади бушевала схватка. Никому до него пока не было дела. Испытывая нечеловеческие мучения, гетман с трудом дополз до цели. Дополз, но оказалось уже поздно. Все, что он смог поделать, это просто перевернуть Несмеяну на спину и с надеждой всмотреться в безжизненное лицо. Шакти ни на что другое уже не осталось. Да и не умел Ульян воскрешать мёртвых.

— Как глупо… Я разрушил тотем, чтобы прекратить превращение. Теперь мне так и так не жить, а силы и умений все равно не хватило… — где-то в голове, вторя хозяину, горестно зарычал издыхавший медведь. Щетина отпадала кусками, обнажая мускулистое и ещё не старое тело, — Прокляты. Будьте вы прокляты, боги и ваши нечестивые игры!

Суровый мужчина поднял пудовый кулак и пригрозил небесам. Затем наклонился и поцеловал мертвую дочку. По щеке скатилась скупая слеза бессилия. На мгновение соленая влага соприкоснулась с едва тёплой кожей недавней покойницы. Раздался негромкий вздох, и наружу выпорхнул серый призрак. Его контуры точь в точь повторяли родное дитятко.

— Ты не умерла? — изумлённо пробормотал Ульян. Однако приведение молчало. Оно лишь требовательно вытянуло руку, и в неё влетел валявшийся неподалеку мясницкий нож. С печалью во взгляде, призрак посмотрел на родителя своей физической оболочки. Дух словно ждал чего-то, задавая гетману безмолвный вопрос и требуя жертву.

— Жизнь?! Тебе нужна моя жизнь?! — вопросил Беар, — Бери ее и так почти не осталось.

В ответ призрак лишь укоризненно покачал головой.

— Душа?! Тебе необходима моя душа?! — выдвинул новую догадку Ульян. Как ни как, он являлся алатарем и отчасти догадывался, что нужно обитателю Серых Пределов. Дух безмолвно кивнул, — Ну, что ж. Забирай. Я противиться не стану…

В краткий миг принятия решения, Беар вспомнил совершенные преступления и злодеяния. В момент неминуемой гибели к нему пришло прозрение, но не раскаяние. Уготованное посмертие вряд ли ему бы