— Мы все обдумали, но забыли кое-что важное… — начал он издалека, — какая у нас версия для Игната?

Я нервно рассмеялась.

— Я и это предусмотрела, — заявила я, заводя мотор, — ты, как всегда, вляпался в неприятности, — в ответ на обиженный взгляд мальчишки я добавила: — Оочень правдоподобно и не вызовет лишних вопросов.

Игнат встретил нас на пороге и смерил самым уничижительным из всех возможных своих взглядов.

Мы действительно представляли крайне впечатляющую картину — Клаус в майке, с меня капает вода, а на нас двоих болтается полубездыханное тело неудачника-самоубийцы, плотно замотанное в одеяло, как аппетитное буррито в мексиканский лаваш.

И я не просто так сравнила парнишку с едой, потому что была крайне обеспокоена голодным урчанием в желудке. Но сначала нужно довести до конца нашу миссию.

— Есть ли смысл что-то спрашивать? — ехидно бросил Игнат, скрестив руки на груди.

Хоть мои мысли и были заняты другим, но я не могла не без удовольствия заметить свежий фингал у него на скуле, оставленный мной после наших лирических совместных прогулок.

— Нет, — невинно бросила я, почувствовав в себе приступ гнева за его недавнюю выходку.

Вероятно, Игнат тоже об этом думал и в какой-то степени испытывал смущение, поэтому без лишних вопросов пропустил нас на лестницу.

Мы затащили свою неподъемную ношу в комнату Клауса и столкнулись с омерзительной необходимостью переодеть свою добычу. В мокрой одежде, после купания в ледяной воде, он и без всяких заморских инфекций рисковал обзавестись пневмонией.

Мы, конечно, мало испытывали сострадания к человеку, причастному к непонятным темным делишкам, но планировали допрашивать его, а не кормить антибиотиками и протирать мокрый от температуры лоб.

Я стала стягивать с преследователя кофту, но Клаус вдруг положил мне на руку свою ладонь.

Я вздрогнула и отшатнулась. После недавних, все еще очень ярких в памяти событий мне лишний раз не хотелось впускать кого-то в личное пространство и снова позволять неприятные мне тактильные контакты. Мало ли, что у этого клоуна творится в его бестолковой блондинистой голове? Но вроде как Клаус ничего плохого не подразумевал.

— Я справлюсь, — пояснил он, — тебе тоже надо переодеться.

— Ух ты, — протянула я насмешливо, — что это? Забота? Куда делся настоящий Клаус и кто ты такой, самозванец?

Подросток робко улыбнулся мне в ответ, вопреки моим ожиданиям, даже не обидевшись на мой довольно язвительный тон. Знакомство с Олесей и ее интеллигентной семьей, скорее всего, сказалось на нем лучшим образом. Вероятно, он вообще впервые в жизни видел, как общаются нормальные люди, и теперь имел в своем арсенале более цивилизованный образец для подражания.

Но не стоит расслабляться, я все равно никогда не забуду, что это тот самый мальчишка, который накачал меня снотворным и сбежал.

Мое доверие к людям, и без того переживавшее долгий кризис длиною во всю мою жизнь, было окончательно подорвано, и на восстановление понадобится много времени. Как минимум вечность.

Я забежала в свою комнату, быстренько переоделась, вышла в коридор и столкнулась с Игнатом. Мне тут же захотелось для симметрии поставить фингал и на противоположную сторону его лица.

— Женя, что происходит? — строго спросил он, и я всей душой понадеялась, что вопрос относится не к нашим межличностным отношениям.

— Это долгая история, — отмахнулась я и позволила себе невиданную наглость — панибратски хлопнула мужчину по плечу, — у меня все под контролем.

Он смутился, но не отстал и проследовал за мной до комнаты Клауса.

— Ты уверена? — зачем-то уточнил он. — Ты же знаешь, что хозяин против посторонних людей в…

— Просто отстань, — раздраженно буркнула я и хлопнула дверью у Игната перед носом.

Клаус времени зря не терял — он переодел нашего нелегального гостя в какие-то свои старые шмотки и в момент моего появления приматывал его связанной гирляндой из носков к стулу.

— Господи, что это? — то ли простонала, то ли рассмеялась я, кивнув на его неумелое творчество.

Клаус неловко улыбнулся.

— Ничего лучше под рукой не оказалось, — невинно передернул плечами мальчишка и вроде как удивился, увидев, что я явилась с пустыми руками, — а где приспособления для… допроса?

— О, подожди. — Я сделала вид, что осматриваюсь, и пошарила по своему телу руками. — Дыбу положила в этот карман, а «Нюрнбергская дева» здесь, — и я похлопала себя по бедру, где телефон оттягивал ткань джинсов.

Клаус рассмеялся, как-то непосредственно и по-детски.

— А ты бываешь веселой, — поделился он.

Я совсем не нуждалась в его поощрении, но была благодарна за дружелюбный тон. Хрупкое перемирие во имя великой и благородной цели пока полностью устраивало нас обоих. Клаус как раз закончил украшать нашего гостя гирляндой из носков.

Нам повезло, что преследователем оказался худосочный мальчишка, поймай мы настоящего маньяка, его бы, конечно, не удержали такие смехотворные импровизированные путы.

Я присела на корточки перед нашей жертвой и прощупала пульс — сердце несчастного билось ровно, а кожа снова стала теплой, а не ледяной, как у мертвеца.

— Принеси воды, — распорядилась я.

На самом деле мне нужен был предлог, чтобы выставить Клауса из комнаты. Я в принципе не планировала при нем заниматься допросом подозреваемого, да и вряд ли вид подростка хорошо сказался бы на создании соответствующего настроя. Его комната в принципе не очень годилась для таких целей — везде валялся хлам, грязное белье, коробки из-под пиццы, джойстики от игровой консоли, разные спутанные провода. Да и я сама плохо подходила на роль палача, хоть за девичьей внешностью и скрывала все свои нажитые за годы своеобразной профессии козыри.

Стоило Клаусу выйти, я легонько пошлепала утопленника по щекам, постепенно увеличивая вложенную в это действие силу.

Когда звонкий шлепок возвестил меня о том, что я достигла максимума, чтобы не оставить синяков, а голова несчастного мотнулась в сторону, он наконец-то открыл глаза и плюнул в мою сторону порцией воды.

Мутные глаза недоверчиво уставились на меня. Он начал испуганно оглядываться и дергаться на стуле.

— Кто вы? — залепетал он. — Что вам от меня нужно?! Где я?

— Тебе что-нибудь говорит словосочетание «Королевская битва»? — начала я без всяких вступлений, придав своему голосу холодные, стальные нотки.

И только пусть попробует ответить уклончиво или блеснуть своими познаниями в кино, ссылаясь на одноименный фильм.

Парень ошарашенно уставился на меня, глаза его стали круглыми, как пятирублевые монеты.