– Это потому, что твои действия были оправданны, – твердо сказал Леви. – В глубине души ты знаешь, что поступила правильно. Мы оба поступили правильно. Тебе нравится работа?

– Люблю ее, – призналась Мерси. – Пища для мозгов каждый день. Я провожу много времени за компьютером, но обожаю собирать кусочки головоломки воедино, как только нахожу их.

– Звучит скучновато, – отозвался брат. – Впрочем, ты всегда любила задавать вопросы и вглядываться в суть вещей. Помню, как ты часами копалась в грязи и восхищалась каждым ее слоем.

– Грязь меняла цвет и структуру. Я хотела знать, почему.

Это правда. Мерси разбирала на части – вплоть до мельчайших видимых деталей – разные предметы, а затем приставала к братьям и сестрам с расспросами.

– Я всегда думал, что ты станешь каким-нибудь ученым, – хрипло сказал Леви.

– Мне больше нравится моя нынешняя работа.

– Повезло тебе, что уехала.

Тон брата ранил ее в самое сердце.

– Ты не можешь так говорить всерьез.

Его взгляд сосредоточился на кофейной чашке, а не на Мерси, как ей хотелось бы.

– Долгое время я не считал, что тебе повезло. Я злился на тебя и радовался, что с твоим отъездом прекратились семейные ссоры, но потом стал завидовать тебе, что сбежала.

Ударь он ее, Мерси удивилась бы меньше.

– Тебя здесь ничего не держало. С чего бы завидовать мне?

– Я застрял. Нужно было разобраться с Кейли и ее матерью. Передо мной не были открыты все пути, как перед тобой.

– Открыты все пути? – злость вырвалась наружу. – Меня выставили за дверь и велели не возвращаться. Отец заявил, что я не права. Передо мной стоял выбор: жить по его законам или уйти. Это ни разу не открытый путь, черт возьми!

Леви поежился, но посмотрел сестре прямо в глаза.

– Знаю. Теперь-то я понимаю. Но тогда мне хотелось только одного – тоже уйти. Не так я представлял свое будущее…

Мерси огляделась по сторонам.

– По-моему, у тебя очень даже неплохая жизнь. Красавица-дочь и отличный бизнес. – Она встретилась с братом взглядами. – С виду уютное, тихое местечко.

Леви с гордостью оглядел помещение.

– В основном это дело рук Кейли. У нее талант создавать замечательные вещи из кучи хлама. – Он бросил взгляд на сестру. – Она во многом похожа на тебя.

Мерси не знала, что и думать. Она одержима? Не может не обдумывать все тщательно?

– Папа был не прав, когда заставил тебя делать такой тяжелый выбор. – Кадык Леви заходил ходуном. – Я сказал ему, что он все испортил. Но слишком поздно, тебя уже давно не было с нами. Он – гордец и никогда не признает свою ошибку.

Мерси сидела молча. Никогда прежде она не чувствовала себя… практически отмщенной.

И чувство удовлетворения от мести оказалось пустышкой. Бессмысленностью.

Многие годы ей хотелось сказать родным «вы совершаете ошибку», а брат только что это признал.

Что не залечило старую душевную травму.

Она продолжала отхлебывать кофе, не чувствуя вкуса, пораженная тем, что слова Леви не избавили ее от многолетних мук вины.

Ничего не изменилось.

Я по-прежнему чужая в своей семье. Я потеряла годы, которые не вернуть.

– Тут царит хрупкое равновесие, Мерси, – сказал Леви, потирая кутикулу ногтем большого пальца. Она заметила, что все кутикулы на его руках покрасневшие и припухшие. – Социальное положение и власть значат все. Отец и Джосайя Бевинс уживаются в городе только благодаря постоянным усилиям и тщательно подбираемым словам.

Мерси вспомнилась корова Дейзи.

Леви не смотрел сестре в глаза, ковыряя палец. Уродливые негласные правила жизни в Иглс-Нест, о которых она догадывалась еще подростком, никуда не делись. Ничего не изменилось. Люди заботились только о том, как бы защитить свои задницы.

Зазвенели колокольчики. Мерси почувствовала, как в спину ударил поток холодного воздуха с улицы. Она напряглась, осознав, что ее спина открыта вошедшему, но тут Леви поднялся с места и моментально превратился в веселого продавца кофе:

– Здорово, ребята. Как дела?

Он взглянул на Мерси и вопросительно приподнял бровь.

Она не понимала, чего хочет брат. Леви зашел за стойку и спросил у новых посетителей, что они желают. Четверо мужчин в тяжелых ботинках прошли мимо нее. Их куртки были испещрены каплями дождя. За ними в помещение ворвались запахи влажной земли и свежего воздуха. Мерси рассматривала их спины и прислушивалась к болтовне брата. Он называл всех по именам: Крэйг, Майк, Рэй, Чак. А в промежутках между заказами продолжал смотреть на сестру так же вопросительно.

Один из мужчин повернулся и глянул на нее через плечо. Мерси не сразу узнала его – на это ушла пара секунд.

Майк Бевинс.

Леви пытался спросить, хочу ли я, чтобы они знали, кто я такая.

Майк отделился от группы и направился к ней, протягивая навстречу руку:

– Вы из приехавших в город агентов ФБР, не так ли? Мы признательны, что вы занялись расследованием этих убийств. Весь город взбудоражен.

Она встала и пожала ему руку. Судя по его взгляду, Майк совершенно не узнавал ее.

На Мерси нахлынуло облегчение вперемешку с раздражением. В молодости Майк проводил много времени в компании Оуэна. Очевидно, обращать внимание на младшую из Килпатриков было ниже его достоинства.

Она ответила дежурной улыбкой.

– Мы делаем все, что в наших силах.

За его спиной Мерси заметила, что трое других мужчин обернулись посмотреть на них. Она узнала Крэйга Рафферти, а вот двух остальных не могла припомнить.

Тот, кого звали Чак, приблизился с огромной чашкой кофе в руке. Его темные глаза изучали Мерси, пока он делал глоток.

– Копы в кофейнях. Разрыв шаблона, а?

Ей захотелось пнуть его в коленную чашечку. Со всей силы.

– Точно так же, как и работники ранчо в «Ранглерах» и тяжелых ботинках, – ответила Мерси и дотронулась до своей верхней губы. – Между прочим, у вас пенка на усах. Видимо, вы, ребята с ранчо, отвыкли пить черный кофе? – Она подмигнула собеседнику с лукавой усмешкой. – Я тоже люблю ореховый сироп.

Фу.

Майк ухмыльнулся и толкнул локтем соседа.

– Берегись, Чак. Она тебя раскусила.

В глазах Чака вспыхнула злость. Он отвернулся.

– Не обращайте на него внимания, – Майк Бевинс по-прежнему улыбался.

– Так и сделаю.

Мерси снова села и отхлебнула свой напиток, надеясь, что Бевинс поймет, что она не желает больше общаться. Майк слишком напоминал ей своего отца Джосайю. То же телосложение, те же глаза. Но, по крайней мере, Майк искренне дружелюбен. С Джосайей всегда казалось, что его вежливость напускная.