язык не поворачивается. Раньше, когда этот урод, называемый моим братом по какому-то недоразумению, был жив, она всегда тщательно за собой следила - хорошая стрижка, умелый макияж, маникюр в салоне, приличная одежда. А тут... на скамье сидела седая, с разной длины лохмами, явно немытыми давно, обломанные ногти, какая - странная, ношеная одежда с чужого плеча довершали ее облик. Она неискренне мне улыбалась неуверенной улыбкой, заговорила дребезжащим голосом. Аа… вот в чем дело - у нее явный недостаток зубов!

-Верочка, доченька, ты что, не признала меня? А я тебя давно ищу! Вот как вышла из больницы, так и ищу! Кто-то говорил, что тебя в этом районе видали, но потом говорили, что ты уехала, да вроде бы даже и за границу. А тут сказали, что тебя опять видели. Вот, сижу, жду, хоть повидаться бы!

Вот почему я никак не могу поверить в материнские чувства? Слишком плохие воспоминания у меня сохранились о прошлой жизни. Устало вздохнув, я присела на скамейку, стараясь сесть подальше от нее, спросила:

-Давай к делу, что тебе надо от меня? У меня времени мало.

Куда сразу девалась "любящая мамочка"? Изменился и тон, и взгляд, она даже выпрямилась:

-Ну, сама понимаешь, пенсию мне назначили, но она совсем крохотная, по заболеванию. А мне надо на что-то жить. Ты, смотрю, удачно где-то пристроилась, да и пенсия за отца у тебя хорошая. Сына у меня теперь нет, так что ты сейчас обязана заботиться о матери! Давай договоримся об определенной сумме, которую ты будешь мне ежемесячно переводить.

Я покачала головой, ничуть она не изменилась!

-Ты забыла, сколько мне лет. Пенсию давно мне папину не платят. Ты ещё не старая, просто запустила себя, вполне можешь работать на саму себя. То, что ты отчего-то решила, что я должна о тебе заботиться - чушь! Ты вспомни, сколько раз к нам приходили и из комиссии по несовершеннолетним и из опеки, как постоянно мы стояли на учёте, как неблагополучная семья. Сколько жалоб на тебя моя классная написала, что ты вовсе не заботишься обо мне. Ни один суд не присудит мне алименты на тебя. Ведь эти все документы сохранились в архиве соцпомощи. Так что никаких денег я тебе не дам. Да и искать меня напрасно не стоит. Я и в самом деле живу за границей, ты меня там не достанешь. Прощай, думаю, в этот раз навсегда.

Я встала и ушла, не оглядываясь, не прислушиваясь, что она там выкрикивала мне вслед. А зря.

Состояние моральное мое было на нуле. Не хотелось ни видеть никого, ни слышать. Но дома меня ждал Рейнар и он не был ни в чем не виноват. А ещё он был очень наблюдателен и переживал за меня, хоть и старался не показывать этого. И дело даже не в том, что без меня ему не найти дорогу домой, он просто беспокоился! именно за мою непутевую тушку, которая всегда очень ловко может найти приключения на свою пятую точку. Поэтому посидев на дальней лавочке в нашем дворе (чтобы Рейнар меня с балкона не увидел!), подышав глубоко и размеренно, как учила тетя Аня, успокоилась, и хоть и без выражения глубокого счастья на лице, но спокойно пошла домой. Рейнар меня уже встречал, сознался, что ужасно скучал и беспокоился. Я успокоила его, сказав, что просто долго проходила по магазинам. Торт, кстати, ему очень понравился

-Вера, это потрясающе вкусно! Почему у нас такое не делают? Или это сложно или у нас нет таких продуктов?

Я пожала плечами:

-Почему сложно? Нет! Самый простой бисквит можно сделать из стакана обычного кефира, двух-трёх яиц, стакана сахара, пятьдесят миллилитров растительного масла, щепотки соды с уксусом и полутора стаканов муки. Все смешал, взбил и в духовку. Минут через двадцать пять у тебя готовый бисквит. Охлаждай, разрезай и смазывай любым кремом. Все. А почему у нас не делают? Делают! У нас знаешь, какие торты Тильда печет? Язык проглотить! И наша Кара у нее научилась. И твоих поваров научит, если хочешь.

Маркиз хотел. Но я видела, что сильнее всего он хотел домой. Но не поднимал эту тему. После мы долго сидели на балконе, наслаждаясь спускающимися на город тёплыми сумерками, шумом вечернего города. И у нас во дворе постепенно замирала жизнь. Ещё парковались припозднившиеся автомобили, привезшие домой их хозяев, собаки, выгуливающие на ночь своих собаковладельцев, но уже постепенно наступала тишина. Где-то в центре ещё слышалась музыка из летних кафе и парка, там же горели и переливались разным светом рекламные вывески и щиты, а здесь постепенно гасли окна. Не зря такие микрорайоны называются спальными.

И мы тоже отправились в душ и на сон. Хоть это и неприлично, но спали мы вместе. Нет-нет, никакого секса! После гибели раскладушки я хотела поехать и купить новую, но Рейнар меня отговорил:

-Вера, а если опять такая же попадется? Ещё одной такой аварии я не переживу! Здесь места хватит на двоих вполне. И, уж поверь мне, я умею держать себя в руках! Тем более сейчас!

И я согласилась. Купила самую пуританскую пижаму фабрики "Красный пахарь" и благополучно спала в ней. Иногда только съезжали большеватые мне штаны. Но я просто затянула резинку посильнее и все. Правда, в результате затягивания вся свободная ткань штанов собралась этакими складками сзади, придавая некоей пышности моей попе. Даже маркиз офигел, первый раз увидев на мне этакую красотищу, и долго хохотал над насупившейся мной. Мы ложились каждый на свой край дивана, но каждое утро я просыпалась у Рейнара под рукой, которой он меня обнимал, а то ещё и ногу на него закидывала. Но маркиз все терпел и никаких вольностей себе не позволял. Скорей уж я это делала.

Через несколько дней маркиз настолько окреп, что начал выходить на прогулку со мной. Вначале по окрестностям, а потом и в центр города начали выбираться. Когда Рейнар первый раз оделся в ту одежду, что я купила для него в Квебеке, я даже неприлично открыла рот и поняла, что обозначает выражение "слюной закапала". Парень был необыкновенно хорош - светло-голубые джинсы ловко сидели на нем, белая футболка обрисовывала мощную мускулатуру. К этому наряду прилагались приличные часы, солнечные очки (я боялась, что спектр излучения нашей звёзды может влиять на сетчатку глаз, привыкших к другому спектру, поэтому заставляла