Невозможно вкусно пахло молодой травой. Сколько уже Яна прошла? Кажется, она ещё и заблудилась – все поля какие-то одинаковые, усеянные сенными рулонами… Она села на землю, облокотилась на один из них, вдохнула полной грудью запах поля. Горизонт был изрезан зазеленевшими горками: повыше и пониже. Как затейливый орнамент, склоны сменяли друг друга, разделяя ровную поверхность, и прятались в низинках. На их фоне Яна была маленькой, незаметной точкой, совершенно незначительной…

Девушке казалось, что она сидит тут целую вечность. Она передумала обо всём и ни о чём. Одно Яна решила точно: завтра, после последнего звонка в школе, она уедет – тихо, не прощаясь.

Лёшка придёт к ней – девушка знала точно, поэтому, когда увидела его дома, совсем не удивилась:

– Откуда знаешь, где лежит ключ?

– В деревне все кладут ключ под коврик на веранде. Я просто проверил…

– Ясно.

– Пасмурно, – съязвил Алёшка. Помолчал и добавил: – Что случилось?

– Ничего, – равнодушно ответила Яна. Она не лукавила – девушка действительно чувствовала успокоение в душе – решение принято. Ей пора домой. Хватит пустых игр, глупых интриг.

– Я имею право знать, почему ты ушла? Обиделась?

– Никаких прав ты не имеешь, – зло усмехнулась она.

– Да что происходит?!

«Происходит то, что я ненавижу твою мать так сильно, что ненавижу и тебя, – хотелось кричать Яне, – и ты ничем не можешь мне помочь».

В маленькой комнате с короткими занавесками на деревянных окнах было тесно.

– Марин… – Лёшка дотронулся до неё… Яна дёрнулась, отстранилась.

Он подошёл ещё ближе:

– Ну что такое?

Он стоял рядом. Такой желанный, надёжный, добрый.

«Может, рассказать ему? – мелькнула предательская мысль, – да и к чёрту всё».

Она непроизвольно качнулась в его сторону. Лёшка тут же обнял её и прижал к себе. Яна уткнулась носом в его грудь. Её голова уютно устроилась под его подбородком. Он крепко держал девушку одной рукой, а другой выбирал из её волос мелкую сухую траву.

– Ты где была-то?

– Я должна была уйти.

«Сейчас же рассказывай ему свою историю. Он поможет», – говорил внутренний голос.

– Я…

«Давай-давай, – шептал кто-то, – ему можно доверять». Яне хотелось с кем-то разделить груз, который лежал на сердце уже несколько месяцев.

Лёшка нежно поцеловал её макушку. Потом слегка отстранился: «Что?»

Опять приблизился. Снова поцеловал – теперь уже в висок. Легко приподнял Яну, чтобы посмотреть в её огромные глаза: потерянные какие-то и испуганные.

– Да что происходит? – тихо прошептал Алексей, продолжая обнимать девушку. Он нашёл её губы и коснулся их влажным языком. Яна ощутила дрожь во всём теле. Внутри неё появилась другая сущность, которая вздрагивала и замирала от каждого Лёшкиного прикосновения.

Она просунула руки под его футболку и крепко обняла. Он медленно расстегнул невидимые кнопки на блузке. Показалась округлая грудь в белых кружевах.

– Ты дрожишь? – произнёс парень.

– Холодно и страшно, – прошептала девушка и, обнажённая, прижалась к нему всем телом. Он осторожно гладил её кожу и продолжал целовать. Яна страстно желала его заботы, уверенности, что всё будет хорошо, его любви. На какое-то время она полностью отдалась ему – и душой, и телом – и забылась в его крепких, надёжных объятиях. Она не одна, у неё есть Алёшка, хотя бы на эту ночь.

Придвинувшись друг к другу, они лежали на небольшой кровати. Лёшка обхватил всю Яну, целиком. Она задумчиво смотрела в окно, на знакомый фонарь. Столько тайн девушки знал этот неодушевлённый предмет! С самого первого дня здесь он стал её близким другом. Только ему Яна доверяла свои самые сокровенные тайны. И сейчас – только этот фонарь и Яна знали о том, что всё не так прекрасно и чудесно, как думает этот наивный парень, нежно обнимающий девушку. Она опять думала о папе и Даше…

И вдруг Яна прозрела, сделала ещё одно неприятное и простое открытие: «Лёшка со мной справился! Так же, как и его мать подчинила себе моего отца. А я-то, крутая мстительница, растаяла, уши развесила. Нашла единомышленника?! Забыла, кто он?!»

Яна затрепетала вся, заволновалась.

– Тебе, наверное, пора. Завтра последний звонок. Ты должен быть там самым лучшим, – сказала она в пустоту перед собой.

Алексей поцеловал её в обнажённое плечо:

– Самой лучшей будешь там ты…

«Нет, нельзя быть настолько счастливым, – думал Лёшка, перепрыгивая через невысокий забор. – Сразу после торжественной линейки расскажу маме о Марине, пока ей услужливые соседи не напели гадости всякой. Уже можно. Она больше не моя учительница, учебный год окончен».

Беззаботный, радостный парень даже и не заметил, как со ступенек своего дома за ним пристально наблюдала Нина Антоновна.

Деревня… Шила в мешке не утаишь. Глаза и уши повсюду.

Яна услышала приглушённый стук закрывшейся двери. Лёшка ушёл. Она тут же встала, достала чистый лист бумаги и быстро начала писать английский текст – перевести его сможет только Лёшка. Яна знала точно – больше никому не под силу справиться с таким сложным переводом. Это её последний урок английского Алексею Добарину…

Восходящее солнце прошлось по верхушкам деревьев. Они ещё спали и от утренних прикосновений недовольно покачивали тощими ветками. Машина подъехала ровно через час. Яна вышла с единственным чемоданом – взяла только то, что в него влезло. Больше она сюда не вернётся. Ловушка захлопнулась, уравнение, где ещё несколько месяцев назад были одни неизвестные, сложилось. Ответ есть. Она помешает Алексею – он не будет учиться в Москве. Даша останется в деревне, папе рано или поздно надоест это мотание, и всё закончится… Яна ощутила апатию, равнодушие и пустоту внутри. Столько эмоций, событий, планов – и вот конец: впереди показался финиш.

– Надысь по хлеб ходила. Тебе не надо? – откуда-то из-за дома спросила Нина Антоновна. Она просто не знала, как затеять разговор с девушкой. Яна испуганно вздрогнула, как пойманный на месте преступления воришка. Оглянулась и увидела добрую, назойливую, вездесущую старушку.

– Не нужно, Зинаида Антоновна. Я уезжаю.

– Насовсем?

– Да, – улыбнулась Яна.

Она подошла к соседке, крепко обняла её за худенькие плечи. Резко отстранилась и вернулась к машине.

– Лёшке-то передать что? – повысила голос Нины Антоновна, давая понять девушке, что в курсе их отношений. Яна не оглянулась.

– Я ему письмо оставила.

Она легко запрыгнула в такси и попросила:

– Поехали, пожалуйста.

Утреннее солнце развеселилось не на шутку. Сидя на заднем сиденье, Яна то и дело щурилась от его длинных лучей, которые то прятались за тощими стволами растущих вдоль дороги берёз, то неожиданно выскакивали в небольшие промежутки. Пришлось крепко закрыть глаза: тёмное пятно сменяло светлое за тонкими веками, а по щекам текли слёзы…