Примерно так Ристон и сказал, выдвинув новую версию.

– Не представляю степенную Элфриду Ламберт с кочергой в поднятой руке, – хмыкнула в ответ Али. – Но вы правы, к ним тоже следовало бы присмотреться повнимательнее. А вдруг альд Торнбран и работников набирал с неким умыслом?

Алита бросила взгляд в окно, за которым сгущались ранние зимние сумерки, затем, точно вдруг озябнув, повыше натянула на плечи мягкую серую шаль, в которую куталась.

– Спасибо, что принесли новости, альд Ристон. Хотелось бы побеседовать с Валентайном Эштоном лично, но едва ли он станет со мной откровенничать, учитывая недавние стычки с ним и его женой. Вы что-то еще собирались мне сообщить?

Он мог бы сказать, что рядом с ней чувствовал себя таким живым, как никогда прежде. Словно одним своим присутствием, взглядом, улыбкой Али возвращала ему юношескую беззаботность, дарила желание верить в лучшее и умение радоваться всяческим мелочам, которых он бы и не заметил, не будь ее. А огонь его магии, как бы Киллиан ту ни подавлял, будто подпитывался искрами дара девушки.

Но вместо того, чтобы высказаться, он всего лишь покачал головой.

– Я намерена спуститься на ужин, – твердо, словно ожидая, что он станет возражать, произнесла Алита. – Не могу больше сидеть тут безвылазно. И… надо же проверить, что еще изменилось в моем отношении к остальным после того, что я сделала.

– А что, уже есть какие-то результаты?

– Альда Эдевейн, – вздохнула она. – Ведь та девушка видела в ней подругу и доверяла ей. Но пока не очень понятно, полезно ли это для расследования.

Алита переодевалась к ужину. Выбрала одно из новых платьев, которое ей очень нравилось. Снова зеленое, так ведь не на свадьбу собралась.

Киллиан ушел некоторое время назад. Несмотря на его слова о том, что в подобных обстоятельствах никого не волнует чужая нравственность, Али надеялась, что его никто не видел выходящим из ее комнаты. Ведь не объяснишь же другим, что они просто сообща пытаются разобраться в том, что происходило в замке Торнбран, корнями уходя в другую – более давнюю – мрачную историю.

Девушка вздохнула, стоя перед зеркалом и вглядываясь в глаза той, что отражалась в его прохладной гладкой поверхности. Сколько можно заниматься самообманом? Уж себе-то лучше не лгать. Вспомнились объятия в библиотеке, совместное пробуждение в этой самой спальне, обращенные на нее взгляды Ристона, когда он наверняка думал, что она не замечает. Пусть в какой-то степени их отношения являлись дружескими и партнерскими, этим они не ограничивались.

Вдруг представилось, будто Киллиан стоит совсем рядом, за ее спиной. Его руки уверенно ложатся на ее обнаженные плечи, длинные пальцы отводят назад медно-рыжие пряди волос, скользнув чуть ниже, касаются ключицы, неспешно обводят край выреза. Зажмурившись, Алита отшатнулась от зеркала и зашипела от боли, неловко подвернув и без того хромую ногу.

Раздался негромкий стук в дверь, и появилась Лорин.

– Хозяин прислал вам трость, – сообщила она.

– Спасибо! – отозвалась Али, разглядывая крепкую и прочную трость из дорогой породы дерева. Интересно, кто пользовался ею раньше? Неужели сам Сайлас Торнбран?

– Благодарить нужно его, а не меня, – монотонно произнесла девушка, и Алита вдруг заметила, что собеседница выглядит слишком бледной и безучастной – ни кровинки в обычно румяном лице. – Скажите, вот как вы думаете… Если вы обнаружили, что человек, которому вы верили, не такой уж хороший, как вам казалось, что вы сделаете?

– Тебя кто-то обидел? – участливо спросила девушку Али, вдруг ощутив чувство вины. Занятая своими размышлениями, она почти не обращала внимания на приставленную к ней горничную, не интересовалась тем, каково ей выносить вынужденное заключение в замке. Вдруг вспомнились недавние слова Киллиана о возможной причастности слуг к убийству альда Брогана и покушению на Валентайна Эштона, но казалось нелепостью даже предположить, будто Лорин могла оказаться той, кто взял бы в руки кинжал и хладнокровно заколол им человека.

– Нет, ничего такого. Просто… Ах, нет, лучше мне оставить все при себе!

Поклонившись, горничная покинула комнату, оставив Алиту растерянно смотреть ей вслед. Но долго предаваться раздумьям было некогда. Настало время спускаться к ужину, а теперь – с больной ногой – путь от спальни до столовой занимал куда больше времени.

В коридоре ей встретился Гидеон Ли, который галантно предложил руку, не желая слушать никаких заверений в том, что она вполне способна управиться даже с тяжелой тростью.

– Вам уже кто-нибудь успел рассказать о недавних событиях? – поинтересовался молодой человек, чуть прищурив внимательные светлые глаза. – Почти не сомневаюсь, что да. Наверняка слуги, этот народ всюду сует свой нос.

– Надеюсь, жизни и здоровью альда Эштона сейчас ничего не угрожает? – осведомилась у словоохотливого собеседника Али.

– Уверен, что нет. Он, конечно же, держит себя так, будто смертельно ранен, но, уж поверьте мне, исключительно для того, чтобы разжалобить супругу. Она не переносит его склонности к курению.

– Помнится, он как-то обмолвился, будто снова закурил из-за того, что лишился покоя.

– А кому из нас здесь приходится легко? – усмехнулся альд Ли. – Может, вам? Или мне? Долгий снегопад, странные игры владельца замка, убийство его поверенного. Любой занервничает. Кстати, что-то я давно не видел сестру убитого. Должно быть, она предпочитает трапезничать у себя в комнате.

– И ее можно понять. Бедная женщина потеряла родственника. К тому же, пока нет возможности даже позаботиться о похоронах, ведь сначала тело должен осмотреть доктор от Службы Правопорядка.

– Вы так хорошо осведомлены о подобных процедурах? Читаете детективные романы? О, не смущайтесь, я тоже их люблю!

– И как часто вам удается разгадать личность преступника?

– Нередко, а вам? – тут же полюбопытствовал собеседник.

– Когда как… – задумчиво протянула она, боясь снова сказать лишнего. – Когда как. Что ж, мы почти пришли, альд Ли, дальше я и сама могу дойти.

– Нет уж, позвольте мне усадить вас за стол, – заупрямился он. – Не лишайте меня этого удовольствия. Тут их и так гораздо меньше, чем ожидалось.

– Скажите, вы ведь подозреваете кого-нибудь? – спросила Алита, решив проявить снисходительность, но с нетерпением дожидаясь того момента, когда его сильные пальцы разожмутся и отпустят наконец ее руку. Отчего-то сейчас общество Гидеона Ли не казалось ей таким уж приятным, несмотря на всю его вежливость и обходительность. – Кто, по-вашему, мог ударить альда Эштона кочергой?

– Может, экономка? Шучу-шучу, не хмурьтесь вы так! Я могу лишь с уверенностью сказать, что на его жизнь покушался не я.

Услужливо отодвинув для нее стул, мужчина занял место неподалеку. Эштонов не было, как и альды Броган, и казалось, будто гостей с каждым днем становится все меньше. Скоро не останется никого, и лишь Сайлас Торнбран продолжит сидеть во главе стола – такой же хмурый, холодный и несгибаемый, как всегда.