А я по-прежнему считаю, что чувство вины в первую очередь говорит о вашем неравнодушии.

В общем-то, при трезвом размышлении, львиная доля моего списка – сущая ерунда. Полбокала вина и забытые витамины не делают вас безответственной матерью. Эпидуральная анестезия не подтолкнет ребенка к наркотикам. Да, конечно, было бы неплохо чаще откладывать телефон в сторону и больше играть с детьми. Но не нужно постоянно корить себя за то, что вы делаете недостаточно. Вы рядом – и это уже значит очень много.

А лепкой из глины вполне можно позаниматься на детской площадке. Зато потом не нужно оттирать гостиную.

Мамы всегда готовы защищаться.

Нам кажется, мы должны объяснять окружающим, почему поступаем так, а не иначе, ведем себя определенным образом и чувствуем то, что чувствуем. Оправдываться, что обычно мы так не делаем, но сейчас у нас мало времени/был тяжелый день/это исключение из правил…

Иногда это дико выматывает. Я пытаюсь снабдить рациональным зерном каждое движение или слово, словно боюсь услышать вопрос: «Зачем ты так делаешь?» Его, к счастью, задают очень редко, но я никак не могу избавиться от привычки заранее придумывать обоснование – просто на всякий случай. В душе я заранее выстраиваю линию обороны.

И я более чем уверена, что за этим стоит уже описанное чувство материнской вины. Сомнения, не отпускающие меня ни на миг (вдруг я что-то делаю не так, вдруг я недостаточно хороша), находят выражение в оправдательном тоне. Должно быть, я просто боюсь, что другие родители – и не только они – подумают, будто я плохая мать.

Такая беда не только у меня. Я часто слышу, как оправдываются перед окружающими другие мамы.

В конце концов я пришла к выводу, что это совершенно необязательно. Следующие оправдания я неоднократно слышала на детской площадке от знакомых мам. И мне бы очень хотелось успокоить их, а не просто кивнуть в ответ, как я, кажется, делала.

«Я дала ему соску, потому что сегодня он капризничает, а с ней затихает. Обычно я стараюсь…»

Расслабься. Соска помогает вам обоим – и это главное. Я была бы рада, если бы мои дети признавали соску. Увы, нет. Если они начинают плакать, их ничем невозможно заткнуть.

«Я редко разрешаю ей перекусывать печеньем, просто у нас закончились фрукты и…»

Не волнуйся. Ты дала дочке печенье. Ничего страшного не случилось. Я вижу перед собой здорового, счастливого ребенка. Уверена, ты стараешься кормить ее правильной едой. Естественно, она любит шоколадное печенье. Она ведь еще маленькая! Покажите мне ребенка, который его не любит. Ты пообещала ей печенье, если она не забудет попроситься на горшок. Все в порядке. Не нужно оправдываться.

«Я включила им мультики, потому что мне нужно помыть посуду. Так они посидят спокойно хотя бы полчаса, а потом я выключу!»

От мультиков еще никто не умирал. Конечно, тут важно знать меру, но давай посмотрим правде в глаза: домашние дела сами себя не сделают. Поэтому спасибо тебе, Господи, за теленяню, у которой не бывает выходных.

Как я обнаружила, тема грудного вскармливания является для мам одной из самых болезненных – и часто заставляет их поднять щиты. Это вопрос волнительный и интимный. Первое время я сама боролась с искушением рассказать всему миру/жене друга/соседской собаке, почему решила перейти на искусственное вскармливание, когда ребенку было всего четыре месяца. Как-то раз я начала откровенничать об этом с женщиной, которой не повезло стоять за мной в очереди в супермаркете. Вряд ли она горела желанием услышать, что Генри все время срыгивает и плохо набирает вес. Скорее это было нужно мне. У меня в голове бушевали гормоны, я чувствовала себя очень уязвимой и боялась поймать косой взгляд, устремленный на банку детской смеси в моей тележке. И мне хотелось донести до окружающих, что я честно пыталась.

Но когда я в обычном разговоре спрашиваю у молодой мамы, как дела с ГВ, и узнаю, что она не кормит грудью, я не жду от нее объяснений. Я задаю этот вопрос для того, чтобы поддержать разговор. Если она никогда не кормила грудью, я не стану жаловаться на протекающие прокладки для лифчика. И наоборот, если ее ребенок исключительно на ГВ, я не буду спрашивать, что она думает про смеси. Я всего лишь поинтересовалась, как у нее дела. Она не обязана оправдываться и рассказывать, что младенец плохо набирал вес, а она мучилась от мастита и потому решила перейти на искусственное вскармливание. Конечно, если она хочет об этом поговорить, я готова слушать. Но она имеет полное право не хотеть.

Будучи родителями, мы снова и снова оправдываемся, так как боимся осуждения. Боимся показаться неудачниками и неумехами в глазах окружающих. Возможно, мы надеемся, что пространные объяснения помогут задавить критику в зародыше: «Если я расскажу, почему так делаю, наверное, она не станет плохо обо мне думать…»

Проблема в том, что оправдания – не панацея. Некоторые люди в любом случае будут вас осуждать.

Я встречала таких мам. Их немного, и они твердо уверены, что все делают правильно. Точнее, они знают, что все делают правильно, поскольку прочитали все книги по воспитанию и все статьи именитых детских психологов. Они в своем роде элита, верхушка пищевой цепи. Они вклиниваются в разговор с непрошеными советами, которые обычно начинаются со слов «Я всегда считала, что…» или «Я бы на твоем месте этого не делала, в одной статье…»

Первое время после рождения Генри я кивала и смущенно улыбалась в ответ на рекомендации всеведущих мам. А потом шла домой, где упивалась чувством вины – ведь другие родители уличили меня в непрофессионализме! С Джудом я отрастила могучий дзен и научилась не обращать внимания[11]. Теперь, когда движимая благородными намерениями Мама в Белом Плаще пытается осенить меня своей мудростью и говорит: «Знаешь, не стоит использовать слово “гадкий”, оно слишком негативное и может повлиять на поведенческое развитие ребенка» (если что, это реальная цитата), я отвечаю не слишком дружелюбной улыбкой. И мне хочется верить, что на моем лице в этот миг легко можно прочитать: «Когда мне потребуется твой совет, я о нем попрошу. А сейчас отвали, пожалуйста».