Мысли прервались. С некоторым потрясением смотрела на то, к чему не была привычна даже Виктория. К парочке у дерева подсел еще парень, тут же примкнув к губам девушки в долгом глубоком поцелуе, в то время как… другой ухажер касался губами ее шеи и плеча.

Спустя час примерно у ворот сверкнула пара желтых фар. Вокруг костра прокатился взволнованный рокот, парни и девушки поднимались на ноги и торопились к тому, кого с благоговением называли Дилан.

Я тоже пошла к воротам.

Рядом с моим зеленым седаном припарковался небесно-голубой потрепанный универсал. Из той машины вышли трое. Два крепких на вид брюнета сразу пошли к багажнику, вытащив из него пакеты и мешки. Третий, блондин с пронзительными синими глазами распростер объятия к встречающим его, то был Дилан. Редкой красоты мужчина на фоне окружающих выглядел как бог.

Среди прочих рядом с ним была и Сара Слеперс. Взгляд девушки горел. И даже на расстоянии я видела, каким прерывистым стало ее дыхание, когда Дилан пальцами коснулся ее щеки. Улыбнулся ей, а Сара с любовью улыбалась ему в ответ…

Теперь все было ясно.

Строптивую Сару Слеперс в этом месте удерживала самая безрассудная и упрямая из сил этого мира — любовь.

И не только Сару.

Мое внутреннее я снова сделало тройное сальто и шлепнулось носом о землю, когда одна из девушек примкнула к губам Дилана в страстном поцелуе, а другая прижалась к его плечу. Каждый в коммуне смотрел на Дилана с благоговением. Ревниво, как Сара, смотрело большинство.

Катрин подвела Линду к Дилану. Тот особенно бережно завел ей за уши локоны ее длинных волос, улыбнулся и обнял ее. Линда едва не растаяла от такого взгляда и жеста…

Затем Катрин показала на меня, стоящую в сторонке. Дилан обратил ко мне дружелюбный любопытный взгляд, в то время как Катрин негромко говорила ему что-то.

Мужчина обошел машину.

— Я Дилан, а ты Анна, — встал подле меня. Мало того, что выглядел как бог, так еще и улыбался так же. — Катрин сказала, что ты наш гость.

— Да, я здесь временно, — старалась быть дружелюбной. — Надеюсь, своим присутствием никому не помешаю.

— Это невозможно, — улыбнулся так, будто я рассказала очень забавную шутку. — Ты цветок нашей коммуны, даже если только на сегодня. У тебя есть место здесь.

Обратился к Катрин.

— Помоги Анне стать частью нашего праздника.

Дилан задержал на мне особенный долгий взгляд. Я рассеянно улыбнулась. А со счастливой улыбкой Катрин повела меня к дому, со словами:

— Твой цвет синий!

Я знала, что это означало. Не хотела этого, но понимала, что придется, потому и послушно следовала за Катрин. Она привела меня в восточное крыло старого большого дома, в одной из комнат вручив длинное темное платье с глубоким вырезом и короткими рукавами. Оно не выглядело старым. Более того, оно было одним из тех нарядов, которые Дилан со спутниками привезли только что. Та самая новая одежда, которую ждали в коммуне…

Вежливо улыбнувшись, я надела врученное мне платье.

— Оно скорее бирюзовое, чем синее… — протянула я, а Катрин вдруг воскликнула радостно: «В пору!», и прикоснулась к моим волосам.

Дрожь по телу от ее прикосновений.

Женщина собрала мои длинные распущенные волосы в пучок и красивой заколкой закрепила их на затылке. Пучок получился слабым, и некоторые из локонов сразу вывалились из него.

— Ну вот, расцвел еще один цветок, — Катрин жестом показала мне на зеркало.

Взглянула в него.

Милая небрежность. Я и действительно теперь выглядела, как член коммуны, в чем, собственно, не находила ничего хорошего. Кроме того…

— В моих волосах украшение, — обернулась к Катрин, припомнив, что остальные себя украшают исключительно цветами. — У других подобных нет.

— Ты наш гость. А это наш подарок тебе, — взгляд Катрин стал особенно любопытным. — Тебе не нравится подарок?

Разумеется, не в этом было дело, но я просто говорю:

— Нравится.

— Чудесно!

Мы с Катрин спустились по лестнице, пошли через двор и вернулись к высокому костру, вокруг которого собрались члены коммуны. Костер был таким высоким, что невольно возникло сравнение с языческими праздниками. А учитывая то, какими были люди вокруг, казалось так, будто я стала участником какого-нибудь культа.

На столах теперь были не только печенье и вода. Хлеб, рыба, мясо, консервы и вино, — стол ломился от еды, во всяком случае, по сравнению с тем, что было. В последнюю очередь на стол поставили глубокую кастрюлю с напитком красного оттенка. Ощутив запах пряностей, подумала, что глинтвейн…

Члены коммуны ели, пили, пели и смеялись. Кто-то танцевал вокруг огня.

Немного поодаль, в компании нескольких девушек и парней пил и смеялся Дилан. Одна из девушек у костра, изогнув шею, ревностно поглядывала на него, в то время как другая… хм, Сара… предложила Дилану венок из цветов. Темноволосая девушка рядом с Диланом, та самая, которую он страстно целовал по возвращении в коммуну, что-то едко сказала Саре. Дилан поспешил успокоить ее, сделал это с улыбкой, и та стыдливо опустила глаза, а Сара гордо взметнула подбородок. Та, что сидела у костра просто увела взгляд…

Мне было трудно верить своим глазам. Едва ли не каждая боролась за внимание Дилана.

Сара с кривоватой улыбкой подошла к столу. Делая вид, что не замечает меня, налила себе в стакан красноватый напиток из кастрюли.

Эта девчонка выглядела довольной собой.

Настоящая интриганка! Вывела из себя соперницу, вынудив Дилана осадить ее.

С напитком в руках, Сара вернулась к подруге, что располагалась чуточку поодаль от костра.

Я недоверчиво обвела взглядом всех членов коммуны…

Завистники. Соперники.

По-настоящему идейной выглядела только Катрин. Остальные, казалось, здесь были совсем по другим причинам. Неуверенные в себе, вроде той девушки у костра. Обозленные неудачами, вроде Линды. Безнадежно влюбленные, вроде Сары. Единение и дружба только на словах. На деле каждый второй ненавидел первого.

— Как вы собираетесь пережить зиму? — когда Дилан приблизился ко мне, обратила к нему прямой взгляд. Тот с привлекательной улыбкой протянул мне напиток. — Только не говори о том, как будете согревать друг друга теплом своих тел.

— Что в этом плохого?

Серьезно?

— В доме нет отопления. Нет электричества, — говорю я. — А в окнах огромные щели. Даже если укутаетесь в самые теплые одежды, они вас не спасут.

— К зиме мы переедем в другой дом, — снисходительно протянул он с улыбкой.

— Куда?

— Пока не решили.

— Когда?