– Я бы тоже, наверное… но я на службе, а здесь выполняю свои обязанности насчет того, чтобы сеять разумное, доброе, вечное. Вы же сами понимаете, что мы уже быстро и даже стремительно сливаемся в один народ, одну нацию, одно человечество!.. Но для этого нужно дестабилизировать нынешнюю систему авторитарной власти. Лидер в Кремле чересчур силен, пользуется громадным авторитетом, как у простого населения, так и у бизнесменов, а так быть не должно, это недемократично.

– Но у нас свобода, – пробормотал я. – И демократия… Вон Абрамович какие яхты строит…

Он внимательно посмотрел на меня и мягко улыбнулся.

– А вы еще не догадались, что Абрамович выполняет крайне важное задание Кремля?.. Он своими покупками самых дорогих в мире дворцов, постройкой самых огромных яхт размером с «Титаник» все время поддерживает и подогревает в мире разговоры, что в России с демократией все в порядке. Дескать, смотрите, как живут богатые люди в этой России! Он и губернатором был, и насчет Виндзорского дворца торгуется с королевой Англии, и снова может стать губернатором Чукотки, если захочет…

– Как-то не думал о таком, – пробормотал я озадаченно.

– Я знаю, – сказал он негромко, – по нашим данным, Абрамович хотел бы вести жизнь, как Цукенберг, ничем не выделяясь в обществе, чтобы заслужить любовь и уважение не только в Америке, но и во всем мире! Но ему дан четкий приказ, как распоряжаться выделенными Кремлем деньгами.

Я буркнул:

– Да уже догадывался, что все не совсем так, как подается рядовому обывателю. Но чтоб такое?

– Вы не рядовой, – сказал он. – Вы просто очень молоды, потому еще на уровне простого обывателя. Но тот останется таким до конца жизни, а вы через полчаса выйдете отсюда уже поумневшим и приподнявшимся на ступеньку. И таких ступенек у вас впереди будет много.

Я глотнул кофе, осторожно опустил чашку на блюдце.

– Власти в самом деле не препятствуют… вашей деятельности?

– Препятствуют, – ответил он и снова улыбнулся. – Но не так уж прямо. На документах насчет культурного сотрудничества стоят подписи вашего и нашего президента. Потому могут только порочить нас всячески, напирать на патриотизм, предательство национальных интересов… Скажите, присоединение Тверского княжества или Великого Новгорода было ли предательством национальных интересов с их стороны?.. Вы же понимаете, сейчас складывается национальность Интернета! И пытаться ограничить ее географическими рамками, сложившимися несколько веков назад, в век мечей и доспехов, пусть даже пищалей… просто неловко за таких людей.

Я посмотрел на него исподлобья.

– Ваше общество работает не только в Москве?

Он наклонил голову.

– Естественно, по всей России, хотя все смотрят на Москву. Да, деньги выделяем им тоже практически легально, хотя стараемся не афишировать. Я уже сказал, Кремль знает, но ничего не может поделать.

– Почему?

– Россия, – сказал он, – не Китай. Там страна с крепкой и монолитной культурой, а Россия… это вообще-то удивительное образование. Она так и не сложилась в нечто застывшее, что просто великолепно. Россия – уникальное явление, у России особый путь, здесь многие ее философы абсолютно правы. И мы стараемся ей в этом помочь. Для этого и передаем вам очередной транш в размере ста тысяч долларов… разумеется, в рублевом эквиваленте. Это три миллиона рублей… Держите, вы оправдали наши ожидания. На митинге вы вели себя с блеском!

– Спасибо за оценку, – ответил я и поднялся.

За деньги благодарить не стал, хотя руки слегка затряслись, никогда такой суммы даже в глаза не видел, шесть пачек красненьких в банковских упаковках, с ума сойти.

– Она заслуженна, – ответил он скромно и тоже поднялся.

До выхода мы прошли вместе, но распрощались в вестибюле, словно он не хотел, чтобы на выходе фээсбэшники нас сфотографировали вместе, хотя мне почему-то кажется, что тем тоже на все насрать…

Ехал на метро и часто щупал карманы, у меня их как раз шесть, в каждом по пачке, распихал еще в вестибюле культурного центра, а в голове стучит настойчиво: пора купить автомобиль. Хоть засратенький, но с такими деньгами в подземку спускаться опасно.

В офисе никто из основного ядра не расходился, а когда я появился на пороге, все даже привстали с мест.

– Живой, – сказал Зяма первым. – Пришел… нерасстрелянный!

– И следов пыток не видно, – поддакнул Данил. – Точно пробежал мимо Лубянки. Или подземным ходом, как из Палестины в Египет. Давай, бугор, рассказывай!

– Сперва кофе, – сказал я хриплым голосом. – Покрепче. Новости просто охренительные. А вы все сядьте, а то попадаете.

Мне услужливо придвинули стул, Люська начала торопливо жать кнопки, добиваясь самого черного, все расселись вокруг, я ощутил себя на перекрестке полудюжины требовательных пар глаз.

– Дело было так…

Они слушали внимательно, я не утаил, что явился на полчаса раньше, но проторчал у газетного киоска за квартал от нужного дома, рассказал, как приняли, и передал со всеми подробностями разговор.

Валентин сказал с одобрением:

– Хорошо поработали!.. Наверное, целая группа специалистов по России обустраивала помещения, добиваясь нужного эффекта на всякого гостя.

– Какого? – спросил Данил туповато.

– Нужного, – сказал Зяма.

Валентин пояснил:

– Вот Анатолий уже поверил, что они – патриоты России, и преисполнился к ним доверием. А это самое главное. Теперь ему можно любую лапшу на уши вешать.

– Ну уж и любую, – пробормотал я, но чувствовал себя смущенным, все-таки я почти полюбил ту организацию, такую доброжелательную и совсем не похожую на американцев, что прут с авианосцами всюду, где померещатся запасы нефти. – Мне тоже показалось… ну, что с сусальностью переборщили. Но вообще-то я туда за деньгами ходил!

– Да, – сказал Данил. – Это главное. Хотя вот не знаю…

– Чего?

Он пробормотал тупо:

– Брать деньги у врагов?

Зяма сказал с апломбом:

– А почему нет? Все брали! Вон большевики вообще на деньги германского императора совершили революцию в России! Великую Октябрьскую, как ее называют, хоть и в ноябре.

– А талибы брали у штатовцев, – поддержал Грекор, – а потом им же и вломили! Бен Ладен целиком был на содержании ЦРУ. На их деньги вооружил и обучил «Аль-Каиду». А потом ка-а-ак шарахнул по своим учителям! Дескать, не продаемся…

Валентин добавил ободряюще:

– Ты же не обещал работать на них? А деньги употребим так, как сами считаем нужным.

– На культуру, – сказал Зяма. – Ох, что-то моя рука сама тянется к пистолету…

– У тебя тянется к бедру, – уличил Данил. – Люськиному. Люська, он же тебя щупает!