– Нет! – отскочила Минди.

– Прекрасно. Я справлюсь сама. – Я глубоко вдохнула. – Служба безопасности докладывает…

Тварь под ногами умолкла – наверное, прислушивалась, и в тишине я заговорила спокойнее.

– Вы можете добраться до безопасного места?

Меня, как всегда, бросило в дрожь, в комнату вполз ночной холод. Мое дыхание замедлилось. Проговаривать реплики обеих сторон было дико, но я чувствовала, что чары действуют.

– Я не могу, и он сейчас всех расстреливает.

Холод стал материальным, напирая на меня со всех сторон.

– Тогда, моя милая, вам стоит притвориться мертвой, – тихо произнесла я.

Едва последнее слово слетело с губ, я ощутила переход. Все случилось мгновенно, даже тени обесцветились до нежно-серых полутонов, а яркие цифры на будильнике замерцали и потускнели.

Но на сей раз воздух не отдавал пресным металлическим привкусом. Меня окружал насыщенный сладкий аромат, похожий на тот запах, который я чувствовала в пустыне. Я посмотрела вниз и увидела, как посреди пола растет черное пятно.

Оно напоминало чернила, заливающие призрачную школу, или нефтяные реки… странное озерцо пустоты. Вначале его размеры были не больше пролитой чашки кофе, но пока я наблюдала, оно расползалось по полу.

– Не позволяй ему прикасаться к себе, – пискнула Минди.

Я шагнула назад.

– Ямараджа, ты мне нужен.

Неожиданно его имя зазвучало, будто эхо, и показалось безумием верить в то, что он меня услышит. Ямараджа может находиться в тысяче миль отсюда или на тысячу миль глубже…

Но, когда я звала его впервые, он появился.

– Ямараджа, пожалуйста, приди ко мне. – Когда я снова произнесла его имя, жар коснулся моих губ.

Пятно из небытия подтягивалось к ступням. Я попятилась и прислонилась к стене.

– Что это за дрянь, Минди?

– Река, – выдавила она. – Это что-то вроде границы…

Кровать стояла достаточно близко, чтобы на нее можно было запрыгнуть, но тьма почти достигла моих кроссовок, и ноги тотчас заледенели. Мышцы настолько ослабли, что было невозможно двигаться.

Секунду спустя кроссовки начали погружаться в пол.

– Как мне выбраться?

Минди чересчур перепугалась, чтобы ответить, и только наблюдала за мной округлившимися глазами. Я чувствовала, как холодная, словно зимняя грязь, чернота подбирается к коленям. Протянув руку, я попыталась схватиться за край кровати, но оказалось, что та слишком далеко.

Я тонула. Леденящий холод постепенно поднимался все выше по телу, и с каждым сантиметром меня сотрясали новые волны дрожи. Легкие заполнил густой сладковатый аромат, и я еле-еле могла дышать.

Когда добралась до моей талии, дверь в спальню отворилась. Это вошла мама в белой ночной рубашке. Вероятно, она услышала, как я спорила с Минди перед переходом в другой мир.

– Лиззи? – позвала она, щурясь на пустую постель.

– Мама! – заорала я, но, естественно, она меня не слышала. Я сейчас находилась на обратной стороне и превратилась в невидимку. Внезапно мой дар перестал казаться мне такой уж восхитительной сверхспособностью.

Чернота засосала меня – теперь до плеч.

– Ямараджа! – крикнула я в отчаянии и ощутила, как на губах полыхнул жар.

Я попыталась позвать его снова, в надежде, что паника вытолкнет меня в мир живых. Но текучая холодная тьма замедлила удары сердца и выдавила воздух из легких. Она лезла в рот, глаза, уши, скользила по мне, как жидкая полночь.

Я полностью погрузилась в реку.

* * *

Внизу царила холодная тьма.

И только низко завывал ветер, непрестанно продувающий огромное пустое пространство. Он трепал волосы и одежду, пытаясь сбить меня с ног, и ощущался почти материальным. Но я перестала тонуть и, по крайней мере, встала на что-то прочное. Мои ноги нашарили опору в кромешном мраке.

Я различила какой-то проблеск… лицо мужчины.

Он выглядел старше, чем казался по голосу, такой же старый, как мой дед, бледный и светловолосый. Когда мои глаза привыкли к темноте, я разглядела его в деталях. Он носил длинную залатанную куртку, а его руки были засунуты в ее карманы. Полы одежды колыхались на ветру.

Он с интересом уставился на меня.

– Живая.

– Неужто?

Он почесал подбородок мертвенно-бледными пальцами. Его кожа была лишена серого оттенка, она влажно мерцала и поблескивала, как глянец мраморной статуи.

– Что ты делаешь под моей спальней? – спросила я, пытаясь говорить грозно, но мой голос был почти не слышен на фоне непрестанного ветра.

– Я унюхал маленькую девочку. – Он говорил с легчайшим акцентом. – Она твоя?

– Моя?

Он приподнял тусклую бровь. Глаза у него оказались бесцветными, почти прозрачными, как у глубоководных блеклых рыб, обитающих в океанических впадинах, куда не проникает ни единый луч солнца.

– Ты не собираешь?

– Кого, призраков?

– Ты, должно быть, новенькая. – Его улыбка появлялась постепенно, как будто он отмеривал ее по шкале. В подземелье тотчас похолодало.

И я поняла, что его кожа слабо светится в темноте, совсем как моя.

– Ты похож на меня, – выдавила я. Он не какое-то чудовище из легенд, а очередной психопомп.

– Метко подмечено, – ухмыльнулся он в ответ. – Но ты вообще знаешь, кто мы такие?

– Да. И я не собираю призраков.

– Я могу тебя научить, как это делается, – сказал он, делая шаг ко мне.

– Не вздумай подходить.

Он снова улыбнулся.

– Я тебя пугаю?

– Меня пугают террористы с автоматами. Ты меня просто злишь. Я пыталась поспать.

– Приношу извинения. – Он слегка поклонился. – Но вряд ли тебе теперь нужен сон.

– Почему?

– Сон – просто кусочек смерти. А у тебя уже есть кусище, верно? Подумай над моими словами. Пирожок тебе еще может пригодиться.

– Паршивые у тебя метафоры, – буркнула я.

Глаза старика вспыхнули в темноте.

– Может, английский и не мой первый язык, но у меня куча других познаний, и я всегда хотел обзавестись ученицей. Я могу показать тебе кое-какие полезные хитрости. А ценой будет маленькая девочка.

Я хотела заорать на него, но не ощутила должного гнева. Тело на миг онемело, а ветер, казалось, лишил меня способности чувствовать.

Впрочем, губы покалывало – капелька тепла во мне еще сохранилась.

– Нет, спасибо, – сказала я.