«элитного» жилого дома на месте детской площадки. Протестующих избивали и задерживали [Горяшкиев 2007; Горланова 2007]. На той же неделе жители Гагаринского района Юго-Западного АО опрокинули ограждение вокруг новой стройплощадки на площади рядом со станцией метро «Университет». Они обратились к Лужкову и добились своего: забор был безотлагательно демонтирован. Ситуацию проницательно подытожил исполнительный секретарь Комитета защиты москвичей А. А. Навальный [Терехов 2007]:

Когда люди пытаются доказать свою правоту юридическим путем, к ним никто не прислушивается. В итоге они используют силовой метод. Этот способ становится наиболее эффективным, особенно сейчас, когда до выборов [в Госдуму] осталось меньше полугода.

Ил. 7.2. Противницы уплотнительной застройки. 2007

Не успели эти истории попасть на газетные полосы, как Лужков объявил, что проекты уплотнительной застройки утверждаться больше не будут [Дословно 2007]. Мэр также учредил комиссию при главном архитекторе города Москвы А. В. Кузьмине, которая должна была оценивать конкретные, уже реализуемые строительные проекты, вызывавшие озабоченность у горожан. Для подачи жалоб была организована горячая линия. Также город объявил, что всем новым строительным проектам будут предшествовать публичные слушания. О них речь пойдет ниже.

Однако этим дело не закончилось. Протестующие жители подвергались избиениям и угрозам на строительных площадках в Щукине (Северо-Западный АО) и на улице Косыгина (Юго-Западный АО) [Петренко2007в;Петренко, Снежкина2007].Жители Митина заявили прессе, что не верят городской администрации и в случае необходимости обратятся с жалобой в Верховный суд, «а далее и в Страсбург [имеется в виду Европейский суд по правам человека]» [Родионова 2007]. Московские власти были настроены враждебно. Кузьмин сетовал, что прекращение уплотнительной застройки усугубит дефицит социального жилья для учителей, работников правоохранительных органов и других госслужащих. А глава городского строительного сектора В. И. Ресин утверждал, что вину за беспорядки во многом следует возлагать на сторонних агитаторов [Бычкова 2007].

Ил. 7.3. Точечная застройка в Щукине. 2007

Участились случаи насилия со стороны омоновцев и сотрудников частной охраны на строительных объектах, некоторые из них, но не все были направлены против левых активистов, которые все чаще появлялись на местных акциях протеста. 9 августа «Газета.ги» сообщала о возобновлении «строительных войн», отмечая, что «громкие заявления столичных властей о моратории на точечную застройку не имели практически никаких последствий» [Петренко 2007в]. 30 августа ОМОН разогнал несанкционированный митинг инициативных групп у приемной главного здания мэрии на Тверской улице. В тот момент было неясно, что же мэрия намерена делать на самом деле: подавлять инициативные группы или сотрудничать с ними [Подана 2007].

Вскоре городские власти пояснили, что готовы не только выслушивать жалобы, но и реформировать сам процесс редевелопмента. 6 сентября Ресин, до сих пор мало симпатизировавший противникам городской реконструкции, встретился с инициативными группами и определенно дал понять, что мэрия готова к совместной работе с активистами над разрешением строительных конфликтов [Инициативные 2007]. На следующей неделе главный архитектор города Москвы Кузьмин объявил, что в новую редакцию Градостроительного кодекса будет включена новая система информирования жителей Москвы о градостроительной деятельности. Он обещал полную доступность информации о предполагаемых проектах и публичных слушаниях перед их проведением [По проектам 2007].

Тем не менее протесты против точечной застройки продолжали вспыхивать на протяжении всего 2008 и в первой половине 2009 года [Резник 2009а], хотя и пошли на спад. Движение инициативных групп все чаще оказывалось в центре внимания левых активистов. Его долгое время поддерживала партия «Яблоко», особенно лидер московских яблочников С. С. Митрохин. Но в 2007-2008 годах все более заметную роль в выступлениях стали играть активисты различных групп, связанных с зонтичной организацией «Левый фронт». В апреле 2007 года более 60 представителей инициативных групп, общественных организаций и оппозиционных политических партий собрались вместе, чтобы официально учредить Совет инициативных групп Москвы.

«Неформальный лидер» Совета С. С. Удальцов, происходящий из высокопоставленной советской семьи, родился в 1977 году, однако, в отличие от большинства людей своего поколения, остался верен коммунистическим принципам. Он сместился влево от Коммунистической партии, или, скорее, партия после распада СССР сместилась вправо. Как и Ленин, Удальцов окончил юридический факультет, но отказался от юридической карьеры, выбрав путь революционера. В 1990-х годах провозгласив себя сталинистом, позднее Удальцов признал, что в прошлом было «наделано немало ошибок», однако во времена протестов против точечной застройки продвигал лозунг «Нужен новый Октябрь!» [Сергей Удальцов 2007; Удальцов 2009].

Таким образом, оказалось, что объединение инициативных групп может пойти двумя совершенно различными путями: один ставит целью реформирование процесса реконструкции города, другой – усиление оппозиции и создание революционного движения. После создания координационного совета определенные успехи были достигнуты в обоих направлениях, но реформистам удалось добиться большего, чем радикальной оппозиции. Тем не менее радикалы сумели привлечь к себе всеобщее внимание и «перепрыгнуть» с местного политического уровня на общероссийский.

Борьба за референдум

25 апреля 2009 года активисты, связанные с координационным советом и Левым фронтом, наряду с другими левыми организациями, а также партией «Яблоко» и движением «Жилищная солидарность», организовали в Музее А. Д. Сахарова митинг, начав кампанию за проведение референдума[57]. Основными вопросами, которые планировалось вынести на всенародное обсуждение, были: запрет незаконной точечной застройки; предотвращение опасных градостроительных проектов, в частности строительство мусоросжигательных заводов большой производительности; постановка программы капремонта многоквартирных домов под «жесткий» контроль жителей; защита от «рейдерских захватов» придомовой земли; расширение прав местного самоуправления; возвращение москвичам права выбирать мэра [Референдум 2009а; Резник 2009а]. Последний пункт, безусловно, являлся самым конфликтным, поскольку противоречил путинскому указу 2004 года о том, что градоначальники столицы и Санкт-Петербурга отныне будут назначаться президентом, а не избираться горожанами[58]. Этот шаг представителей инициативных групп явно перемещал движение с местной на общегосударственную политическую сцену.

Ил. 7.4. Митинг градозащитников. 2009

Предложенный референдум получил широкую поддержку. За эту инициативу высказались 91% респондентов опроса, проведенного «Эхом Москвы» – единственной независимой радиостанцией с всероссийским охватом [Референдум 20096]. Возможно, именно демонстрация поддержки населения способствовала тому, что 28 мая Мосгоризбирком вынес решение в пользу проведения плебисцита. Но буквально через несколько дней Прокуратура Москвы постановила, что вопрос о возврате прямых выборов мэра не может быть включен в референдум [Бурибаев 2009]. Это грубое вмешательство явно было необоснованным. Прокурор утверждал, что вопрос об изменении федерального закона нельзя выносить на местный референдум. Но в реальности целью последнего было побудить Мосгордуму активно заняться возвращением прямых выборов мэров на федеральном уровне, что разрешено Конституцией. Собственно, представители «Яблока» в городской думе годами добивались принятия такой меры, но безрезультатно [Мосгорпрокуратура