НАТАША

Дни ползут медленно, словно черепахи. Всё потеряло смысл: еда стала не вкусной, любимый сериал скучным, двоюродные сестры навязчивыми. Я стараюсь вообще не выходить из своей комнаты. Рано утром, пока все спят, проскальзываю в душ, затем крадусь кошкой на кухню и беру из холодильника еду на день. На самом деле аппетита совсем нет, но силой запихиваю в себя пару йогуртов и бутерброд.

— Что ты сидишь тут безвылазно!? — мама каждый день врывается в мою комнату с этим вопросом.

Хоть я и закрываю дверь на замок, но ей не могу не открыть.

— Я хочу побыть одна.

— Выйди на улицу!

— Не хочу.

— Натали, так нельзя!

Наш диалог длится меньше минуты, а я уже чувствую колоссальную усталость.

— Мам, оставь меня, пожалуйста.

Родительница задерживает на мне изучающий взгляд, и, неодобрительно качнув головой, выходит из моей комнаты. Я тут же защелкиваю замок и возвращаюсь в кровать. Просто лежу и просто смотрю в одну точку на кремовых обоях.

Не знаю, сколько прошло времени. Неделя? Десять дней? Или больше?

Он не пишет, не звонит, не приходит.

В моей душе бушевало много разных чувств одновременно. Сейчас они все улеглись, и осталось только одно — тоска.

Тоска по нему, по нам…

Снова и снова перебираю в памяти наши счастливые моменты: безумные поцелуи на светофорах и в пробках, страстные ночи на яхте, романтические вечера у реки возле Золотого ручья. Тогда казалось: ничто и никогда нас не разлучит. Даже невозможно было представить, что обстоятельства могут оказаться сильнее нашей любви.

В тысячный раз прокручиваю в голове события злосчастного дня: неожиданная находка в кармане Лешиного пиджака и еще более неожиданная находка в его телефоне.

«Если мы поцеловались, это еще не значит, что мы начали встречаться! Я ничего не обещал тебе тогда!»

Эти слова продолжают звенеть эхом, а ощущение предательства снова затапливает меня с головой.

Больно. Как же это больно.

Вот только ни боль, ни осознание предательства, ни до сих пор стоящая перед глазами обнаженная девушка в его смартфоне не могут убить мои чувства к Леше. Я люблю его. Я до сумасшествия люблю его, скучаю по нему, хочу к нему. Каждый раз, когда телефон издает звук, я дергаюсь в надежде, что это он.

Но это каждый раз не он.

Почему я тогда не вышла к нему? Почему я не выслушала его?

Ведь под теми голыми фотографиями не было никаких его комментариев. Она прислала, а он не ответил. А в день нашего первого поцелуя он сказал, что давно мечтал об этом, но действительно не обещал ничего и не говорил, что мы теперь встречаемся. Это я так подумала.

И все равно мне больно.

И все равно я его люблю.

А когда любовь окончательно побеждает и боль, и обиду я беру в руки телефон и сама пишу Леше. Календарь на стене показывает 20 августа, прошло больше двух недель, и я точно знаю, что все прощу Алексею, лишь бы он снова был рядом. Лишь бы его руки крепко меня обнимали, а губы страстно меня целовали.

«Привет! Мы могли бы встретиться и поговорить?»

Отправляю ему сообщение дрожащими пальцами. Оно тут же загорается двумя синими галочками. Леша висит онлайн несколько минут, но не набирает ответ. Когда вверху под его именем появляется слово «печатает...», мое сердце делает сальто.

«Привет. Да, можем»

Из груди вырывается облегченный выдох.

«Когда?»

«Сегодня или завтра»

Я бросаю взгляд на часы. 12 дня, суббота. По выходным он не работает, поэтому должен быть тут, в Золотом ручье.

«Давай прямо сейчас у реки?»

«Я в Москве»

Меня немного удивляет ответ. По выходным Леша всегда на даче… Исключением был месяц наших отношений, тогда мы прятались от родителей в столице.

«Хорошо, через пару часов я приеду в Москву»

«Буду ждать тебя через два часа в Музеоне у фонтанов»

«Хорошо. До встречи»

«До встречи»

Я подскакиваю с кровати и начинаю быстро собираться. Сердце грохочет, как бешеное, но я уверена, что все сделала правильно. Я знаю, он тоже хочет помириться, ведь Леша любит меня так же сильно, как я его.

Еще август, а на улице уже очень холодно. Лето в Москве непредсказуемо: то жара, то плюс десять и дождь. Туч на небе нет, но есть сильный промозглый ветер. Мама привезла мне из дома теплые вещи, поэтому я надеваю джинсы и свитер. Сильно не крашусь: Леше нравится, когда я естественная. Прохожусь расческой по волосам, запрыгиваю в кроссовки, накидываю легкую куртку и вызываю такси.

Осторожно выглядываю в коридор: никого. Родители уехали по делам, другие родственники, видимо, сидят в своих комнатах. Когда машина приезжает, я тихо спускаюсь вниз. Приложение показывает, что на шоссе пробки и ехать чуть больше часа.

По дороге прокручиваю в голове наш предстоящий диалог. Обязательно надо извиниться за то, что залезла в его телефон. Я не имела права. И извиниться за то, что не вышла, когда Леша приходил поговорить в тот день.

Но и он тоже должен объяснить мне, что это за девушка и какие у него сейчас с ней взаимоотношения! Она ведь работает в их компании. Помощница какого-то Селезнева. Как часто Леша видит ее в коридорах? И зачем он переводил ей деньги в размере ее шестимесячной зарплаты? Это было последнее сообщение в их переписке.

И, конечно, он обязан извиниться, что на яхте представил мне ее пенсионеркой! Это была ложь прямо в лицо!

Когда я приближаюсь к фонтанам в парке, по крови разливается резкий выброс адреналина. Я приехала на 15 минут раньше, но Леша уже тут, ждет меня. На нем обычные синие джинсы и серая толстовка с капюшоном. Он стоит, засунув руки в карманы, и задумчиво ковыряет носком кед асфальт.

— Привет, — мой голос тонет в шуме фонтана. От порыва ветра волосы накрывают лицо, и я стараюсь быстро заправить их за уши. Надо было сделать хвост.

— Привет, — Леша поворачивается ко мне и окидывает грустным взглядом. Пробегается по моему лицу, будто пытается считать эмоции.

Тело ломить начинает — так сильно я хочу, чтобы он меня сейчас обнял. Просто прижал к себе и поцеловал волосы. А потом уже разговор, потом уже извинения и объяснения.

Но он продолжает стоять в метре от меня и держать руки в карманах. В горле пересыхает, и я вдруг забываю все, что хотела сказать.

— Как дела? — выпаливаю первое, что приходит на ум.

Чувствую, как от волнения потеют ладони, несмотря на промозглый холод на улице.

— Нормально, — пожимает плечами. — Ты как?