Исполины распрямились, раскатистый голос эхом разлетелся по ущелью.

– Мы осыпем тебя горой из самоцветов!

Ловкач проговорил безразлично:

– Зачем мне гора? Я путник, где мне ее хранить?

Каменные монстры расстроенно прогудели, второй сказал, выпячивая похожую на утес губу:

– У нас больше ничего нет.

Ловкач снова выдержал тактичную паузу и предложил:

– А давайте так. Вы отдадите мне…

– Что?

– М-м-м…

– Ну?

Тролли замерли, боясь шелохнуться, утесы бровей поднялись, лоб стал похож на изъеденную оврагами почву. В самой глубине каменного тела гулко запульсировало.

– Давайте так, – предложил незнакомец. – Вы отдадите мне то, что зажато в кулаках, и разойдемся на этом.

Исполины облегченно выдохнули, каменные плечи опустились. Тролль скрипнул локтем и положил меня на дорогу.

Я по-рыбьи раскрыла рот, воздух живительной струей хлынул в легкие. Несколько секунд пришлось просто лежать и дышать, как загнанный единорог.

Потом в груди полегчало, голова перестала кружиться. Мир медленно приобрел нормальные черты. Когда увидела, как второй вытащил руку из-за спины и опустил неподвижное тело белокожего на плиту, в груди все сжалось.

Лицо Лисгарда восковое, кожа непривычно тусклая, глаза закрыты.

Я с трудом поднялась, на слабых ногах поковыляла к телу высокородного. В груди заворочалось мерзкое чувство, словно там разрастается дыра.

Добравшись до белокожего, я обессиленно рухнула рядом. Тот похож на утопшего чародея, такие же острые черты, бледная кожа, дыхания не слышно.

Я обхватила ладонями его лицо и зашептала:

– Белоухий, ты жив? Скажи, что жив. Если не умрешь, обещаю – больше не буду пререкаться и язвить. Платье добуду и даже надевать стану по праздникам, пока никто не видит. Очнись, пожалуйста.

В этот момент поняла: невыносимо вот так оставаться в неведении и чувствовать бессилие. Когда сидела в клетке из проклятого металла, и то ощущала больше уверенности, чем сейчас.

Веки белокожего дрогнули, он открыл глаза. Белки покраснели, мелкие сосуды полопались и похожи на багровые звездочки.

– Платье? – просипел солнечный.

Я отдернула руки:

– Фух… Надеюсь, ты не думаешь, что я всерьез про платье?

Лисгард скривился в болезненной улыбке и кивнул. От моей попытки помочь деликатно отказался, вместо этого уперся ладонями и сел.

Я наконец обернулась. В нескольких шагах от троллей рыжеволосый эльф с блестящим луком за спиной. Кожа бронзовая, будто целыми днями пропекался солнцем. Темное чешуйчатое одеяние поблескивает в лунном свете, на поясе короткий меч. Он сложил на груди руки перед исполинами и задумчиво потирает подбородок.

Первый тролль прогремел:

– Мы заплатили! Говори!

Рыжий закрыл ладонями лицо от ледяного дыхания исполинских ртов.

– Эй, потише. Не надо шуметь, – сказал он и отошел на пару шагов. – Запоминайте. Черные рудники. Найдите гнома Двабура, скажите, что пришли ставить алмазные зубы. Напомните про битву под Чумнолесьем.

– Зачем? – засомневался первый тролль.

– Двабур одним ударом снес голову вожаку болотных гноллов, – пояснил рыжий. – Он гордый и готов отдать последнюю секиру, если им восторгаются.

Гигант сдвинул каменные брови:

– Нам не нужна секира.

Ловкач цокнул языком и закатил глаза.

– Так скажите, что пришли за алмазными зубами, – сказал он.

Тролли одобрительно зарокотали и неповоротливо зашагали между стенами.

Незнакомец окликнул исполинов:

– Вы лучше срежьте через Светлолесье. Зачем делать крюк?

Монстры переглянулись, на физиономиях отразилось что-то вроде задумчивости. Спустя почти минуту исполины развернулись и, поднимая клубы каменной пыли, двинулись в обратную сторону.

Когда тролли скрылись за уступом, рыжий в два прыжка оказался рядом. Оценивающий взгляд скользнул по Лисгарду и остановился на мне.

Незнакомец похож на лесного бога. Из волос торчат острые кончики ушей, немного короче, чем у белокожего. В серых, как адамантин, глазах озорные огоньки, будто только что не от смерти двоих спас, а в пекарню сходил.

Незнакомец вытер лоб рукавом и сказал:

– Думал – не сработает. Убить тролля почти невозможно. Но они тупые, как винные пробки. Легче обдурить.

Он подал мне руку и представился:

– Варда.

Хотела откинуть, но пальцы ухватились за теплую ладонь, как цепляется за бревно утопающий.

Он крепко сжал и быстрым рывком поставил на ноги, я чуть не налетела на могучую фигуру. Варда ловко поймал за плечи и вернул равновесие.

Внутри полыхнуло, даже недавнее удушье померкло с горячей волной, прокатившейся по всему телу. Она поднялась из тех закоулков сознания, в которые мне пока доступ закрыт.

Я уставилась на рыжего, пытаясь понять, что стало с моим хваленым равновесием. Тот смотрит открыто и бесцеремонно, взгляд оценивающий, словно перед ним единорог на базаре. Иногда скользит по декольте, но так небрежно, что даже обидно.

Снизу послышалось недовольное покашливание. Опустив глаза, наткнулась на странный взгляд Лисгарда и поняла – я все еще стою в объятиях рыжего.

Кончики ушей потеплели, я резко отстранилась. На лице ловкача довольная ухмылка, будто узнал большую тайну, но никому не скажет.

– И кто такой умный пошел через Ущелье Троллей, еще ночью? – спросил он бодро.

Лисгард проигнорировал протянутую Вардой руку, белоснежные ладони уперлись в камни, он поднялся и кивнул на меня.

– Угадайте с одного раза, – проговорил белокожий, отряхивая пыль. – Кто у нас лучше всех знает путь к Забытой горе?

Рыжий втянул щеки и присвистнул:

– Оо-о! К самой горе?

Пошатываясь, я отошла на безопасное расстояние. Пришлось натянуть на покрасневшие уши капюшон и запахнуть декольте, чтоб эти двое не пялились. К своему удивлению, обнаружила, что смущаюсь.

– Ничего забавного, – сказала я, пряча глаза под краем капюшона. – Мы действительно туда идем.

Варда отвернулся и бросил через плечо:

– Тогда стоит шевелиться. Тролли могут понять, что я направил их в другую сторону.

Лисгард почти пришел в себя от давки, но идея об очередном марш-броске его не обрадовала. Он проговорил привычным манерным голосом, стараясь оттянуть время до момента, когда доспехи будут приносить больше мучений, чем пользы: