– Есть.

С грехом пополам поговорив с пленником, чье красноречие стимулировалось регулярными подзатыльниками, удалось выяснить общую картину. Весь наличный гарнизон был здесь, даже те солдаты, кто обычно ночевал в поселке, с семьями. А вот их оружие, что было особенно для меня важно, хранилось в соседнем помещении. Солдатам не разрешалось разгуливать с ним вне службы. Да они, наверное, и не стремились. Я уже имел «удовольствие» подержать в руках местный мушкет. Тяжеленная дура, причем без ремня для ношения. А это означало: необходимо все время держать его в руках или положив на плечо. Если же солдат в ближайшее время не собирался стрелять – заряжать оружие было и вовсе нельзя.

Там же, в поселке, был дом уже бывшего заместителя коменданта, дона Эухенио Мария Суареш Гомеш-и-Рамирес. Сам комендант благополучно помер еще в прошлом году, а нового прислать не успели. Скромненький особнячок стоял прямо на небольшой площади. Кроме него там разместились церковь, дом священника, отца Серхио, и администрация фрегезии. То есть португальской административной единицы Лоренсу-Маркиш. Всего же население поселка составляло около двух сотен гражданских. Точно мой собеседник, звали его, как оказалось Хозе Кардозу, не знал. Просто считать не умел.

Отправив португальца в общее помещение, я оглянулся на внимательно слушавших наш разговор отца, Леху и Волосюка:

– Пока нам так везет, я предлагаю закончить начатое.

– Хочешь навестить дом этого дона Жени?

– Я так понимаю, что дон Эухенио сейчас как раз в саванне червей кормит, это он командовал атакой на башню. Важнее посетить падре Серхио, пощупать, так сказать, за теплое вымя. У святого отца вместо ружей есть слово божье, которое в эти времена да в местной глуши может поднять против нас даже домохозяек с кухонными ножами. Вот эту проблему нам и нужно решать в первую очередь. Я, признаться, не уверен, что у нас получится убедить его сотрудничать. А стоит ему хоть один раз вякнуть про слуг дьявола – и все, спокойствия и работы тут не будет. Никакой.

– Может, его это, того… Отправить на свидание со святым Петром? – Ага, это уже Волосюк демонстрирует свои познания в католической теологии.

– Ну, во-первых, ликвидировать его мы всегда успеем. Во-вторых, убить тоже не выход. Нет, если он окажется тупым фанатиком, не способным к логическому мышлению, то придется его по-тихому где-то прикопать. Ни в коем случае не публично. Но я предлагаю попробовать другой подход. Свозить его в Бийск…

Ответом на мое предложение стало задумчивое молчание.

– Смотрите сами. Провести его по улицам, показать церкви с крестами, мол, не исчадия ада вокруг. По-моему, в Бийске есть и католический храм. Главное – не давать ему общаться с местными священниками. Для католиков понятие «святая ложь» весьма привычно. Пообещает тебе все что угодно, и будет верить, что схизматикам и еретикам, то бишь нам, лгать можно без зазрения совести. Особенно если он из иезуитов. Они сейчас находятся в опале у понтифика и католических королей. А через семнадцать лет орден вообще упразднят, вот и разгоняют их нередко по дальним колониям. Или это они так прячутся? Кстати, в Тете, относительно крупном городе всего в какой-то тысяче километров отсюда, до самого последнего времени имелась целая иезуитская миссия. Пока орден с португальским королем не рассорился. Да, про нынешний год все слышали? 1760-й от Рождества Христова…

– А это не опасно, давать ему такие знания?

– Здесь не скроешь ни нашей техники, ни новых технологий. Нам придется что-то говорить людям, особенно наиболее проницательным из них. Посланцев Бога разыгрывать не получится, в слуги дьявола мне самому не хочется. А в этом времени у местных для нас другой ниши не найдется. Так что единственная версия, которую я смог придумать – это открытый божественной силой проход между двумя временами. Она позволит нам интегрироваться в восемнадцатый век, и при этом не «разорвет мозг» местным господам-товарищам. Вроде того, что люди пошли не тем путем, и Он, в благости своей, позволил горсти избранных вернуться на триста лет назад и попробовать снова. Может, у кого-то другие предложения есть? А то я уже голову себе сломал… В общем, думайте, время пока есть.

Дождь давно кончился, больше не скрывая шум от наших действий, да и рассвет был близок. Следовало поторопиться, а потому снова разделились на два отряда. В конце концов, и у дона и у падре в доме не могло оказаться много народу. В лучшем случае пара слуг. Оставив часовых – один стерег пленных, а второй присматривал за воротами, мы просочились в мирно спящий поселок. Правда, скрываться долго не получилось. Несколько собак учуяли чужаков и подняли визг и вой, так что пришлось двигаться бегом, на опережение. Алексей со своими бросился к дому дона, на всякий случай. А я решил заглянуть к падре. На огонек, так сказать, весьма кстати появившийся в окне.

Священник оказался один. В наспех наброшенной сутане он как раз спускался по лестнице, когда после хорошего удара ногой дверь распахнулась во всю ширь и я влетел в холл.

– Доброе утро, святой отец, – я решил попробовать английский, поскольку надеялся на образованность представителя церкви. И, как оказалось, не ошибся.

– Кто вы и что делаете в доме слуги Божьего? – молоденький священник остановился, так и не спустившись с последней ступени. И приподняв повыше канделябр, пытаясь рассмотреть ворвавшихся. От резкого движения часть свечей потухла, и в помещении стало еще темнее. Ненадолго. Вспыхнувшие лучи светодиодных фонариков скрестились на португальце. Ну что за детский сад, а не колония… Если и этот окажется идеалистом без капли мозгов, нужно переходить к Плану «Б».

– О, хоть кто-то говорит по-английски. А я уже боялся, что мне снова придется штудировать португальский словарь во время разговора, – в два шага подойдя к падре, я щелкнул зажигалкой и подпалил погасшие свечи, от которых одуряюще приятно пахло пчелиным воском.

– Позвольте представиться. Меня зовут Олег, и я пока что исполняю обязанности временного военного коменданта вот этого поселения. А к вам у меня имеется разговор. – В это время за окном раздалась короткая автоматная очередь и звон выбитого стекла. Священник дернулся, но я небрежно пояснил:

– Не беспокойтесь, ничего страшного, это захватывают дом бывшего коменданта. Так как насчет разговора? Я боюсь, что у нас могут возникнуть проблемы с вашей паствой, которая вот-вот начнет волноваться и делать глупости. Мои люди не будут стрелять первыми, но при угрозе откроют огонь не колеблясь. Что приведет к ненужным жертвам, которых я пытаюсь избежать. Да, и насчет форта можете не беспокоиться, он уже захвачен, как и отряд, отправившийся к реке.

Святой отец был явно потрясен неожиданным для него поворотом событий и только открывал рот, как рыба, выброшенная волной на песок.

– Думаю, что после нашего разговора, как рассветет, и люди начнут скапливаться на площади, вам нужно будет выйти к народу и успокоить мирных жителей. Пойдемте, – подхватив гражданина под локоток, я повел его в сторону соседней комнаты, где явственно виднелись кресла перед камином и небольшой столик, инкрустированный чем-то драгоценным, блеснувшим в свете лучей.