для лепки, а потом стали проступать иные черты. Одновременно с этим мокрые волосы втягивались в кожу черепа, руки и ноги удлинялись.

Минута – и перед потрясенным Андреем очутилась молодая женщина в светлом платье в пол, с узким бледным лицом и большими, чуть навыкате, оленьими глазами. Волосы ее были уложены в высокую прическу, руки теребили белый платок.

– Варвара? – неожиданно для себя спросил Андрей.

– Да, такова она была. Варвара хорошо послужила мне…

– А ты ее убил, – перебил Давыдов.

Тонкие темные брови удивленно приподнялись.

– Она жила долго. И потом, те, кого я забираю, не умирают в том смысле, который люди обычно вкладывают в это понятие. Физическая оболочка погибает после нашего окончательного слияния, зачастую от нее мало что остается…

«Потому и бывает, что тела не находят! Как тело Наны», – понял Андрей.

– …а я соединяюсь с душой, растворяю ее в себе, – продолжал Панталион. – Так кусок сахара растворяется в воде, становится ее частью. Эти люди отдают мне свои мысли, чувства, желания, тайные страхи и помышления, свой опыт и устремления… Они принадлежат мне, их силы вливаются в меня, насыщая, питая. Они становятся мной – а я могу становиться ими, каждым из них, одним или сразу многими.

Андрею снова вспомнилась услышанная от бабы Лиды молитва: «Возьми, преблагой святой Панталион, все мое, что у меня есть, а меня направь, наставь, поведи за собой». Эти слова Давыдову и тогда не понравились, а уж теперь и подавно.

– Люди приходят ко мне сами, без принуждения, они знают, что я могу помочь. Только я один и могу! И делаю это, в отличие от вашего Бога. Вы понастроили в его честь тысячи храмов, расшибаете там лбы, а толку? Разве он слышит? А я слышу сразу, стоит прийти и попросить. И помогаю тоже сразу. Ты сам видел.

– Малинку ты исцелил, а ее несчастную мать… Во что превратилась Клара! Теперь я понимаю, что душа ее была вырвана из еще живого тела, осталась одна бессмысленная оболочка!

– Я могу исцелять десятки, сотни, тысячи, но мне нужно восстанавливать силы. Это не кажется тебе справедливым? Люди живут на острове, сюда приезжают паломники. Я возвращаю к жизни гораздо больше, чем призываю.

– Ты прельщаешь людей, и они идут, сами не зная, на что себя обрекают, не зная о риске! Одни будут исцелены, тогда как другие…

– Люди вообще многого не знают. Строя планы, мечтая, желая чего-то, они крайне редко задумываются о цене, которую придется заплатить, – отбил мяч Панталион.

– Я тебя ни о чем не просил, не молился тебе. Зачем тогда ты здесь? – с вызовом спросил Андрей.

Лицо Варвары искривилось в усмешке.

– Ты – другое дело. Думаешь, я говорю с каждым, кого решаю призвать? Нет, ты нужен мне для другого.

– Почему именно я?

– Не буду говорить о предназначении, о совпадении, о том, что ты уже был на острове и снова вернулся, а посему тут видна рука Провидения… Просто ты мне подходишь.

– Подхожу для чего? – спросил Андрей.

– Мне необходим помощник. Смотритель острова.

– Жрец твоего гнусного культа?

Панталион пропустил грубость мимо ушей.

– Слово «Смотритель» мне нравится больше. У вашего добренького Бога есть священники, монахи. Его служители. Я тоже нуждаюсь в подобном. От тебя не потребуется совершать ритуалы, возносить мне молитвы или проводить обряды – что еще в твоем представлении делают жрецы? Считай, что я нанимаю тебя на работу. Рассматривай все как сделку.

– И каковы же условия сделки? – Давыдов попытался говорить с иронией. – Какова моя заработная плата и служебные обязанности?

– Мне нужно комфортное земное обиталище – давай остановимся на названии «храм», так будет удобнее. По сложным для человеческого понимания причинам храм нельзя построить абы где, на Земле есть лишь несколько подходящих мест, и одно из них на этом острове. Идем далее. Храму надлежит не только находиться в строго обозначенном месте, он должен быть особым образом построен и обустроен, концентрируя, умножая силу моего воздействия. Предыдущий Смотритель, его звали Петром Васильевичем Солодниковым, сумел сделать все так, как надо, я пользовался плодами его усилий продолжительное время. Однако прошли годы, случились социальные потрясения, революция и Гражданская война, и в результате храм был разрушен. То, что отстроили недавно, мне не подходит, это жалкая имитация былого величия, деревянный сарай. Люди все равно приходят, я добиваюсь своего, но действовать приходится даже не вполсилы, а с гораздо меньшим эффектом. Посему у тебя будет вполне ясная задача: сделать так, чтобы храм возвели в должном виде, а следом обеспечить приток людей. Они будут приезжать, получать помощь, а взамен я стану брать малую плату, призывая некоторых из них. Примерно раз в пятьдесят земных лет я беру больше обычного – это помогает запастись надолго, чтобы потом опять потреблять помалу. Сверх необходимого я не беру.

– Больше обычного, – повторил за Панталионом Андрей.

Голова шла кругом.

– Да. Твоя подруга верно подметила: время от времени я призываю многих, и скоро это время подойдет. Если на Варварином острове будет много народу, вовсе не сложно будет организовать несчастный случай, после которого все вновь пойдет в обычном ритме.

– Но это же… это… Такая жестокость! Жертвоприношение!

– Глупые языческие понятия. Не будь ханжой. К чему этот пафос? – «Варвара» сморщила носик. – Всевозможные трагические происшествия то и дело случаются: горят кинотеатры и многоэтажки, тонут корабли, взрываются газовые баллоны. Люди погорюют немного и проглотят это, уверяю тебя. Спасенных, выздоровевших, осчастливленных будет намного больше! Забирая сотню, я спасу тысячу.

– Почему ты полагаешь, что я смогу добиться, чтобы храм перестроили, а люди сюда повалили? Иностранному миллионеру это не удалось, а я нищий.

– Начнем с того, что Уильям Лэйн не был Смотрителем. Он действовал по собственному разумению, начитавшись глупых книжек. К нему попала украденная из храма икона, он узнал о ее целительной силе и вообразил себя спасителем человечества. Восторженный дурак. Дело вовсе не в куске крашеного дерева, все куда сложнее. Но спасибо Лэйну за то, что возродил интерес к острову, люди потянулись сюда. Он бывал тут лишь пару раз, наездами, и во время его коротких визитов мне не удалось заставить его понять, что мне требуется. А потом Лэйн умер, и…

– Значит, на расстоянии ты воздействовать на людей не можешь? Сила твоя – только на острове?

Тон Андрея, как видно, не понравился Панталиону.

– На острове власть моя велика, – прозвучало в ответ. – Я не вездесущ, не стану хвастаться, но могу дотянуться до людишек и за пределами этого куска суши. У меня есть помощники: Нижний мир велик