Ричард Л. Филлипс, поклонник Источника, посетил мисс Рэнд в 1951 году.

Дата интервью: 23 июля 1998 года.

Скотт Макконнелл: Каким образом вы встретились с мисс Рэнд?

Ричард Л. Филлипс: Мой друг через издателя послал ей письмо и получил чрезвычайно теплый ответ с домашним адресом в Чатсворте, Калифорния. Это было в 1951 году, мне предстоял призыв, и я решил побывать в Калифорнии, прежде чем идти в армию. Первым делом мне захотелось увидеть построенный Ричардом Нойтрой дом, в котором она жила. Я читал об этом здании и видел его фотографии в архитектурном журнале, поэтому мы с кузиной поехали туда, нашли этот дом, и я сказал кузине: «Давай-ка подъедем поближе, чтобы можно было повнимательнее рассмотреть его». Вблизи никого не было, и мы рассчитывали проехать к дому по подъездной дороге и тут же выехать. Но как только мы въехали на нее, появился какой-то мужчина, с виду садовник, и спросил, что нам нужно. Я очень коротко сообщил ему о наших намерениях, и он ответил, что «обыкновенно она в это время работает, но сейчас разговаривает со своими друзьями по телефону, так как президент Трумэн только что объявил об увольнении генерала Макартура»[119].

«Садовник» оказался Фрэнком O’Коннором. Он сказал: «Позвольте мне спросить, примет ли она вас», — и через несколько минут пригласил нас в дом. Она спустилась со второго этажа, и мы начали разговор. Поначалу она держалась несколько настороженно и пыталась получить наш ответ на свои вопросы: «Кто вы такие?» и «Чем вас заинтересовал Источник?» Словом, она спросила меня о том, почему меня заинтересовала эта книга. Вполне очевидно, что люди могут интересоваться этим романом по совершенно разным причинам, и, судя по тому, что после всех моих слов она, так сказать, расслабилась, села и облегченно вздохнула, значит, поняла, что со мной можно говорить.

И что же вы ей говорили?

Мне понравились заложенные в книгу идеи: о том, что личность свободна и не скована правилами и условностями общества, мне понравился сам интеллектуальный настрой этой книги. Мы сидя проговорили три или четыре часа, дело уже близилось к вечеру, и моя кузина, просидевшая все это время так и не раскрыв рот, явно начинала нервничать, потому что дома у нее оставались нуждавшиеся в присмотре дети. И Рэнд сказала: кажется, вам пора ехать, однако мы не закончили еще нашу беседу. Можете ли вы приехать еще раз? — Я ответил: конечно, и мы договорились встретиться через пару дней. Кузина снова привезла меня к дому, так что мне удалось проговорить с ней еще два часа.

А не можете ли вы вспомнить тему разговора?

Она долго говорила об отставке Макартура, и я заметил, что наше восприятие этого шага различается. Я полагал, что наше правительство имеет гражданский, а не военный характер[120].

И что же она говорила о Макартуре?

Она считала этот шаг Трумэна несвоевременным, так как Макартур знал, как выиграть войну в Корее.

Она говорила вам о Макартуре что-нибудь еще?

Ну, только то, что он был великим человеком… Обычные в таких случаях вещи.

Расскажите, какое впечатление составилось у вас о мистере О’Конноре?

Очень тихий, но очень сильный человек. Он буквально испускал электричество, и некоторые ее описания Говарда Рорка, безусловно, навеяны O’Коннором — мужчиной абсолютно свободным, но одновременно по-кошачьи готовым к прыжку. Такой может лечь на спину и расслабиться, однако все пружины в его теле взведены, и если что-то случится, он мгновенно вскочит и будет готов к действиям. Очень сдержанный человек. За оба наших визита он едва ли произнес дюжину слов.

Почему?

Наверно, потому, что все за него говорила она. Айн Рэнд была невероятно словоохотлива.

А вы не замечали каких-либо украшений внутри дома?

Помню только маленькую латунную карусельку на одном из столов. Она работала от свечи, и когда ты зажигал ее, тепло поднималось вверх и заставляло крутиться небольшие лопасти. Вся штуковина была размером в восемь или десять дюймов. Возможно, она имела какое-то особое значение для нее. Общий вид этой вещицы был довольно безвкусным, и мне было удивительно видеть ее в таком элегантном доме.

Эван Райт дружил с мисс Рэнд с 1951 по 1961 год. Михела «Микки» Райт — его жена.

Дата интервью: 5 марта 1998 года.

Скотт Макконнелл: Как вы познакомились с Айн Рэнд?

Эван Райт: Она прислала за мной Натана Блюменталя [Натаниэля Брандена]. В конце 1950 года я был старшекурсником Калифорнийского университета, Лос-Анджелес. В кампусе тогда было много коммунистов, включая редактора университетской газеты Daily Bruin (Ежедневный мишка). Студенты активно писали в газету письма марксистского толка, и я написал два или три письма с разоблачением марксистской точки зрения, в основном потому что сделался сторонником Айн Рэнд, посмотрев фильм Источник, а впоследствии прочитав книгу. Случилось так, что я обратил на себя внимание Натана, являвшегося тогда студентом того же университета, и он вырезал из газеты мои письма и показал их Айн. Та была несколько озадачена, потому что я высказывал в них такие положения, о которых она тогда писала в своем Атланте, и которые еще не были опубликованы, находились в форме рукописи, и потому я никак не мог ознакомиться с ними. Поэтому она попросила Натана отыскать меня и привести к ней. Она называла меня «таинственным человеком», потому что я никак не мог знать, о чем она пишет.

И как же мистер Блюменталь отыскал вас?

Он нашел меня в списке учащихся и прислал мне телеграмму с просьбой позвонить ему. Но я был тогда очень занят учебой, прочитывал по книге в день и активно овладевал английским языком, и потому не нашел времени позвонить ему. Кроме того, у меня не было никаких знакомых по имени Натан Блюменталь, поэтому я бросил телеграмму в ящик стола и не стал на нее отвечать. На следующий год, кажется, в июне, я закончил курс обучения, получил несколько больше свободного времени и, наткнувшись на эту уже пожелтевшую телеграмму, набрал написанный в ней номер. Натан сказал мне, что на следующий день он улетает в Нью-Йоркский университет, и спросил, не хочу ли я встретиться с Айн Рэнд? Конечно же, я был согласен. Кажется, он дал мне ее телефон и объяснил, как добраться до дома в Чатсворте. Я позвонил ей, приехал туда, и мы подружились.