моей жизни есть Олеся и ее неисчерпаемый энтузиазм. Она права: в последнее время я веду уж слишком затворнический образ жизни. И самое пугающее, что мне в нем комфортно. Мне нравится приходить с работы и погружаться в очередной сериал, нравится то, что можно ложится спать, не умываясь, нравится есть, не вставая с дивана, нравится моя спокойная размеренная жизнь, в которой ничегошеньки не происходит. Ничего хорошего, но и ничего плохого.

«Давай, ждем тебя», — приходит ответ от Олеси.

«Ждем? Будет кто-то еще?»

«Позвонил Вилен и захотел присоединиться. Я про него рассказывала. Парень с сайта знакомств. Он, кстати, с другом».

Я закатываю глаза. Видимо, хоть раз стать жертвой сводничества — удел каждой незамужней. Что ж. Это, в конце концов, может стать интересным.

Увы, мне хватает десяти минут для понимания, что его Егор, как зовут друга этого Вилена, не станет ни интересной, ни запоминающейся главой моей жизни. Количество употребленных им «Я» в нашем небольшом диалоге-знакомстве просто зашкаливает. Я узнаю, что Егор вообще-то не хер с горы, а бывший директор некогда успешной фирмы, которой по воле злого рока суждено было разориться, и что к своим тридцати двум он успел побывать едва ли во всех странах мира: нырять с маской на Сейшелах, кормить морских котиков в Антарктике, греть задницу на Мальдивах и просаживать накопленное состояние в казино Макао. И что последней его машиной была БМВ, которая, видимо, сгинула вместе с успешной фирмой, раз уж сейчас мы вчетвером ютимся в такси уровня эконом. Ну и вишенка на торте: его бывшая девушка была моделью, чье лицо однажды украсило издание Вог.

К тому моменту, как мы пребываем на концерт, Егор успел настолько мне настопиздеть, что я, оставив его, Вилена и Олесю у входа на стадион, иду прогуляться. Я не слишком люблю подобные сборища из-за необходимости терпеть тычки и прикосновения желающих поближе пробраться к сцене, но сейчас признаю, что рада быть причастной к чему-то масштабному и заряжаться чужой энергией.

— Ой, извините… — Девушка, налетевшая на меня плечом, виновато мне улыбается.

Я оборачиваюсь, чтобы сказать ей дежурное «ничего страшного» и вдруг среди незнакомых лиц различаю знакомый силуэт. Сердце екает, как делало всегда, когда мне на глаза попадался внедорожник темно-синего цвета, или когда телефон пиликал звуком входящего сообщения.

Из-за сгущающегося полумрака сложно разглядеть детали, но если зрение меня не подводит, метрах в двадцати стоит Антон, держа за руку худощавую женщину, по виду очень похожую на его жену.

51

— Что случилось? — Олеся с подозрением разглядывает мое лицо. — Тебе плохо? Ром паленый попался?

Я мотаю головой, тщетно пытаясь выдавить непринужденную улыбку. Ром был зачетный. Просто увиденное меня оглушило.

— Нет, все хорошо. В машине, видно, немного укачало.

Этой версии Олеся верит и, схватив меня за руку, тащит ближе к сцене, где вот-вот должно начаться концертное действо. Я безвольно следую за ней, параллельно пытаясь взвесить и осмыслить все, что чувствую. Каждый день на протяжении этих трех месяцев я говорила себе, что прекрасно живу без Антона. Уж точно лучше, чем он без меня. Эти мысли часто граничили со злорадством: я была уверена, что его семейная жизнь не только не наладилась, но стала еще хуже. Едва ли Вероника так просто забыла об измене, к тому же увиденную собственными глазами, и наверняка выедает Антону мозг остро заточенной чайной ложкой. Так будьте же счастливы, дети мои.

А увидев их держащимися за руки, я вдруг осознала, что только злорадство и питало меня все это время. Только оно заставляло думать, что наше расставание я пережила, и оно не разбило мне сердце.

Фигура Антона, так или иначе маячившая в моем поле и излучающая фантомное тепло, стремительно отдаляется, и я остаюсь совершенно одна. Я думала, что давно его отпустила, но нет, ни фига. И сейчас открывшаяся реальность с кровью выкорчевывает его из меня, заставляя смиряться с фактом: он больше не со мной, а с ней, своей законной супругой. Возможно, перед лицом разлуки они осознали ценность друг друга и приложили все усилия, чтобы спасти свой казавшийся безнадежным брак. А возможно, держаться за руки для них — обычное дело, и Антон, как и предупреждала Олеся, люто припизживал о своих семейных проблемах.

Весь концерт я веселюсь, как могу. Танцую, подпеваю песням, которые знаю, хохочу и обнимаюсь с Олесей. Но не зря говорят, что от себя не убежишь, потому что стоит мне очутиться в такси, как мысли снова возвращаются к нему. Сидящий рядом Егор, который продолжает неутомимо вещать о своих былых жизненных достижениях, словно призван подчеркнуть то, насколько Антон лучше и цельнее его. Правда, когда он приходил ко мне каждый день, я не слишком-то это ценила.

— Если хочешь — запиши мой номер, — великодушно предлагает незатыкающийся попутчик, стоит такси остановиться возле моего подъезда.

Мне хочется сказать, что негоже отставному олигарху, привыкшему зависать с моделями, опускаться до общения с простой смертной, но так как эта мысль подразумевает много букв, то говорю коротко:

— Не хочу.

Дома пишу сообщение Олесе о том, что благополучно добралась и желаю ей провести жаркую ночь с Виленом, к которому она уехала после концерта. Нанося крем перед зеркалом, несколько раз подмигиваю своему отражению в попытке взбодриться.

Вот только давай не раскисай, — говорю себе строго. — Ничего неожиданного и сверхъестественного не случилось. Пусть эти двое будут счастливы. Двигаемся дальше.

Но когда я оказываюсь в кровати под одеялом, тоска становится настолько осязаемой, что отрицать ее невозможно. Она колет грудь, болит и ноет, заставляя обнимать себя руками и всхлипывать.

Блин, ну какого хрена? — сквозь слезы шепчу я в подушку. — Ведь уже столько времени прошло. Пора бы уже обо всем забыть.

Но, увы, ничего не забывается ни на утро, ни на следующий день. Моя боль свежа и цветет так, словно и не было этих трех месяцев. Наверное, из-за нее в понедельник я и меняю свой привычный маршрут «работа-дом» и еду совсем в другую сторону. Туда, где находится моя некогда любимая кофейня, в которой покупала кофе, после того как от души потрахалась с Антоном.

Окна бывшего офиса, виднеющегося через дорогу, навевают тонну воспоминаний. В голове один за другим щелкают слайды собеседования, картинки моего кабинета… Я даже чувствую запах моющего средства, которым пахло в коридорах офиса. Антон любил чистоту.

— Девушка, будете заказывать? — долетает до меня голос баристы из-за стойки.

— Да, конечно, — отвечаю я, спохватившись. — Мне большой капучино с