Антон ложится рядом и, по привычке уткнувшись лбом в мое плечо, обнимает. Широко распахнув глаза, я смотрю в потолок. Настал тот редкий случай, когда оргазма я не достигла.

— У тебя не получилось? — спрашивает он, отдышавшись.

— Нет, — с заминкой признаюсь я.

— Почему?

Я пожимаю плечами.

— Не смогла до конца расслабиться.

Выждав минуту, Антон нащупывает мою руку и кладет себе на член.

Я невольно улыбаюсь, оттого как быстро он начинает твердеть. Это приятно. Провожу по длине вверх и вниз, стараясь максимально выключить голову. Я уже давно поняла, что регулярные оргазмы я получаю не только из-за умения Антона орудовать языком и членом. Его основной вклад заключается в том, что именно с ним первым я сумела расслабиться.

— Хочу тебя вылизать, — нетерпеливо шепчет он, расталкивая мои ноги.

— Вылижи, — откликаюсь я, запрокидывая голову.

Осознание того, что из меня все еще вытекает его сперма, посещает меня лишь после того, как я чувствую внутри себя его язык.

— Извращенец, — тихо смеюсь я, сжимая его волосы.

Оргазма я на этот раз достигаю, и очень сильного. Но он не компенсирует той горечи, которую я испытываю, когда спустя каких-то несколько минут стою в прихожей и смотрю, как Антон спешно обувается.

Ксюш, посмотри на себя, — сочувственно вздыхает внутренний голос. — Разве этого ты достойна? Да такого вообще никто не достоин. Понимаешь ведь, что пора завязывать.

Я понимаю, — мысленно отвечаю я и, поймав поцелуй в губы, твердо обещаю себе, что через пару дней все окончательно осмыслю и отрублю от себя эту нездоровую зависимость.

47

— Как же я зае-ба-лась! — рухнув на диван, я выдыхаю в потолок все раздражение и усталость, накопленные за последнюю неделю. Пять дней, проведенных на новом рабочем месте, измотали меня подчистую. Вакансия, показавшаяся мне «той самой», на деле обнаружила в себе много подводных камней. Например, на собеседовании никто не сказал, что раз в неделю нужно будет допоздна дежурить в офисе и принимать звонки. И что за опоздание в минуту полагается весомый штраф. С учетом того, что живу я далеко от нового офиса и трафик в утренние часы довольно загружен, велика вероятность батрачить в холостую.

Ну и последнее и, пожалуй, самое важное: мне жутко не нравится коллектив. С соседкой по кабинету — здоровенной, вечно чавкающей теткой, мы обменялись максимум десятью фразами, половина из которых были приветствиями от меня, а остальные — претензиями от нее по любому поводу.

Ей не нравился мой парфюм, не нравилось, куда я ставлю сумку, не нравилось, что в рабочее время я отвечаю на личные звонки. Подозреваю, что к пятнице ее раздражал сам факт моего существования. А после слов о том, что проблемы с желчным пузырем решать за мой счет у нее точно не получится, мы и вовсе поругались в пух и прах. Такое за десятилетие работы в офисе случилось впервые. А я-то считала себя человеком, способным поладить с кем угодно.

Дзинь!

Привет. Как дела?

Лязгнув зубами, я разглядываю сообщение от Антона. За эту неделю он наведывался ко мне дважды. Мы трахались, немного разговаривали, а после он торопливо сбегал. Я жду, когда мое чувство собственного достоинства наконец устанет от этих кроличьих случек и скажет решительное «стоп». Хочется сделать это максимально безболезненно для себя. Отпустить Антона со спокойной душой, приняв тот факт, что лучшие времена для нас позади и перспектив на улучшение не предвидится. Но пока внутри все также болит, а твердого костыля под рукой не находится. Отвлечением могла бы стать новая работа, но пока и она — сплошное недоразумение.

Решив ничего не отвечать, я включаю телевизор и засыпаю под очередной сериал прямо в одежде. Просыпаюсь спустя два часа, и на ходу раздеваясь, перемещаюсь в спальню. Лежа в кровати, все же решаю ему ответить. Гребаная, блин, слабачка.

«Дела отлично».

С тем же успехом я бы могла ничего не писать, но для чего-то написала.

Утром меня будит звук входящего сообщения. Поморгав, чтобы привыкнуть к свету, я тянусь за телефоном. И-и-и-и…Меня ждет сюрприз.

«Ксюша, нам пора все это заканчивать. Поиграли и хватит».

Я бы соврала, сказав, что от прочитанного не ощутила скребущий холод по кожей.

Поиграли и хватит? И это пишет человек, повторявший, что любит меня даже чаще, чем мусульманин читает намаз?

Еще один сокрушительный пинок по моему эго. Пока я собиралась силами, чтобы отрезать от себя Антона, он с легкостью сделал это сам.

«Конечно. Без проблем».

Все к лучшему, Ксюш, — заверяю я себя, нажав отправить. — На перспективу так действительно будет лучше. Ты, как выяснилось, редкая тряпка и еще не скоро смогла бы дать ему пинка.

Дзинь!

Не обижайся и не держи зла.

Я заношу палец, чтобы написать, что зла точно держать не планирую, но получаю еще одно сообщение.

Заблокируй.

И следом еще одно.

У меня семья, пойми. Они мои самые родные.

Нахмурившись, я перечитываю переписку снова и снова. Интуиция вовсю трезвонит о том, что здесь что-то не так. Антон никогда не присылает несколько сообщений подряд, предпочитая излагать мысль полноценно. И эта странная фраза, а том, что у него есть семья. Уж если кому-то он и должен об этом напомнить, то только себе.

И потом меня осеняет. Общаюсь я не с Антоном, а с Вероникой, решившей от его лица положить конец маргинальной связи со мной. Видимо, мое позднее вчерашнее сообщение не прошло даром.

Я вдруг ясно представляю ее, сидящую с чужим телефоном где-нибудь в туалете и пишущей женщине, которую она глубоко презирает. Бедная Вероника настолько не верит силу воли своего мужа, что решила все сделать за него.

Конечно, — печатаю я с застывшей на губах улыбкой. — Я знаю, что ты их очень сильно любишь. И жену и сына. Будь счастлив.

48

К обеду сочувствие к отчаявшейся Веронике сменилось очередной вспышкой злости на Антона, а ближе к вечеру грудь вновь сковало тоской. Сколько бы ты сам закрывался от очевидного, рано или поздно жизнь услужливо ткнет тебя в него носом. Утренняя переписка — как раз тот самый тычок. Как бы хреново не было, все эту херотень с Антоном пора заканчивать. Переждать, пережить, переболеть. И не ради Вероники, всеми силами пытающейся сохранить свой гниющий брак, а ради себя. Потому что с Антоном я теряю самое ценное: время. А официально согласившись быть