Чернышов не ответил и вышел. Стас пошел за ним.

– Придется по переходу пройти, – сказал Чернышов, когда дверь в первую комнату закрылась у Стаса за спиной. – Вот сюда, направо. Охранник вас проводит, водитель ваш побудет с журналистами…

– Ничего, ему полезно.

– Ну и хорошо, – кивнул Чернышов. – А меня вы извините – сейчас я буду очень занят. Система безопасности сейчас станет разлетаться к чертовой бабушке.

Словно в подтверждение сказанного начальником охраны громыхнуло так, что стены, казалось, задрожали. В соседней комнате кто-то выругался и крикнул, что рухнула система в третьем секторе.

Чернышов указал Стасу рукой на металлическую дверь, отдал пропуск и торопливо ушел на крик.

«Это вам гроза, – сказал Стас. – Это вам не просто так».

Охранник, невысокий коренастый парень в бронежилете и с «дрелью» на ремне, ждал Стаса сразу за дверью, у лестниц. Когда Стас подошел, охранник кивнул и стал подниматься по ступенькам.

Гром грохотал беспрерывно, наверное, и молнии полыхали вовсю, но окон здесь не было. Пластиковые стены, пластиковый потолок, пластиковый пол. Яркие лампы в матовых светильниках на стенах.

Переход был длинный, метров пятьдесят. В дальнем торце он перекрывался металлической дверью с амбразурой. Амбразура была открыта, ствол, правда, из нее не торчал, но когда охранник приблизился к двери и она открылась, с той стороны оказался человек с пушкой. Стас так с ходу тип определить не смог, а спрашивать не стал. Но калибр пушка имела внушительный, и магазин был массивный. Дульный тормоз-компенсатор, баллистическая насадка, прицел-сканер – серьезное оружие. И человек держал его в руках серьезный.

У него за спиной была еще одна бронированная дверь с амбразурой. И за этой дверью – еще один охранник с такой же серьезной пушкой. А обе двери закрывались-открывались только изнутри, отметил Стас. И если бы кто вломился на охраняемую территорию, то прогрызал бы все эти преграды по очереди и с большим трудом. А стрелки стояли бы до конца, понимая, что отступать некуда.

За третьей дверью была лестница, которая вела вниз. Как прикинул Стас, под землю.

Коридор, правда, был такой же – ослепительно-белый и ярко освещенный. И с камерами слежения под потолком и на уровне пола.

– Там вас ждут, – сказал охранник, пропуская Стаса вперед.

– Спасибо, – Стас всегда старался быть вежливым, особенно, если ему это ничего не стоило. – До свидания.

Дверь в конце коридора была опять-таки бронированной, но за ней не было стрелка, а была весьма симпатичная дама жгучего южного типа. Возраст, как сразу понял Стас, у нее приближался к сорока, но выглядела дама очень аппетитно. И всячески подчеркивала это.

Умело сервированное и профессионально рекламируемое экзотическое блюдо.

– Добрый день, – промурлыкала дама, чуть раздвинув в улыбке пухлые губы. – Меня зовут Фатима.

Стас с трудом оторвал взгляд от глубокого выреза на блузке дамы и коротко кивнул:

– Стас.

– Станислав Ильич Колос, – произнесла Фатима голосом, в котором звучал призыв, обещание, страсть и еще черт знает что. – Очень приятно с вами познакомиться. Я – пресс-атташе Учебного комплекса. Понимаю, что консула Российской Федерации должен был принимать кто-то из высшего руководства, но все они сейчас, к нашему огромному сожалению, заняты. Но я – в полном вашем распоряжении. В полном…

Фатима многообещающе улыбнулась, продемонстрировав ослепительно-белые зубы.

Стас кашлянул.

Они тут все переигрывают. Все, как один. И как одна. Вот сейчас бы врезать этой обольстительнице по заднице и посмотреть, как слетело бы это показное сладострастие с холеного личика. Или не слетело бы.

Стас представил себе, как после его грубости пресс-атташе, расценив шлепок как призыв и одобрение, набросилась бы на него прямо здесь… А он стал бы отбиваться, бормотать что-то вроде – не это имел в виду, не за тем пришел и вообще…

Стало смешно, и возбуждающий ореол с Фатимы как ветром сдуло.

Так себе баба, между прочим. Даже, кажется, слишком пышна, на вкус Стаса. Но не дура, сразу почувствовала перемену в настроении гостя, согнала с лица соблазнительную улыбку, чуть изменила осанку – и перед Стасом стоял уже совсем другой человек, серьезный и строгий.

«Однако, – не мог не оценить метаморфозу Стас. – С такой нужно держать ухо востро».

– Вы хотели посетить клинику, – сказала Фатима.

– Да, мне нужно поговорить с Надеждой Львовной Линевской.

– Я в курсе. Она сейчас в палате, пройдемте. С лечащим врачом вы поговорить не хотите?

– Нет, я не по поводу здоровья. Мне нужно поговорить о деле…

– Вы сразу производите впечатление очень серьезного человека. – Что-то такое сверкнуло у дамы во взгляде.

Женщина всегда остается женщиной и не склонна просто так прощать невнимание к себе. Не привыкла мадам пресс-атташе к такому быстрому угасанию интереса к своей персоне.

– Прошу, – сказала Фатима, открывая следующую дверь. – Это клиника. Нам на второй этаж. Осторожно, тут крутые ступеньки.

– А давайте я пройду вперед, – предложил Стас, мельком глянув на довольно короткую юбку пресс-атташе и высоченные каблуки ее туфель.

– Вы настоящий джентльмен, – холодно улыбнулась Фатима. – А если еще и предложите руку…

Стас кивнул и протянул левую руку.

– С настоящими мужчинами так приятно работать, но так редко выпадает это удовольствие: настоящие мужчины – вид вымирающий. Их охранять нужно…

Рука у дамы была изящная, но крепкая, темно-красные отполированные ногти, гладкая теплая кожа… Стас собрался сказать по этому поводу комплимент, но почувствовал, как мир вокруг него качнулся.

– Вам плохо? – спросила Фатима, ее пальцы крепко сжали ладонь Стаса.

– Нет, нормально… – Стас попытался сфокусировать зрение, но туман быстро заполнял вселенную.

– Врете, – голос Фатимы донесся издалека. – Вам сейчас должно быть очень плохо…

И Стасу стало очень плохо.

Он опустился вначале на колени, потом лег лицом вниз на пол перед самыми ступеньками. Пресс-атташе не дала ему свалиться и расшибить лицо, поддержала.

– Сука, – проронил Стас, теряя сознание.

– Еще какая, – ответила Фатима.

Товарищ Хаоран друзей не имел. Товарищ Хаоран был поднебесником, руководил самой сильной канторой в Харькове и не слишком жаловал большие компании. Товарищ Хаоран предпочитал отсиживаться в глубине Барабана, в самом центре китайского квартала, и встретиться с ним для личной беседы было очень и очень непросто.

Поднебесник имел для этого веские основания, за шестьдесят долгих лет его жизни он пережил почти сотню покушений, и если в молодости расценивал их как знак своего растущего статуса, то с возрастом, принимая особенности своего статуса, все-таки решил не помогать потенциальным убийцам.