и удивленно посмотрела на меня, как и официант, стоящий рядом. После некоторых споров решили взять куриный суп с лапшой, сдобное печенье и квас.

   - Счет, пожалуйста.

  Официально улыбнувшись, официант подал мне красную книжечку со счетом.

   "Два рубля! Одним словом, столица".

  Мы вышли из кафе нагруженные едой. Я нес в пакете горшочек с супом и бутылку с квасом, а Александра - печенье и конфеты. Придя, мы увидели, что Лука перебрался с кровати за стол.

   Ел он нехотя, через силу, а потом и вовсе отодвинул от себя тарелку, хотя съел только половину. Девочка попила чай с печеньем, потом вдруг стала зевать и тереть сонные глаза.

   - Плохо спала ночью? - спросил я ее.

   - Угу.

  Я уложил Сашеньку спать, потом помог старику добраться до кровати, так как он как-то разом ослабел.

   - Совсем плохо? - спросил я его.

   - Плохо, - признался он.

   - Я пошел за врачом.

  Найти врача оказалось не так просто. Один из частно практикующих врачей был на вызове, а второй оказался на месте, но вел прием пациентов. Нагло ворвавшись в кабинет, с ходу сунул ему два червонца и пообещал дать еще три, если он сразу, прямо сейчас, пойдет со мной. Доктор решил, что такие деньги на дороге не валяются и пошел со мной. Ключ от двери я взял с собой, поэтому мы сразу прошли в квартиру. Я попросил привезшего нас извозчика обязательно дождаться меня.

   - Проходите, доктор.

  Старик лежал в кровати с закрытыми глазами. Меня не было всего часа полтора, а его уже трудно было узнать. Бледное, осунувшееся лицо с синюшным оттенком было как у покойника и только хриплое дыхание говорило, что он жив. Доктор, ни слова не говоря, принялся за его осмотр. Лука почти не отреагировал на чужого человека. Единственное, что меня радовало в этой ситуации, так это то, что девочка спала. Доктор поправил нательную рубаху на больном, подтянул вверх одеяло, потом встал и сказал: - Извините, но я ничем не могу ему помочь. Он умирает.

   - Спасибо, - я протянул ему деньги.

  Врач пару секунд колебался, но деньги все же взял и сразу ушел.

   - Лука Никитич, - позвал я старика. - Как вы?

  Он открыл глаза. Какое-то время молчал, вглядываясь в меня, потом прохрипел:

   - Все. Отжил я. Береги Сашеньку.

  Я посмотрел в сторону девочки, та сладко спала. Выйдя, подошел к ожидавшему меня извозчику и сказал: - Нужна помощь. Не обижу.

  Мужчина, оказался хорошим человеком, он не только знал, где расположена ближайшая больница, но и помог мне вынести старика, а затем усадить его в пролетку. Когда мы с Иваном, так звали извозчика, довели Луку Никитича до приемного отделения, я поблагодарил его и рассчитался, дав десять рублей. Когда санитары увезли старика для осмотра, я около часа сидел в приемной в ожидании, что мне скажут, хотя ответ мне был уже известен. Врач вышел и повторил тоже самое, что за час до этого сказал мне частник.

   - Он умирает. Сутки, может, двое. Сегодня приходить уже не надо. Лучше завтра, с утра.

   - Спасибо вам.

  Врач только коротко кивнул и пошел обратно. Вернувшись, я увидел, что Сашенька сидит за столом и плачет. Не успел я войти, как она сразу бросилась ко мне: - Что с дедушкой Лукой?!

   - Ему стало плохо, и я отвез его в больницу.

   - Но он же живой?

   - Он умирает, Сашенька.

  Девочка неожиданно бросилась ко мне и обняв, спрятала заплаканное лицо у меня на груди. НУ меня никогда не получалось успокаивать людей в их личном горе, а тут ребенок. Я погладил ее по голове и тихо сказал: - Что тут поделаешь, маленькая. Все люди рано или поздно умирают.

   Когда мы с Сашенькой утром в половине девятого пришли в больницу, нам сказали, что Лука Никитич умер ночью, около двух часов.

   Девочка заплакала навзрыд, да и мне стало грустно, правда по совсем другой причине. Плохо, когда хороший человек умирает, но я его практически не знал, а вот то, что его обязанности сейчас легли на мои плечи, меня действительно расстроило.

   "Наемником был, егерем был, телохранителем был, да мало ли кем я был, но нянькой.... Это наверно невероятно круто".

   Найдя ближайшее похоронное бюро, я договорился с его хозяином, что тот все возьмет на себя, затем оплатил его услуги, пообещав при этом хорошую премию, если все пройдет быстро, четко и аккуратно. Похороны состоялись уже на следующий день, потом, мы, вместе с Александрой, сходили в церковь, где поставили свечи и заказали заупокойную молитву, затем какое-то время сидели в кафе. Девочка была грустная, молчаливая и опять почти ничего не ела.

   - Хоть компот с булочкой поешь.

   - Мне что-то не хочется. Честно, - она опять на какое-то время углубилась в свои мысли, потом вдруг подняла на меня глаза и неожиданно сказала. - Знаешь, Саша, я думаю, что дедушка Лука за свою доброту обязательно попадет на небо.

   - Конечно, он же был хорошим человеком, - подтвердил я ее слова.

   - Может, он станет ангелом? Ведь он был очень хорошим и добрым.

   - Не знаю, я там не был, - по привычке пошутил я, но увидев грустное лицо девочки, которая очень хотела услышать подтверждение своим словам, добавил. - Даже если не будет ангелом, его обязательно там примут хорошо.

   - Мне без него очень плохо.

   - Всегда больно терять близкого человека, но это пройдет. Поверь мне, Сашенька.

   - Я не помню, как умирали мои папа и мама. Я была тогда совсем маленькая. Дедушка потом мне сказал, что они не мучились, а умерли быстро и легко. Раньше мне было легче их вспоминать, а сейчас у меня это плохо получается. Временами мне кажется, что я их помню, как прежде, а когда пытаюсь их представить, не всегда получается. Это плохо?

   - Ты же сама говоришь, что тогда была совсем маленькой. Ты просто думай о них хорошо и их лица обязательно всплывут в твоей памяти, а сейчас постарайся не думать о грустном, а лучше подумай о своем настоящем дедушке. Он тебя очень любит и ждет с нетерпением.