Прошло меньше минуты, но за это время у меня в голове успела промелькнуть пара мыслей — где же, черт возьми, патрульная машина и чем же можно испортить игру в бильярд.

Любопытная публика никак не желала расходиться. «Гляди, как в кино!» — донесся сзади чей-то восторженный шепот. Люди вытягивали шеи, горя желанием узнать, чем все закончится: вспорет один из придурков другому горло или нет. Будто драки никогда не видели и сейчас им интересно выяснить, что там у жертвы в жилах — настоящая кровь или, может, все-таки кетчуп.

Я придвинулась еще немного ближе, стараясь привлечь к себе внимание мужчины с ножом, чтобы дать Койву возможность незаметно зайти к нему в тыл. Мой бывший напарник был большим и высоким, но сейчас двигался тихо и осторожно, словно зверь перед прыжком.

— Слышь, девка, а ты и вправду из полиции? — спросил мужчина, впервые на секунду оторвав глаза от ножа и взглянув на меня. — А пушка у тебя есть? И стрелять умеешь? — В голосе послышалась некоторая неуверенность.

— Если ты послушно бросишь нож и отпустишь своего товарища, то тебе ничего не будет, — пообещала я, глядя ему прямо в глаза, как змея на кролика. Я заметила, что Койву готов к нападению, и как только мужчина выпустит нож, набросится на него.

Тот пару секунд внимательно смотрел на меня, потом разжал руку. Нож выскользнул на пол и, ударившись о ножку стола, упал рядом со мной. Я схватила его, и в то же мгновение Койву прыгнул на мужчину сзади и повалил на пол. Забросив нож подальше, я кинулась на помощь. Разумеется, у нас не было с собой наручников, пришлось обойтись подручными средствами, зато когда наконец приехала патрульная машина, все было кончено.

Затолкав задержанного в машину, полицейский обратился к нам:

— А вы кто такие?

— Констебль Койву и бывший полицейский — старший констебль Мария Каллио, — бодро ответил мой напарник. — Я работаю в отделе криминальной полиции в Пасила. Позвони, если нужна будет какая-нибудь дополнительная информация.

— То есть вы просто пили пиво, а потом вмешались и обезоружили его? — удивленно переспросил офицер.

— А что, мы должны были спокойно смотреть, как один гражданин перерезает горло другому? — нервно поинтересовалась я. В конце концов, у меня действительно не было никаких полномочий вмешиваться, ведь я ушла из полиции еще прошлой осенью.

Офицер с благодарностью пожал нам руки, и мы вернулись допивать свое пиво.

— Эй, ребята, как там вас зовут! Напитки за счет заведения! — крикнул бармен.

— Ну что, по шампанскому? «Дом Периньон»? — с усмешкой спросила я. — Ладно, в крайнем случае и «Гиннесс» сойдет.

Койву заказал большую кружку светлого пива «Карьяла».

Адреналин еще кипел в жилах, мы болтали и весело перебрасывались шутками с официантами. Остальные посетители бара изумленно смотрели на нас, словно мы были на сцене, а они — в зрительном зале. В их глазах читалось: «Странно: полицейские, а вполне обычные ребята». Можно подумать, стражи закона сделаны из другого материала и не любят посидеть за кружкой пива в свободное время. Я даже подумала, не пойти ли нам в другое место, но здесь по крайней мере нас угощали.

Койву приветственно поднял кружку:

— За победу! — Мы сдвинули кружки и отхлебнули по глотку. — Послушай, Мария… я бы хотел и дальше работать с тобой в одной команде. Почему ты ушла из полиции? Ты же не боишься. На тебя можно положиться.

— Ага, не боюсь. Смотри, у меня до сих пор руки трясутся.

— Но ты этого не показываешь. Знаешь, каково мне в одной упряжке с этими Саариненом и Савукоски! Они оба такие тюфяки, а Сааринен к тому же совершенный слабак — и ста метров пробежать не может. У тебя ведь хорошее образование, ты смогла бы сделать отличную карьеру в полиции.

— Почему ты вдруг заговорил об этом?

Я задумалась. Слишком многие за последние несколько дней удивлялись моему решению — сначала Перец, теперь Койву. Да надо признать, что я и сама иногда…

— Ты один из лучших полицейских, с которыми мне когда-либо доводилось работать. Ты отличный товарищ! — Койву говорил так воодушевленно, что я даже удивилась.

— Слушай, ты что, посещал какой-нибудь американский тренинг по установлению межличностных отношений, на котором рекомендуют хвалить человека хотя бы несколько раз в день?

— Да нет, просто сейчас у каждого из нас есть пара, и я могу тебе искренне сказать, какая ты классная, без того чтобы ты подумала, что я за тобой ухлестываю.

Мы продолжили болтать о планах на лето, договорились о том, что Койву с Анитой как-нибудь заедут к нам в Тапиола попариться в бане. Через некоторое время мы решили, что пора расходиться, несмотря на то что поили нас здесь бесплатно. Я совершенно не выспалась прошлой ночью в палатке, а после сегодняшней нервной встряски невыносимо разболелась голова.

На улице было еще довольно светло, и я решила немного прогуляться и зайти на городское кладбище в Хиетаниеми, посмотреть на могилу Санны. Антти рассказывал, что ее похоронили рядом с родственниками матери в старой части кладбища. Я увидела несколько новых надгробных камней, но ни на одном из них не было ее имени. Все понятно. Хяннинены не захотели оставить память о заблудшей дочери даже на могильном камне, раздраженно думала я, направляясь к автобусной остановке.

Когда я вернулась домой, Антти играл на пианино. Несмотря на шум в голове, я остановилась и немного послушала — сонаты Скарлатти звучали так нежно. Приняв две таблетки от головной боли и постояв под душем, я приступила к чтению дела Оде Хакала и Санны, которое передал мне Койву. Я не почерпнула в нем ничего для себя удивительного, разве что преступная биография Оде была гораздо разнообразнее, чем я себе это представляла. Пара задержаний из-за наркотиков, кражи, драки. Отличный кандидат в убийцы, вот только не мог он его совершить, поскольку безвылазно сидел в тюрьме. Вот если бы дело происходило в романах одной из основательниц британского детективного клуба Дороти Сайерс, Оде умудрился бы незаметно для всех выбраться из тюрьмы, совершить убийства и так же незаметно вернуться обратно. Или же в тюрьме сидел бы его двойник, а он с отращенной бородой и осветленными волосами разгуливал на свободе, переодевшись, например, в Маке Руостеенойя…

Антти заглянул на кухню, когда я заваривала себе чай с ромашкой, найденный в запасах Марьятты Саркела.

— Звонил Теему Лааксонен. Сказал, что будет завтра в Хельсинки и готов с тобой встретиться. Как поживает констебль Койву?

Антти расстроился, когда я рассказала ему о своем вечернем приключении.

— Да ты сейчас рискуешь еще больше, чем когда работала в полиции!

— Ну пойми, не могу же я стоять в стороне, когда такое происходит… Меня так учили в школе полиции… Горбатого могила исправит, — улыбнулась я.

— Мария, я не хочу тебя потерять. Пожалуйста, будь осторожна, хотя бы ради меня. — Антти обнял меня, и я прижалась к его плечу, вспоминая, каким нежным он был сегодня утром.