— Завтра я встречусь со своим научным руководителем и отвезу ему несколько последних глав диссертации. Если у него не будет серьезных замечаний, защиту скорее всего назначат на ноябрь.

— Ты планируешь потом вернуться в университет?

— Я еще не решил. У меня остается полтора года, которые я хотел бы посвятить научной работе, и сначала я думал, что сразу после защиты отправлюсь куда-нибудь за границу — в Данию или в Штаты, — но мне следует еще раз обсудить все с профессором.

— Когда ты собираешься уехать? Сразу после Нового года? — Несмотря на жуткую головную боль, я решила разобраться в ситуации.

— Да, или осенью, в начале следующего учебного года. Знаешь, это ведь и от тебя зависит… Я должен был поговорить с тобой еще вчера, но нам было так хорошо, что мне не захотелось это обсуждать. Что ты будешь делать? Отправишься со мной? Или будешь меня ждать? Я очень надеюсь, что наши отношения не закончатся с моим отъездом.

Я растерянно молчала, не зная, что ответить. До сих пор мы жили, ничего не планируя, не задумываясь о будущем. Да, конечно, я любила Антти, но насколько была готова связать с ним свою жизнь? На день, на год, навсегда?

— Я совсем недавно перешла на новую работу и пока не собираюсь менять ее, — твердо сказала я, умолчав о том, что если вдруг подтвердятся мои подозрения насчет Эки, то уволюсь в тот же день. — Не могу же я все бросить и просто поехать с тобой в Америку. Что я буду там делать? И что значит «ждать»? Сидеть и смотреть в окошко, надеясь, что я тебе еще сгожусь, когда ты вернешься обратно? — Не успев закрыть рот, я пожалела о последней фразе.

— Дурочка, я совсем не это имел в виду! Я просто думал, что… Ладно, давай поговорим об этом в другой раз, сейчас ты устала.

— Прости, у меня очень болит голова.

Мы сидели и молча пили чай. Я пыталась думать о чем-нибудь другом, не о наших отношениях.

— Ты хорошо знаешь Теему Лааксонена? — подала я голос, выпив чашку чаю.

— Встречал пару раз. А что?

— Расскажи о нем хоть что-нибудь.

— Обычный парень. Тихий и спокойный, вроде Киммо или меня. Совсем не похож на убийцу. Ты это имела в виду?

— Вроде того. Просто я подумала: если ему показалось, что за рулем той машины была Арми… Хотя вряд ли это возможно, ведь у нее даже не было прав.

— С чего ты решила, что у нее не было прав? Разумеется, у нее были права, она даже несколько раз меня подвозила.

Я глубоко вздохнула и расправила плечи.

— Повтори это еще раз, пожалуйста. Зачем тогда Маллу мне сказала, что у Арми не было водительских прав? — задала я риторический вопрос, ответ на который знала. Для того, чтобы отвести от себя подозрения. А я-то, глупая, поверила ей на слово, вместо того чтобы все проверить!

Несмотря на таблетки и чай с ромашкой, голова болела все сильнее. А на завтра накопилось много дел. У меня возникло чувство, что я близко подобралась к решению, хотя на самом деле надо было еще уточнить массу обстоятельств.

— Печально, что преступление интересует тебя куда больше наших отношений, — обиженно сказал Антти, поднимаясь из-за стола. — Во сколько завтра приезжают твои сестры?

Черт побери, я совсем забыла о том, что завтра у нас будут Эва и Хелена! Мне следовало хоть немного подготовиться к их приезду — убраться, приготовить ужин. Да, жаль, завтра я не успею сделать все запланированное. Надеюсь, мне не придется слишком много общаться с Эки…

Засыпая, я подумала, что Антти не прав. Наши чувства и отношения были для меня гораздо важнее каких-то там преступлений. Просто я чувствовала, что близка к разгадке тайны убийства Арми. Дальше должно быть проще. Разобраться с собственными чувствами мне было гораздо сложнее.

На совещании в понедельник мне приходилось делать над собой усилие, чтобы не выдать свое отношение к Эки. У Альберта уже начался отпуск, так что в офисе, кроме нас, были еще Мара и Анникки. Я изо всех сил старалась держаться спокойно, когда речь зашла о Киммо.

— Конечно, я не вправе давать советы полиции, но, на мой взгляд, его алиби нужно проверить еще раз. Может, стоит нанять частного детектива, который допросил бы соседей Киммо и выяснил, был ли он дома до двенадцати.

— А что, полицейские так никого и не нашли? — удивился Мара.

— Я, честно говоря, даже не знаю, пытались ли они проверить, во сколько он пришел домой. У меня в конце недели совершенно не будет времени этим заниматься, у нас в пятницу рассмотрение дела Палмгрена, — ответила я с тяжелым вздохом.

— По делу Хяннинена назначено проведение дополнительного расследования? — продолжила расспросы Мара.

Эки покачал головой. Я внимательно на него посмотрела. Симпатичный, начинающий лысеть мужчина далеко за пятьдесят. Не красавец и не урод. При необходимости умел очень приятно обходиться с людьми, но мог быть и жестким. Что Санна в нем нашла? Защищенность и чувство безопасности? У Эки было двое сыновей немного младше меня. И что Эки хотел от Санны? Но ведь он не мог не понимать, что, в случае если о его отношениях с девушкой станет известно, он тут же потеряет репутацию добропорядочного адвоката…

В моем кабинете зазвонил телефон, затем включилась запись автоответчика и послышалось:

— Добрый день, это Теему Лаакс…

— Извините, я должна ответить! — Я вскочила и побежала к себе в кабинет. К счастью, Теему еще не успел отключиться, так что мы договорились о встрече на полчетвертого. Допрос Киммо был назначен на час дня, а после утреннего совещания я планировала еще успеть поговорить с Хельстремом.

В переговорной Эки спокойно рассуждал о каких-то рабочих вопросах, пережевывая очередную булочку. Он сказал, что собирается после Иванова дня пойти в отпуск, интересовался состоянием здоровья матери Анникки. Трудно поверить, что передо мной сидел хладнокровный убийца… Может, я чересчур погрузилась в дело Санны и вся эта мистика в виде черепов и поэзии Плат немного повредили мой рассудок? Оставалось надеяться, что Хельстрем мне поможет. К тому же я многого ждала от разговора с Теему Лааксоненом — неужели он подтвердит, что Арми все-таки управляла той злосчастной машиной?

Когда Эки наконец уехал из офиса, я решила проверить его алиби в утро убийства Арми. Он утверждал, что в ту субботу с утра вышел под парусом в море. Что значит с утра? По мне, и двенадцать дня еще утро… Я не решилась спрашивать об этом напрямую у жены Эки и для начала ей позвонила.

— Добрый день, это Мария Каллио. А Эки уже ушел? Послушай, может, ты мне сможешь помочь? Знаешь, Киммо сказал, что задел рулем вашу машину, когда ехал на велосипеде от Арми утром в день убийства, около половины первого. Вы заметили царапину или уже были на лодке в порту Хаукилахти?

— Мы… да… На самом деле мы вышли из дома только в половине третьего. Эки мучился головной болью с похмелья и утром ходил в винный магазин. Я даже не была уверена, сможет ли он сесть за руль. Он, кажется, завез упаковку пива на парусник где-то сразу после двенадцати. Точно не помню; спроси лучше у него сама, когда он вернется.