– Здравствуйте! Вы, должно быть, Лена?

Незнакомка тоже удивлённо посмотрела на открывшего ей дверь мужчину. Им обоим в этот момент показалось, что они откуда-то знают друг друга.

– Здравствуйте, Алексей Никифорович, можно я пройду к Николаю?

– Конечно, проходите, пожалуйста. – секундное замешательство пропало, и Алексей Никифорович впустил гостью в квартиру. После чего смущённо добавил: – Наверное, вы в квартире Николая ориентируетесь лучше меня. Мы с моим другом не смогли найти никаких лекарств. Хотели уже бежать в аптеку, но вспомнили про вас. Николай очень много нам про вас рассказывал.

Пока Алексей Никифорович всё это объяснял, Лена бегом бросилась в гостиную. Она действительно прекрасно ориентировалась в квартире. И неудивительно. Они с Николаем уже поговаривали о свадьбе, но внезапно он исчез во время задержания преступников. Прошло несколько лет, и он снова появился в её жизни. Потом снова исчез. И вот он опять здесь, с ожогами, да ещё в компании каких-то странно одетых людей, а один из мужчин очень похож на её отца с фотографии, где они с матерью ещё были вместе. На этой единственной фотографии мать была ещё совсем юная, а отец в форме лейтенанта. Они сфотографировались сразу после выпускного в десантном училище. Мать после получения похоронки из Афгана замуж так и не вышла, а воспитывала её одна. А когда дочь выросла и уехала в Москву учиться, осталась жить в Рязани одна, хотя Лена после того, как устроилась криминалистом МУРа, уже не раз звала её к себе. На память от отца у матери осталась лишь фотография. Родители так и не расписались. Отец понимал, куда его отправляют, а поэтому всё тянул со свадьбой. Обещал по возращении официально узаконить их отношения. Мать же торопила со свадьбой, но так и не успела назвать ему настоящую причину своей настойчивости, а потому так и осталась матерью-одиночкой, безо всякой помощи от военного командования. Лена помнила, что отца звали Алексей, и вот теперь она встретила мужчину, очень похожего на её отца с фотокарточки и с таким же именем.

Но все эти сумбурные мысли быстро вытеснил Николай. Ему сейчас нужна была её помощь. Лена быстро определила, что ноги у него обгорели не случайно. Она обернулась и пристально посмотрела на застывших за её спиной взволнованных мужчин. «Но как же похож этот человек на моего отца с фотографии! Только значительно старше и глубокий шрам на щеке. Скорее всего ножевое ранение!» – подумала Лена, но спросила совсем о другом:

– Ожоги у Николая явно не бытовые, а от пыток открытым огнём. Его заковывали в раскалённые кандалы и жгли пятки? Вы знаете, кто это сделал? – пристально глядя в глаза именно Алексея Никифоровича, потребовала она объяснения.

Девушка хотя и продолжала расспрашивать, но одновременно ловко обрабатывала раны какой-то жидкостью. «Удивительно! Прямо как моя Марфа прищуривает глаза, когда злится!» – подумал тесть Николая и посмотрел на друга. Они оба мысленно решали, открывать ли Лене истинное положение дел или можно обойтись недомолвками. А Лена уже наложила бинт. Увлажнила его ещё какой-то жидкостью и достала из-под мышки пострадавшего градусник.

– Мы думаем, когда Николай придёт в себя, он вам сам обо всём расскажет, если, конечно, сочтёт это нужным, – дипломатично ответил Алексей Никифорович.

– Температура у него пока ещё достаточно высокая. Сейчас возьму у Николая для анализа кровь и сделаю пару уколов с антибиотиками и успокоительным. Это должно помочь снять болевые ощущения и нормализовать температуру. Нужно предотвратить возможность появления сепсиса. Я сделаю всё, что смогу, но ему требуется постоянный уход, регулярная смена повязок и приём лекарств. Всё, что ему пока будет нужно, я уже купила в аптеке. По ходу лечения посмотрю, может, ему что-то ещё понадобится. А сейчас мне пора домой. Нужно собираться на работу. Меня какое-то время не будет, но я очень надеюсь на вас. Лекарства принимать по часам. Каждый день после работы я буду приходить и проверять его состояние, а также делать уколы и брать анализы. Я вам буду звонить, чтобы узнать, как самочувствие Николая. При любом сомнении немедленно звоните мне. Если это будет в рабочее время, то я постараюсь отпроситься с работы.

– Не волнуйтесь, Лена. У Николая в нашем лице целых две няньки. Только у нас к вам будет просьба. Вас не затруднит приехать к Николаю после десяти вечера? Такси и все другие издержки, включая необходимые лекарства, мы вам оплатим.

– А почему не сразу после работы? Я обычно возвращаюсь со службы часов в шесть-семь вечера.

Алексей Никифорович не знал, что и ответить Лене. Вместо этого он достал из кошеля пару золотых луидоров и как-то неловко протянул Лене. Девушка удивлённо посмотрела на знакомый профиль короля Франции на сверкающей золотом монете. Совсем недавно точно такие монеты ей принёс Николай.

– Вот возьмите, пожалуйста. – продолжил Алексей Никифорович. – В любом ломбарде вам за эту монету дадут весьма приличную сумму денег.

Этих денег хватит покрыть все расходы на лекарства для Николая, на ежедневные поездки на такси. Ещё останется резерв. Это на всякий случай.

– Откуда у вас эти монеты и кто вы вообще такие? – взволнованно спросила Лена, глядя в глаза Алексея Никифоровича.

Она вспомнила, сколько таких золотых монет оставил ей Николай на тумбочке в коридоре, и заподозрила, что следы пыток на ногах Николая и его новая тайная жизнь каким-то образом связаны с этими проклятым золотом. Не зря же она их так не хотела брать, а этот злополучный мешочек с монетами, как только нашла, тут же забросила в шкаф, в самый дальний угол. С глаз долой – из сердца вон! Так он теперь там и валяется.

Алексей Никифорович снова взглянул на своего друга. Тот молча кивнул в знак согласия.

– Хорошо, Лена! Мы расскажем вам правду, раз уж так получилось, – начал Андрей Никифорович. – Наше объяснение может для вас звучать странно, но поверьте в его правдивость, и тогда вы поймёте, куда исчез Николай и почему он появляется лишь изредка.

– Не тяните! Говорите уже! – стала умолять Лена, потому что её женская интуиция звонила оглушительным набатом. Там, где много золота, рядом ходит беда.

– Не нужно удивляться нашим нарядам, Лена, – продолжал Алексей Никифорович, – как и той старинной монете, которую я вам дал. Мы всего лишь путешественники. Правда, в качестве объекта наших путешествий мы используем не только пространство, но и время…

Лена ожидала услышать всё что угодно в рассказе этих странных людей, но только не какие-то глупые сказки о времени. Она грустно улыбнулась и указала рукой на раны Николая.

– Насколько я теперь понимаю, эти раны он получил в результате средневековых пыток?

– Не совсем средневековых, Лена, – продолжил объяснять вместо растерявшегося друга Андрей Яковлевич. – Сейчас мы вернулись в ваше время из Франции семнадцатого века с тем, чтобы помочь Николаю. Его жестоко пытал палач. Оттого и эти чудовищные раны на его ногах. Хоть мы и вернулись, но, к сожалению, мы не вольны пребывать в квартире Николая столько, сколько хотим. Нам во что бы то ни стало нужно успеть вернуться в Версаль до того момента, когда проснётся Людовик XIV и к нам заглянут его лекари. Эти эскулапы совершенно не умеют лечить! Оттого мы сейчас здесь и умоляем вас о помощи!