Теперь до меня дошёл смысл её вопроса. Во дожил, дети приняли меня за своего.

– Я уже взрослый, – ответил я.

– Да какой же ты взрослый, если ростом меньше меня! – Я едва не упал, когда третий котёнок, тот, который всю дорогу молчал, толкнул меня плечом.

– Дело совсем не в росте, – пояснил я. – Не каждый маленький – котёнок, впрочем, как не каждый большой – взрослый. Вот ты, например, выше меня, а на самом деле ещё ребёнок. – Я толкнул его в ответ.

– Бр-р, – фыркнул он, встряхнув пушистой головой. – Ты меня совсем запутал. Как-то мудрёно ты выражаешься! Объясни ещё раз, что ты хотел сказать.

– Только то, что сказал. Я взрослый кот, – повторил я. – Просто я домашний и, в отличие от вас, живу с людьми.

В этот момент я поймал себя на мысли: до чего же утомительно объяснять африканским зверям каждый раз одно и то же.

– Как это? – Котёнок вытаращил чёрные глазищи.

– Вилли, ну ты и тормоз! – вмешалась Милли. – Ты забыл, что мама рассказывала? У людей живут не только маленькие коты, такие, как он, – она кивнула на меня, – но даже наши братья: гепарды, львы, тигры. А ещё птицы и много другой живности. Или ты не помнишь путешественницу, которая приезжала на сафари с домашней собачкой? Её тогда чуть лев не съел.

– Кого? – с ужасом воскликнул я.

– Собаку, – ответила Милли. – В тот день мы тоже были дома одни. Мама, как всегда, ушла на охоту…

– А где ваш отец? – перебил я её. – Он что, не помогает ей?

– Мы его никогда не видели. Мама говорит, они расстались, когда мы ещё не появились на свет, – вздохнула Милли. – Зачем ты меня перебиваешь? – возмутилась она. – Если тебе неинтересно, я не буду рассказывать.

Она состроила обиженную мордочку и отвернулась.

– Очень интересно, – усмехнулся я, глядя на неё. В этот момент уголки её губ опустились, и она напомнила мне сердитого медвежонка. – Я тебя внимательно слушаю.

– Так вот, – продолжила она, – в тот день рядом с нашим жилищем на поляне отдыхал лев-одиночка. Есть тут у нас такой товарищ. Мама говорит, у него нет ни детей, ни плетей. Его в нашей саванне все звери знают, потому что он очень ленивый и наглый. Сам охотиться не хочет, только ходит от дома к дому и отбирает у всех добычу. Взрослые животные говорят, он живёт за счёт других. А Бади называет его рэкетиром.

– А кто такой Бади? – снова перебил я и тут же осёкся.

– Сотрудник заповедника, – ответила она и, нахмурившись, сердито спросила: – Так ты будешь слушать или нет?

– Конечно буду, – опять усмехнулся я. – Просто мне стало интересно, кто он такой.

– Так вот, мы спрятались в кустах и наблюдали за львом. Смотрим, через некоторое время рядом с ним остановилась машина с путешественниками. В ней было трое мужчин и женщина с маленькой собакой. Пока люди фотографировали льва, этот глупый зверёк вырвался из рук хозяйки, выпрыгнул из автомобиля и помчался прямиком к нему. Я даже зажмурилась от страха, подумала: «Ну всё, сейчас он проглотит его». Но не тут-то было, – хмыкнула Милли. – Только лев открыл пасть, собираясь перекусить собачкой, как из машины выскочила женщина и давай кричать нечеловеческим голосом, махать руками, ну прямо как горилла. Лев так испугался! Я даже подумать не могла, что он такой трусишка. Он подпрыгнул так, словно его по башке кокосом шмякнули, и помчался со всех лап прочь, только клубы пыли остались после него. Вот умора! Мы с братьями чуть животы не надорвали от смеха! – Она посмотрела на Вилли и Билли, те дружно закивали.

Вот тебе и царь, испугался какой-то тётки. А женщина не из трусливых оказалась, бросилась на защиту своего питомца, невзирая на то что перед ней лев.

– Я тоже приехал на сафари со своим человеком и потерялся, когда за нами погнались слоны, – рассказал я. – Теперь вот пытаюсь его найти.

– А почему они за вами погнались? – удивился Билли.

– Наверное, из-за того, что мы слишком близко подъехали к их детям, – ответил я.

– Хм, ну вы даёте! Мама рассказывала, как однажды на её глазах слоны затоптали львицу, когда та пыталась отбить слонёнка от стада.

– А кто вам такие имена дал? – задал я вопрос, мучивший меня все это время.

Зуб даю, тут не обошлось без человеческой фантазии. Кто ещё может назвать котят гепарда Билли, Вилли и Милли?

– Бади, – ответила Милли, подтвердив мои мысли. – Он часто приезжает к нам в гости на машине и всегда привозит угощение – мясо всякое, особенно мне нравится курочка.

Хм, какая кошка не любит курочку?

– Ладно, пойду я, – вздохнул я. – А то скоро ваша мама вернётся.

– Пожалуйста, не уходи, – попросила Милли. – Побудь с нами, а то нам страшно. В саванне уже темно, а её всё нет.

– Она будет сердиться, если увидит меня рядом с вами.

– Не бойся, она тебя не тронет. Наша мама очень добрая. Она никогда не ругается с другими животными, потому что любая рана, нанесённая в драке, не позволит ей охотиться, а это значит, что мы погибнем от голода, – рассказал Вилли.

– А что, если она совсем не вернётся? – испуганно спросила Милли. – Ты останешься с нами вместо неё?

Такого вопроса я никак не ожидал. Я растерялся и долго не мог придумать, что ответить.

– Вряд ли я смогу заменить вам маму, – наконец выдавил я из себя. – Вас надо кормить, а я, кроме птичек, ничего не умею ловить.

– Ничего страшного, пока птичек поедим, – согласился Билли. – А потом мы подрастём и будем тебе помогать.

Мы разом смолкли, услышав за стеной кустарника шорох.

– Ура, мама вернулась! – воскликнула Милли и бросилась навстречу огромной пятнистой кошке. Братья тоже не остались в стороне и побежали следом за сестрой.

Держа в зубах тушку зайца, мать котят протиснулась сквозь заросли и, положив добычу на землю, принялась обнюхивать детей. Милли на радостях запрыгнула родительнице на шею и стала облизывать её морду.

– Дочка, я знаю, ты соскучилась, но дай маме прийти в себя после долгой дороги. – Она повертела головой из стороны в сторону, освобождаясь от цепких объятий Милли.

Мать гепардов напомнила мне гоночный велосипед, до того она была худая. Но это так казалось только на первый взгляд. Пока она миловалась с детворой, я успел рассмотреть под её пятнистой шубой мускулистое тело.

И тут она увидела меня. От милоты и доброты тут же не осталось и следа. Её высоко посаженные глаза зло сверкнули в темноте. Прижавшись к зарослям, я в ужасе осмотрелся, лихорадочно соображая, куда бежать. Глянув на её широкие лапы с огромными неподвижными когтями, я чуть не упал в обморок. Кошка открыла пасть и зашипела, как Змей Горыныч, от этого звука я невольно содрогнулся.

– Ты кто такой? Что ты делаешь рядом с моими детьми? – Она двинулась на меня.