– Мне, право, очень жаль, что вы не так поняли…

– Я все понял так, сударыня! – отрезал сквайр, утративший вдруг самообладание. – Вы осмеливаетесь заявить, что не поощряли меня навещать вас?

– Твердо настаиваю, что не поощряла!

– О, я знаю в чем дело! Вам меня не провести! Все было иначе, пока не появился этот тип!

– Мистер Беттисон, решительно не понимаю вас, но хочу, чтобы вы покинули эту комнату, до того, как скажете то, о чем впоследствии можете пожалеть.

Он не слушал ее.

– Вы увлечены этим расфуфыренным вертопрахом… этим невыносимым Карром, который, как я наслышан, весьма темная личность и который…

Одним движением Диана поднялась и, приблизившись к шнуру колокольчика, дернула его с такой силой, что отчаянный его звон раскатился по всему дому.

Она стояла совершенно неподвижно, как статуя Презрения, высокая, прекрасная и разъяренная, с поднятой головой и крепко сжатыми губами. Мистер Беттисон замолчал и, вытирая лоб, уставился на нее.

В дверях появился изумленный Томас:

– Вы звонили, мадам?

– Проводи мистера Беттисона до дверей, – последовал гордый ответ.

Сквайр неловко поднялся.

– Я, конечно, извиняюсь, если не так что сказал, – пробормотал он. – Надеюсь, вы не поймете мои слова в том смысле…

– Я постараюсь забыть ваши оскорбления, сэр, – ответила она. – Покажи, где дверь, Томас!

Мистер Беттисон вышел, причем его походка порядком потеряла свою самоуверенную раскачку.

Целую минуту, после того как большая входная дверь закрылась за ним, Диана оставалась на том же месте. Затем лицо ее внезапно вспыхнуло, и она, повернувшись, выбежала из комнаты. Взбежав по лестнице в свою комнату, она разразилась рыданиями. Она рыдала от души, пока это достойное занятие не было прервано стуком в дверь: мисс Бетти желала знать, у себя ли Диана.

Встрепенувшись, та торопливыми пальцами пригладила растрепавшиеся локоны.

– Прошу, входите! – отозвалась она, стараясь отвечать живо и, чтобы поддержать иллюзию, замурлыкала какую-то мелодию. Вошла тетушка.

– Я пришла посмотреть, не у тебя ли мое вышивание. Не могу найти, хотя уверена, что утром ты захватила его из сада в дом.

– Да… о, да… я очень сожалею! Оно там, по-моему, в углу на стуле, – ответила Диана, не поворачивая головы.

Мисс Бетти бросила на нее проницательный взгляд и присела на диван с видом человека, не собирающегося уходить.

– В чем дело, любовь моя? – требовательно спросила она.

Диана притворилась, что ищет что-то в шкафу.

– Ничего, тетя! Что может быть такого?

– Не знаю. И хочу знать, – невозмутимо ответила мисс Бетти.

– Ничего не случилось, уверяю вас! – чтобы доказать правдивость этого утверждения, Диана принужденно засмеялась. Жалкая попытка! Дрожащий смешок перешел в рыдание.

– Деточка моя, не говори так! Ты же плачешь!

– Я, н-нет! – попыталась еще возражать Диана, отчаянно шаря в поисках платка. – Просто в последние дни у меня насморк.

– Неужели, любовь моя? Боюсь, дольше этого.

– Да… пожалуй… я… Что вы хотите сказать?

– Я не уверена, но, по-моему, ты подхватила насморк в тот день, когда мистер Карр нас оставил.

Диана вздрогнула.

– П-прошу вас, тетечка, это же нелепо!

– Нет, дорогая моя. Иди, сядь рядом со мной и расскажи мне все, – уговаривала ее мисс Бетти.

Диана поколебалась, шмыгнула носом и послушалась.

Мисс Бетти притянула к себе на плечо ее головку и успокаивающе промолвила:

– Ну, ну! Не плачь, сладкая моя! Что случилось?

– Это все мерзкий мистер Беттисон! – рыдала Диана. – Он… он имел наглость просить моей руки!

– И не говори, любовь моя! Мне показалось, что я слышала, как он приехал. Так что, ты отправила его восвояси?

– Н-но… но сначала он оскорбил меня!

– Оскорбил тебя, Ди?!

– Он… он осмелился намекнуть… о, нет!.. он обвинил меня в упор, что я увлеклась мистером Карром! Увлеклась!

Над ее головой мисс Бетти поймала свое отражение в зеркале.

– Грубиян! Но это ведь правда?

Ответа не было.

– Разве нет?

Рыданья раздались еще сильнее.

– Ко-конечно, это правда, но к-как он осмелился сказать такое?

– Ди, любовь моя, ты, действительно, влюбилась в этого юношу?

– Я… я… я попросила его жениться на мне, а он не захотел.

– Боже правый! – мисс Бетти искренне ужаснулась. – Моя дорогая, Диана!

– Н-не то, чтобы так прямо… но он п-понял… и… он любит меня! И я поступила бы так снова, если б могла… и мне безразлично – скромно это или нет! Вот!

– Да, да, – поспешила успокоить ее мисс Бетти. – Расскажи мне об этом все.

Диана подняла голову.

– Это и есть все. И он любит меня… любит… любит!

– Он это сказал тебе?

– Н-нет, но я же вижу. И я люблю его, – рыданье, – скорее умру, чем проживу без него, а он не сделает мне предложение, п-потому что у него не безупречное прошлое, и он не будет негодяем и другими ужасными вещами; и мой муж не должен быть… изгоем… и… и… и мне все равно.

Ее недоумевающая тетка с трудом разбиралась, что к чему.

– Он будет негодяем, если предложит тебе выйти за него замуж? – переспросила она, сдвинув брови.

– Да. Потому что он грабитель с большой дороги.

– Грабитель с большой дороги! Значит тогда он сказал правду! Ну и ну! Никогда бы не подумала! Такой милый юноша!

Диана высвободилась из объятий тетки, глаза ее угрожающе сверкнули:

– Не смейте ни слова говорить против него!

– Нет, нет… конечно, нет! Я просто удивляюсь. Но все-таки я очень рада, что он не сделал тебе предложения.

– Рада? Как вы можете быть такой жестокой?

– Моя дорогая, но не можешь ж& ты в самом деле выйти замуж… за… за…

– Обычного преступника! – зарыдала Диана. – Могу… Я могу!

– И одно небо знает, что он еще натворил! Господи, дитя, он ведь сам сказал тебе, что у него… пестрое прошлое!

При этих словах ее племянница хихикнула сквозь слезы.

– Ба! А теперь что с тобой, Ди?

– О-он никогда не говорил… пестрое.

Мисс Бетти неохотно улыбнулась:

– Ну, тогда сомнительное…

– Я в это не верю!