У него мгновенно пересохло в горле: это была одежда Эли. А очки, описанные управляющей, он купил незадолго до поездки на юг. Эля перемерила все, что были в магазине, и остановилась на этих, со стразами, от Валентино. Очки стоили около семи тысяч рублей, он сам оплатил покупку.

Тут управляющая попросила его с минутку подождать, куда-то отошла, а вернувшись, протянула ему небольшую изящную вещицу:

– Вот. Лежала под салфеткой. Та самая молодая женщина забыла. Должно быть, накрыла случайно салфеткой, и…

Это была заколка для волос. Ничего особенного, если бы он не видел ее на Эле в день их бракосочетания. Ни шляпы, ни фаты она не надела. Волосы, которые жена отращивала вот уже несколько месяцев, были уложены в замысловатую прическу, которую по бокам прихватывали две заколки в форме цветков, украшенные винного цвета стразами. Изысканная вещица, у Эли всегда был отменный вкус.

Сумасшествие продолжалось. Этого не могло быть, но, тем не менее, это было. Утром, после брачной ночи, жена причесалась и с двух сторон заколола волосы двумя цветками. Марат отчетливо помнил, что в ее светлых волосах сверкали стразы. Так же, как на дужках солнцезащитных очков. Да, у Эли отменный вкус.

Он взял заколку и крепко зажал ее в кулаке. Потом глянул в зал. Геля пила сок и смотрела в окно. На всякий случай Марат уточнил:

– А вы ничего не путаете? Чем та женщина была похожа на эту? – и он кивнул на Гелю.

– Как вам сказать… – замялась девушка. – Вроде бы ни цвет волос, ни телосложение… но… Словом, я не знаю! Но я увидела, как вы вошли, и вдруг вспомнила именно ту молодую женщину. Не знаю почему.

Он все еще не мог поверить, что Эля была здесь. Но она здесь была. Заколка тому подтверждение. Причем была уже после того, как на шоссе обнаружили трупы супругов Лебедевых!

Он запутался окончательно. Знал только одно: Геля врет. Поблагодарив управляющую, Марат вернулся за столик.

– Ну, наконец-то! – вздохнула мачеха. – Я уже сделала заказ. Пить что-нибудь будешь?

– Минеральную воду.

– Ах да! Я же забыла, что ты совсем не пьешь. А, по-моему, иногда можно позволить себе расслабиться.

И тут он разжал руку. Показал Геле то, что в ней было, со словами:

– Знаешь, чья это вещица?

Как же она побледнела! Мертвецки! Смотрела на заколку не отрываясь и старела на глазах. Он даже не ожидал такого эффекта.

Поскольку мачеха молчала, Марат на нее нажал:

– Ну? Говори!

– Откуда у тебя это? – еле слышно спросила Геля.

– Ее забыла женщина, которая недавно обедала в этом кафе. Что скажешь?

– Это не Эля.

– Ты считаешь, что Эли здесь быть не могло?

– Конечно! – последовал уверенный ответ.

– Значит, ты в курсе, где она сейчас?

– Она в Москве, – торопливо заговорила Геля. – Это точно. В Москве. Это не ее вещь.

– А может, все-таки ее? Это же не ширпотреб, куплено в дорогом, супермодном салоне, где невесте делали прическу в день свадьбы. Далеко не каждый может позволить себе такое приобретение. Подобных совпадений не бывает. Это невозможно. Ты понимаешь? Это невозможно!

– Но и ее появление здесь невозможно!

– Значит, все-таки совпадение? – прищурился он.

– Конечно!

Но мачехе было не по себе, он это видел. Геля напряженно что-то обдумывала. Он же как бы согласился с ее версией о простом совпадении.

Когда официантка принесла обед, мачеха довольно-таки вяло поковыряла вилкой в тарелке и сказала:

– У меня что-то пропал аппетит. Я… Мне надо в туалет.

– Иди, – равнодушно пожал он плечами. И внимательно глянул на мачеху: краше в гроб кладут.

Марат проводил ее взглядом и принялся за еду. Причем с отменным аппетитом. Собаке, которая идет по следу, нужны силы. А он только что взял след. Как бы Геля ни изворачивалась, она определенно знает, где находится ее младшая сестра.

Минут через десять мачеха вернулась и терпеливо ждала, пока ее пасынок насытится. Наконец он закончил обед, выпил чашку крепкого кофе и вытер губы салфеткой. Потом подозвал официантку и расплатился.

Геля по-прежнему молчала. Так же молча вышла следом за ним из кафе. Он направился к водительскому месту с намерением вести машину. Так же молча Геля полезла на пассажирское сиденье.

… Прошло какое-то время. Мачеха спала или делала вид, что спит. Он думал. Зачем ей так срочно надо в Москву? Спрятать его на даче? А дальше?

Так прошло еще несколько часов. Он тоже ехал быстро, но аккуратно. К вечеру они были уже за Ростовом. Если Геля и просыпалась, то не проявляла желания вступать с ним в разговор. Он тоже решил не торопить события. Наконец мачеха зевнула, сладко потянулась и сказала:

– Кажется, я выспалась. Поменяемся местами?

Предложение прозвучало вовремя: он устал. Пару часов отдохнуть от руля было бы неплохо. Марат притормозил и пустил мачеху на водительское место. Дождь стал немного потише, но все же не прекращался, хотя и не выдержал бешеной гонки за их «Мерседесом», и тучи начали заметно отставать.

Когда машина тронулась, Геля вдруг сказала:

– Ведь это ты во всем виноват.

– Виноват в чем?

– Ты придумал эту глупость с алиби.

– Глупость?

– Ну да. Глупость. И чем тебе так помешал твой несчастный отец?

– А тебе он не мешал?

– Представь себе, нет!

– И мне не мешал. До тех пор, пока большую часть имущества он не решил переписать на тебя. А ты не считаешь, что это несправедливо? Лишить родного сына наследства? А?

– Сейчас не время для выяснения отношений, – отмахнулась Геля.

– А по-моему, самое время! Ведь я же не знаю, что ждет меня в Москве! Ты думаешь, я законченный идиот и не понимаю, что у тебя есть какой-то план? Но я не собираюсь добровольно лезть в петлю. Разве до тебя еще не дошло, что ты недооценила меня?

– Да ты просто… – она захлебнулась злостью.

– Щенок, да? Так называл меня папа? Ведь так?

– Зачем сейчас об этом вспоминать?

– А о чем? Может быть, ты хочешь рассказать мне всю правду?

– Какую правду?

– О том, что случилось на самом деле? С супругами Лебедевыми? С моей женой?

– Я тебе уже все рассказала!

– Ой ли?

– Я тебе скажу, только ты тоже ответь на один вопрос.

– На какой?

– Почему в твоем паспорте была вырезана фотография? Маникюрными ножницами?

– Ты что, шутишь? – опешил он. И удивленно переспросил: – Какими ножницами?!