Стервятники вытянули шеи, будто хотели получше рассмотреть говорящего.

— Это твое окончательное решение? — спросили они.

— Да.

— Тебе больше никогда не будет пристанища! — воскликнули грифы.

— Знаю, — кивнул кузнец.

— Ты будешь вечно скитаться призраком, — предрекали стражи ворот.

— Пустите ее, — повторил кузнец и заткнул уши, чтобы не слышать искусительных речей.

— Это было твое решение. Она может идти, — прогремело над сводами арки.

Даже глухой расслышал бы неведомый мощный голос.

В отдалении забрезжил свет. Он не был похож на поток света, который Марика видела прежде. От него не исходило ни радости, ни покоя. Он мерцал, точно путеводная звезда, давая надежду.

— Спасибо. Я буду молиться за тебя, — сказала девочка.

— Уходи. Я слаб. Мне трудно удержаться, чтобы не потащить тебя за собой, — махнул рукой кузнец.

Арка дрогнула, серое марево окутало исполинские скалы. Они медленно оседали, становясь все ниже и превращаясь в клубящийся у подножия дым. На глазах у кузнеца блеснули слезы. Врата смерти уходили в небытие. Его ждало вечное скитание во мраке. Арка почти исчезла, когда сверху вдруг ударил яркий луч. Раздался шум крыльев. Черные грифы будто взорвались, разлетевшись на ослепительные осколки. Это множество белоснежных голубей вспорхнуло и поднялось ввысь. Вместо антрацитовых ворот перед кузнецом разлилось голубое сияние, за которым поблескивали воды Леты, реки забвения.

— Что это? — обескураженно спросил он.

— Иди. Ты прошел испытание, и Врата открыты для тебя, — произнес Голос.

— Испытание? — не понял кузнец.

— Да. Ты пожертвовал самым дорогим, чтобы спасти девочку, и тем самым искупил свои грехи. Ты больше не палач.

Кузнец шагнул за ворота, где его поджидала лодка. Он не обернулся. Все прошлое осталось для него позади. Лодка отчалила и затерялась в голубом сиянии. Марика смотрела вслед лодке, пока та не скрылась в сияющей дали. От яркого света глаза наполнились слезами, как бывает, когда смотришь на солнце. Она зажмурилась, а когда смахнула застилающие взор слезы, увидела, что вокруг все переменилось.

Ведунья жадно смотрела на пожар. Огненные языки взмывали высоко вверх, разбрасывая оранжевые искры. Они салютом взметались над костром и еще долго плясали в темном небе. Красноватые отблески огня играли на лицах людей, как будто те были запачканы кровью. Глядя, как Глеб рвется в полымя, чтобы спасти Марику, Ведунья зло усмехнулась.

«Не захотел идти со мной на сделку, щенок. Еще пожалеешь, что у тебя есть душа. У кого ее нет, у того она и не болит. А тебя крик девчонки будет преследовать и в кошмарах, и наяву. Смотри, каково ей гореть заживо!» — злорадно думала она.

Для старой ведьмы это был не просто пожар, а триумфальный костер. Она отомстила мальчишке и праздновала победу. И лишь одно не давало ей покоя — карточное предсказание. По гаданию выходило, что она лично сыграет большую роль в перемене судьбы мира, а карты никогда не лгали. Значит, игра еще не закончена. В чем же заключалась ее роль? И что еще она должна была предпринять, чтобы залучить королевского отпрыска?

Неожиданно в небе над пожарищем стали загораться радужные огни. Они становились все ярче, блистая и переливаясь, как драгоценная небесная корона. В Арктике подобное явление называют северным сиянием, но никому прежде не доводилось видеть его в здешних широтах. Волшебный нимб сиял в небесах, озаряя ночь неземным светом.

— Чудо… чудо… чудо… — пронеслось в толпе.

Лишь Ведунья знала, что за этим чудом стоит тайным смысл. Небесное сияние было знаком таинственного острова Гроз, где живут бессмертные, правят волшебники и действуют законы магии. Но какое отношение гибель девчонки имеет к острову чародеев? И тут Ведунью точно молнией пронзила догадка.

Поговаривали, что существует девочка, из-за которой в мире магии могут произойти большие перемены. Никто не знал, кто она и где ее искать. Она затерялась среди простых смертных, как зернышко пшеницы теряется в амбаре, полном ржи. Чародеи с острова Гроз перепутали следы и наложили заклятия, чтобы никто, даже сами они, не мог ее найти. Неужели цыганская оборвашка и есть Затерянная? Похоже на то. Вот тебе и предсказание! Сбылось!

У Ведуньи подкосились ноги. Сама того не ведая, она разыскала Затерянную и поставила под угрозу мир и спокойствие острова Гроз. Вряд ли это понравится бессмертным. Занятая интригами, ведьма себя же заманила в ловушку и обрела могущественных врагов. Каждый из девяти магов-правителей острова Гроз намного превосходил ее по силе. При мысли о том, что ей придется держать ответ перед всеми сразу, она впервые познала, что такое настоящий страх. Кто бы мог подумать, что надо было обхаживать не королевского наследника, а его подружку.

Ведьма безучастно глядела, как люди пытаются потушить огонь с тем же рвением, с каким недавно его разжигали. Но все их усилия были напрасны. Пожар бушевал с такой мощью, что справиться с ним было не в человеческих силах.

«Смешные, жалкие людишки. Чего ради они суетятся? Чтобы спасти девчонку? Пустое. Если она и есть Затерянная, то она не сгорела. Ей уготована другая судьба. Но какая? И что мне теперь делать?» — мрачно думала Ведунья.

Оказавшись в тесном подземном коридоре, Марика не сразу поверила своим глазам. Она протянула руку и ощупала волглые, покрытые плесенью стены. Зияющая пустота, охраняющая подступ к Вратам смерти, осталась позади. Подземный тоннель петлял, подобно кроличьей норе. Приходилось пробираться где на четвереньках, а где и ползком, но скоро упорство девочки было вознаграждено. Она увидела выход. Над узким лазом, ведущим наверх, точно гигантский, мохнатый паук, нависало поросшее лишайником корневище старого, поваленного дерева.

Работая локтями, Марика с трудом протиснулась наружу и опешила. Здесь не было и намека на позднюю осень. Деревья стояли зеленые, как летом. В густых кронах не проглядывало ни одного желтого листка. Вокруг густо разросся иван-чай, сплошь усыпанный розовыми конусами цветов. Дурман раскинул свои пушистые зонтики, и от него над поляной разлился медовый аромат. Громко гудели дикие пчелы. Маленькие труженицы роились возле дуплистой липы, где устроили улей.

При мысли о вкусном, душистом меде, у девочки засосало под ложечкой. Она не ела со вчерашнего дня, и голод давал о себе знать. Марика осторожно подошла к дереву, прикидывая, как бы исхитриться и полакомиться медом. Сладкий, ароматный дух щекотал ноздри. Но лезть в дупло было небезопасно. С пчелами шутки плохи. Девочка обошла дерево кругом и привстала на цыпочки, норовя заглянуть в расщелину, как вдруг кто-то больно выкрутил ей ухо.

— Ах ты, бесстыжий! Это что ж ты удумал, мед воровать? Вот я тебе сейчас покажу, как озоровать. Я тебе уши-то пообрываю!

— Ой-ой, пустите, больно, — заголосила Марика, вытягивая шею, чтобы хоть как-то облегчить участь бедного уха.