— Проходите.

Кораблев вынул из кармана бахилы, натянул их на ботинки и вопросительно посмотрел на хозяйку:

— Где у вас кухня?

— Пойдемте, — зевнув, томно проговорила она и направилась по коридору.

Матвей внимательно осмотрел счетчики, соединения труб, спустил в унитазе воду.

— Батареи нигде не текут? — Он вопросительно посмотрел на хозяйку.

— Нет, — покачала она головой.

Матвей вынул из нагрудного кармана ручку, достал из инструментального ящика бланк, который сделала Марта, быстро написал адрес. — Скажите, пожалуйста, ваши имя и фамилию.

— Свердлова Наталья Ивановна.

Матвей заполнил графу «ответственный квартиросъемщик» и развернул листок к Наталье.

Она взяла ручку и расписалась.

— Извините, что потревожил, — направляясь к выходу, сказал Кораблев.

Пассию Захара звали Елена. До встречи с ним она работала в ресторане. Невысокого роста, стройная брюнетка без всяких проблем впустила Матвея в квартиру.

* * *

Несмотря на субботу в префектуре был рабочий день. Это было вызвано тем, что по линии МЧС пришло сообщение о резком ухудшении погоды, обильном снегопаде с дождем.

Больше всех, конечно, префект теребил коммунальщиков. Он то и дело уточнял у Захара о ходе ремонта семи неисправных единиц спецтехники. К исходу дня осталось отремонтировать лишь две.

Пять совещаний за день. Захар едва передвигал ногами. Не успели восстановиться после последних аномальных дождей, которые покрыли коркой льда всю столицу, как синоптики снова забили тревогу.

— С каждым годом все хуже и хуже, — вздохнул префект, с сочувствием глядя на мокрого от пота Захара. — Ты где сейчас был?

— Последний парк проверил. — Захар ослабил галстук. — Осмотрел готовность спецтехники в «Дорожнике»…

— Что-то кажется мне, что чем больше мы заключаем договоров с этими фирмами, тем грязнее район, — префект вышел из-за стола и подошел к окну. — Надо разобраться, кто из них наиболее эффективно работает, а кто попросту имитирует бурную деятельность.

Префект отвернулся от окна и упер руки в бока.

Задумчиво глядя на невысокого, круглолицего мужчину с большими залысинами, Захар думал сейчас совершенно о другом. Для него ближайшие несколько дней — горячая пора. Именно вот такие катаклизмы делают тяжелее его карманы. Как правило, с мутными водами, образующимися над решетками ливневой канализации, бесследно исчезают сотни тысяч рублей в день. Приписки на топливо, на фиктивное восстановление электроснабжения, уборку и вывоз снега, упавших деревьев, оплату полигонов и ремонт кровли… Всего и не перечесть.

— Леонид Андреевич! — голос префекта вернул Захара в реальный мир.

— Я слушаю вас, Иван Николаевич.

Дарышкин с шумом перевел дыхание:

— Ты что, не слышишь, о чем я спросил?

— Да что-то голова…

— Понимаю, — с сочувствием кивнул Дарышкин. — Но надо сейчас эти трое суток продержаться.

— Это ближайший прогноз, и он может измениться, — сделал озабоченным лицо Захар.

— Согласен, долгосрочная перспектива тоже нерадужная, — подвинув к себе листок, полученный по электронной почте от метеорологов, чертыхнулся Дарышкин. — Ты вот что, поезжай домой. Отдохни. А завтра в одиннадцать все у меня на совещании.

— Я хочу дождаться доклада о том, что вся техника исправна, — сказал Захар, радуясь про себя решению префекта.

— Какая разница, где ждать? — удивился префект. — Все равно на сотовый позвонят.

Выйдя из здания префектуры, Захар огляделся. Ему было интересно, как намеревается его найти Кораблев.

Устроившись на заднем сиденье служебного «Форда», он стал размышлять о том, что сказать жене. Вернее, причина была остаться в префектуре допоздна или даже на ночь. Так он делал всегда, когда отправлялся к своей молодой любовнице. Но сегодня он решил пожить у Леночки подольше, как минимум до среды. Непонятно, что — наступление весны по биологическим часам, возраст или любовь — тянуло к ней все сильнее и сильнее. Но окончательно он уйти к ней не мог. На жену оформлено все его состояние и производства. Что, если этой провинциальной старушке взбредет в голову его кинуть? Как говорится, в тихом омуте черти водятся.

— Поехали! — заметив, что водитель молча таращится на него в зеркало заднего вида, скомандовал Захар.

— Вы не сказали куда. — Воробей включил передачу.

— Куда ты по субботам и средам меня возишь? — недовольно пробурчал Захар.

— Понял, — кивнул водитель, который верил, что босс навещает престарелую мать.

Хитрый и осторожный Захар хранил интимные тайны за семью печатями. Вот и сейчас Воробей высадит его у подъезда старинного дома. Поможет донести на пятый этаж пакет с конфетами, вином и цветы. Захар откроет своими ключами двери квартиры, которую купил два года назад и оформил на племянницу. Подождет, когда «Форд» выедет со двора, и спустится вниз. Его сокровище жило в соседнем квартале…

Как назло, заморосил дождь. Ноги скользили на островках мокрого льда. Пару раз Захар едва не упал.

Торопливо набрал код замка и проскользнул в подъезд. Ему уже здесь казалось, что он ощущает аромат тела и запах духов своей пассии. Двери открыл своим ключом, пытаясь войти бесшумно, прокрался по коридору и заглянул на кухню, посреди которой стоял стол. Его возлюбленная резала салат. Неожиданно Захара смутило, что стол накрыт на троих.

— Ты кого-то пригласила? — тихо спросил он.

Лена вздрогнула и обернулась:

— Как ты меня напугал.

Вид девушки насторожил его.

— Для кого ты еще накрыла?

— У нас гость.

Всучив ей пакет с конфетами и вином, Захар, не разуваясь, прошел в зал.

Развалившись в кресле перед телевизором, сидел не кто иной, как Кораблев.

* * *

Вид вошедшего Захара развеселил Матвея. Сначала тот несколько раз открыл и закрыл рот, при этом не издав ни слова и часто хлопая глазами.

Матвей встал:

— Это мне цветы?

— Что? — не понял Захар и только тут увидел, что не отдал своей возлюбленной букет. Он бросил его на журнальный столик, вмиг покрывшийся брызгами нападавшего на лепестки снега, и стал расстегивать замок куртки.

Вошла Леночка. Она помогла ему раздеться и, словно тень, бесшумно исчезла.

— Но как? — постепенно беря себя в руки, спросил Захар, развязывая галстук. — Этот адрес известен только двум человекам, Леночке и мне. Ты следил за мной?

Вновь появившаяся пассия всплеснула руками:

— Посмотри, что ты наделал!