В результате Ляоянской операции японцы выиграли пространство, овладев ляоянским укрепленным районом и Ляояном, весьма важной базой в Манчжурии с запасами вооружения, снаряжения и продовольствия, однако эти достижения ни в какой мере не оправдывают тех огромных жертв, которые японцы понесли в борьбе за Ляоян. Они потеряли здесь свыше 24 000 человек, что составляет около 20 % общего состава японских армий, в то время как русские потеряли здесь 17 000 человек, то есть около 9 % состава Манчжурской армии, а между тем японское командование имело все возможности для достижения под Ляояном решительных результатов с меньшими потерями.

Лобовая атака Ляоянских позиций главными силами была нецелесообразна. Сковывание противника южнее Ляояна могло быть достигнуто меньшими силами. Главные силы японцев должны были действовать на правом берегу Тайцзыхэ с решительным обходом расположения русских и выходом в тыл. Только отсутствием оперативного дерзания можно объяснить отказ японского командования от этой операции, которая в сущности даже не была связана с риском. Оборонительно-отступательные тенденции, которыми заражена была Манчжурская армия и прежде всего ее командование, помогли бы японцам с успехом завершить окружение. Вполне понятно, безвольный Куропаткин ничего не предпринял бы для осуществления своего теоретического плана «разбить противника, опираясь на Ляоянские позиции».

Точно так же отказ японцев от преследования лишил их возможности пожать обильные плоды своего успеха под Ляояном. Энергичное и своевременное движение даже двух дивизий Куроки и резервной бригады Умесавы через Тумынцзы к железной дороге поставило бы в весьма тяжелое положение русское командование, не имевшее представления о силах правобережной группы Куроки. Отказ японцев от преследования не может быть объяснен усталостью войск или недостатком снабжения. В течение 4 и 5 сентября войска Куроки почти бездействовали, а недостаток снабжения мог быть восполнен обильными трофеями. Полууспех японцев должен быть объяснен недостатком решимости японского командования и слабостью управления в Ляоянской операции.

Связь Куроки с главным командованием нарушалась. Куроки мало был знаком с обстановкой на общем фронте. Об отходе русских корпусов он узнал слишком поздно и потерял время, которое с успехом могло быть использовано для преследования. На виду трех японских армий русские войска, деморализованные и руководимые растерявшимися генералами, отступали в порядке и без потерь — и усилия японцев в Ляоянской операции не привели к разгрому царской армии.

С переправой Куроки через Тайцзыхэ общее управление японским главным командованием, не имевшим резервов, было утрачено. Не имел резерва также и Куроки, и влияние его на ход боевых событий было невелико: инициатива оставалась в руках командиров дивизий и бригад, которые принимали самостоятельные решения.

Разрыв между правобережной и левобережной группами японцев без наличия резервов в непосредственной близости сосредоточенного неприятеля был бы чреват тяжелыми последствиями для японцев, если бы Куропаткин был способен к активным действиям, однако проявленная в предыдущих боях пассивность русского командования оправдывает эту группировку японских сил; больше того, эта группировка заслуживает упрека в излишней осторожности.

Управление Ляоянским сражением со стороны Куропаткина отсутствовало. «Ни разу в течение всей Ляоянской операции командующий русской армией не руководил событиями. Потеряв всякую веру в себя и в своих подчиненных, он пассивно подчинялся воле противника и, не будучи к тому вынужденным, покинул поле сражения, признав себя, таким образом, побежденным»[29].

Куропаткин не имел твердого плана, он больше рассчитывал на позиционную устойчивость своей армии, а появление японцев на правом берегу реки Тайцзыхэ породило у Куропаткина мысль об отступлении, хотя он сознавал, что отступление от Ляояна ухудшало положение осажденного Порт-Артура.

В Ляоянском сражении имеет место лишь пассивная оборона перед численно слабейшим противником без попытки захвата инициативы действий. В обороне Куропаткина полностью отсутствовал элемент активности, а когда угроза тылу со стороны правобережной группы Куроки вынудила Куропаткина к наступательным действиям, решение его выливается в бесцветный геометрический план фронтального наступления с захождением вокруг одной точки с целью оттолкнуть развернувшегося Куроки к Тайцзыхэ. Даже этот план в начале его выполнения срывается бегством с поля сражения наиболее угрожавшей Куроки по своему расположению дивизии Орлова. За ней отступает после столкновения с ничтожными силами японцев корпус Штакельберга, а корпус Бильдерлинга отбрасывается двухполковой бригадой Окасаки, усиленной частями резервного 29-го полка.

Неуспех наступательной операции Куропаткина на правом берегу Тайцзыхэ в значительной степени объясняется отсталостью тактики царской армии от современных средств войны: плотные боевые порядки сопровождались большими потерями от огня противника.

А между тем, на левом фланге обстановка складывалась для японцев неблагоприятно: атаки 2-й и 4-й армий разбились о форты Ляояна; группа Куроки на правом берегу Тайцзыхэ была численно слаба; перешивка железнодорожной колеи и отрыв Куроки от линии железной дороги затормозили регулярную работу тыла.

Куропаткин имел возможность достигнуть решительных результатов уничтожением правобережной группы Куроки с охватом правого фланга японцев, после чего, перебросив главные силы своей армии в район примерно Янюйчи — Шицяоцзы, начать наступление во фланг и тыл левобережной группировки японцев.

С таким же успехом Куропаткин мог бы развить свои действия во фланг и тыл Оку, оставив против Куроки небольшой заслон. Поражение японцев, действовавших против Ляояна на левом берегу реки, не позволило бы Куроки развивать свое наступление в тыл Манчжурской армии.

Русская армия и ее генералы не были способны к таким смелым маневрам, точно так же как французская армия в противоречивых условиях захватнической политики Бонапарта утратила свою способность к маневрированию в сражении под Лейпцигом. Если энергичный и талантливый Наполеон предпринимал неудачные попытки к действиям по внутренним операционным направлениям, то лишенный таланта и воли Куропаткин думал только об удержании своих позиций или о выходе из боя без катастрофы.

Риск Куроки, переправившегося с небольшими силами на правый берег Тайцзыхэ, опирался, главным образом, на уверенность его в том, что русские только в редких случаях выходили из своих окопов в попытке перейти в контратаку. На пассивности русских были построены также смелые действия резервной бригады Умесавы, под слабым давлением которой отступали превосходные силы Любавина, а под Тумынцзы мощный отряд русских только пассивно оборонялся.

Расчет японцев на пассивность и нерешительность русского командования полностью оправдался. Бегство дивизии Орлова предрешило вопрос об отступлении Манчжурской армии к Мукдену, несмотря на наличие в распоряжении Куропаткина крупных резервов помимо резервов частных начальников, которые Куропаткин имел обыкновение перебрасывать, не считаясь с непосредственными начальниками. При этом резерв используется Куропаткиным не для восстановления положения, а для прикрытия отступления, хотя о силах противника ему ничего не известно и он не имеет представления, перед какими силами японцев он отступает.