И охранник развернул женщину к узкому выходу, куда так и не успели протянуть запальную дорожку.

Карл посмотрел на пару смертников и медленно поклонился им. Затем жестом указал на «громыхатели» и произнес:

– Три штуки для выстрела готовы. Как только ворота сшибут – можете стрелять. Вряд ли вам дадут закрепиться и отбивать атаки. Арбалетчики всегда идут вслед за штурмовым отрядом. Нашпигуют болтами, и никакие щиты не помогут.

– Мы знаем, капитан. Собирай всех и убирайся. Время не ждет.

Убедившись, что беглецы покинули зал, первый из охранников закрыл за ними узкую дверь потайного хода. Второй тем временем подхватил одну из ламп и спрыгнул вниз, в подвал. Двое против сотни противников – это не серьезно. Разве что раз или два топором махнешь. Все же за свою долгую жизнь оба неоднократно сталкивались с абордажниками и понимали, что за противник сегодня ночью в гости пожаловал. Но вот дождаться, когда враги втянутся в пещеру, и сказать им последнее огненное «прощай» – это будет отличным завершением жизни. И на огненной колеснице в гости к богам, в сопровождении десятков убитых взрывом врагов – что может быть лучше!

Таран вышиб ворота с очередного удара. Створки со скрипом перекосились, а после еще трех бухающих ударов повалились внутрь. Когда ворота ставили, в первую очередь думали об удобстве погрузки и выгрузки товара, старались проем сделать пошире. Никто не думал, что пещеру будут штурмовать. И теперь в распахнутый зев пещеры шагнули первые ряды солдат, прикрывшись высокими щитами. Шагнули навстречу трем выстрелам «громыхателей», прозвучавшим один за другим. И в лицо абордажникам полетели огонь и раскаленный металл.

Тайный ход извилистой кишкой тянулся через всю скалу, чтобы закончиться с другой стороны у широкого оврага, обильно засыпанного снегом. Здесь, среди высоких кустов под задубевшей парусиной пряталось посыльное судно. Какой-то мудрый вождь очередной ватаги решил подстраховаться и дать крохотный шанс тем, кто сможет удрать из осажденной врагами крепости. А может, именно для себя готовил путь отступления. В любом случае – и про ход, и про лодку знали несколько посвященных, одним из которых оказался ряженый алхимик, с трудом пробивавший сейчас себе дорогу в глубоком снегу. Следом за ним в овраг прыгнул Толла-Ка. Оглянувшись на Карла, который закрывал дверь, на узкую тропу скользнула Алрекера. Кусая истерзанные в кровь губы, Ледяная Ведьма шептала про себя молитвы вперемешку с клятвами отомстить. Последним вниз скатился Карл, вбив подобранный по дороге кинжал в щель у порога и хоть как-то заклинив дверь.

Вся крохотная команда успела лишь завернуть за изгиб оврага, когда земля всколыхнулась и остатки двери вместе с обломком кинжала пролетели у них над головами. Но с этой стороны скала хотя бы осталась целой, выплюнув лишь из тайного хода раскаленный огненный язык. А вот в городе и склад, и дома рядом с ним, и кусок площади со шхуной и рейдером просто перестали существовать. Чудовищный взрыв смел кусок поселения вместе с людьми, которые попались ему на пути. И дохнул жаром на вторую абордажную команду, которая только-только пыталась пробиться сквозь набиравший силу пожар на помощь своим.

Но помогать уже было некому. Лишь падающие с неба камни продолжали убивать тех, кто посмел считаться в живых. И огненный вал катился вокруг от остатков площади, сжигая дерево, железо и человеческую плоть…

Жалкие остатки абордажной роты с трудом добрались до единственного целого, но потрепанного взрывом галеона. И никто не видел, как с другой стороны разрушенной скалы в набиравшую силу метель скользнула крохотная лодка. Карл спешил убраться подальше от негостеприимной деревни.

– Вот и помылись, – вздохнул Толла-Ка, помогая капитану крепить паруса. – Была у нас шхуна – и нет ее. Были «громыхатели» – и тоже больше нет. Знаешь, в следующий раз надо команду побольше, чтобы не они нас убивали, а мы им глотки порвать успели.

– Будет у тебя команда, – прошептала Алрекера, со слезами на глазах разглядывавшая зарево за кормой. – Клянусь самой Тьмой, я соберу всех, кто может вынуть меч из ножен и поднять топор над головой. И мы отомстим этим падальщикам! Мы дойдем до самой столицы проклятого королевства и вырвем сердце у каждого, кто попадется нам по пути! Я, Ледяная Ведьма, клянусь в этом! И сдержу данное слово, чего бы мне ни стоило!..

* * *

Яркие капли крови тянулись тонкой прерывистой дорожкой от груды щебня к драной парусине, подобно оборванному крылу, валявшейся на снегу. Сидевший на обломке мачты Ягер прижимал комок снега к разбитому лицу и изредка сплевывал сукровицу. Сил на что-либо еще просто не было.

Рядом с разбитым баркасом суетились солдаты, добывая из-под камней перевозимое имущество. До городской стены оставалось буквально три сотни шагов, когда перегруженный крохотный летучий кораблик застонал и начал валиться с высоты вниз, на серые голые ветки. Просто чудо, что молодой капитан сумел как-то проскользнуть на узкую лесную дорогу и уронить кормильца в наметенный метелями сугроб. Только благодаря этому и сам Ягер, и двое сопровождающих отделались лишь ушибами. Ну и бывшему уже повелителю неба крепко досталось по лбу отлетевшей деревяшкой, подарив глубоку рану и пустив кровь.

– Отлетался, родимый, – вздохнул коротконогий охранник, примчавшийся от Хапрана на подмогу. – Поди, одна лодка-то была?

– Одна, – мрачно отозвался Ягер, разглядывая то, что еще десять минут назад носило его под облаками.

– Ну, артефакты-то восстановить можно. Говорят, на другой корпус знающие люди за треть цены переставят.

Отбросив алый холодный комок, юноша поморщился от боли в отбитых ногах и покосился на сани, куда уже загрузили последний армейский ящик. Потом повернулся к словоохотливому стражнику и ответил:

– Нечего там восстанавливать. Вразнос пошли артефакты, какой день лодку перегружали. Вот и не выдержали. Видишь, остатки палубы вспучило? Как ветром качнуло в последний раз, так и все. Часть камней вырвало вверх, часть – в труху. Нет теперь у меня ни баркаса, ни артефактов…

– Так ты в ратушу сходи, подай прошение. Должны компенсировать, я считаю. Должны, ага… Ладно, до города-то дойдешь? А то пора нам уже.

Ягер медленно поднялся, размял шею и убедился, что головокружение уже прошло. Как и унялась кровь из разбитого лба.

– Дойду. Спасибо, что пассажиров подобрали.

– А как же иначе, они же, как и мы, – служивые, положено… Бывай, парень… Но в ратушу я бы все же сходил…

Сани медленно тронулись, увозя все ценное, что пытались доставить по небу и теперь волокли по земле. Рядом с грудой досок остался лишь щебень и куски парусины. Сидевший на упитанной лошадке чиновник из городской управы поколупал пальцем кривые строчки на клочке бумаги и недовольно уставился на Ягера:

– Значит, груз не доставил, людей чуть не убил… За этот рейс оплаты не будет.

– А за разбитую по вашей вине лодку кто заплатит?

– Это еще посмотреть надо, по чьей вине… Ишь, наглец – мы еще и виноваты! Летать не умеет, старье гнилое для армии выставил и требовать что-то еще будет! Ты подожди, я докладную напишу, с тебя еще за аварию и потерю имущества взыщут!