Помолчав, Ведьма фыркнула:

– Значит, на абордаж не идем?

– Ты же слышала приказ ярла и Дядьки. Наша цель – корабль. Не дать атаковать склады. Проредить чужой десант. Если повезет – снести с небес… Я думаю, после вторых выстрелов мы отвалим в сторону и поднимемся еще выше. А в горящее судно вцепятся уже драккары. Как раз отличная возможность добить врага, если кто будет жив… Хотя чернявый говорил, что его подарки должны превратить любую летающую деревяшку в пылающий гроб. Вот и проверим… Высота будет около двухсот шагов, может, чуть больше. Если кто вздумает сигануть за борт, то как раз чтобы в лепешку превратиться.

– И в чем наша доблесть?

– В том, чтобы сыграть, как придумано. Шаг в шаг. Без потерь. Разгромив абордажников, получив отличный опыт войны с новым оружием, который мы сможем применить весной, во время набега. Это понятно?

– Да. Хотя и не правильно, что верную сталь заменяют плюющие огнем демонические штуки.

Рассмеявшись, Карл проверил, насколько легко из ножен можно достать любимый меч, и повторил:

– Весной, весной намашешься топором, сколько хочешь. Если только на этой безрассудной любви вас и не поймает Рамп. Все бы вам пузом чужие стрелы ловить… А сейчас – сигнал другим ватагам в засаде. И знаешь, почему?

Уложив ладони на рукоятки ножей, Алрекера настороженно посмотрела на капитана. Она не любила загадки. Что же еще придумал хитрый бывший контрабандист?

– Сигнал, потому что я вижу гостей. Как и обещано – вон наш рейдер, чуть правее смотровой башни. Командуй, помощница. До атаки десять минут. Потом подбираем алхимика и обратно на склады, за «гремучкой». Главное, чтобы лупоглазый сидел тихо и нос не показывал из пещер, пока мы тут веселиться будем…

* * *

Ой, не зря одна и та же поговорка ходит от края до края обжитых и диких земель: хочешь посмешить богов, расскажи о своих планах. Потому как не планируй, а сверху кости бросят по своему. И пойдет все наперекосяк. Или еще как-нибудь. И будешь стоять, смотреть на то, что получилось. И удивляться. Ведь планировал…

Как Снор мечтал вернуться с добычей назад. О, он уже заранее предвкушал, как будет ходить между торговых рядов в новой одежде и щедро сорить золотом с выплаченных премиальных. Как отдаст долги десятнику и сможет позволить себе напоить зануду в любимом кабаке до полусмерти. Чтобы не шипел в спину про нищебродов, не способных вовремя вернуть жалкие гроши, занятые в тяжелое время безденежья. И ведь все приметы обещали, что так и будет! Снор даже не поленился, заплатил гадалке с рынка, чтобы убедиться, что черная полоса заканчивается.

И вот – их корабль, битком набитый вооруженными до зубов головорезами. Вот – чужая деревня, к которой удалось подобраться незамеченными. Ни одной лодки в холодных, продуваемых всеми ветрами, небесах. Ни перепуганных криков внизу. Лишь скрип натянутых канатов и медленное скольжение вслед за своей тенью, уже перепрыгнувшей низкий покосившийся забор селения «сыроедов». Еще несколько минут – и барк высыплет на чужие головы горящие гостинцы, а затем начнет опускаться на пустую заснеженную площадь, чтобы выплеснуть из своих трюмов азартно орущих бывших кандальников. Еще чуть-чуть…

Чужая шхуна появилась буквально из пустого места. Взметнулись в стороны остатки гнилого сена, и острый нос чужого корабля пропорол легкую дымку справа по борту. Не успело порождение ночи взметнуться вверх, как из пробитых в фальшборте дыр извергнулся первый сноп огня, сшибая людей со снастей рейдера и дырявя тонкую парусину огненными росчерками. Бу-у-у-м-м-м-м! – разлетелось над замершим внизу поселком. И следом – еще три дымных облака рявкнули и затянули серой пеленой все пространство между судами. В наступившей звенящей тишине лишь было слышно, как истошно кричат незадачливые абордажники, чьи истерзанные тела завалили палубу барка. Навербованное воинство Барба Собирателя получило первые раскаленные «гостинцы» и теперь металось по скользкой окровавленной палубе.

После первого же выстрела Снор на редкость удачно свалился по узкой лестнице вниз, в трюм. Он умудрился ничего себе не сломать и даже не отбил руки-ноги, пересчитав все ступеньки. Разевая рот в безуспешных попытках вздохнуть, младший надсмотрщик городской стражи с ужасом смотрел, как вслед за ним упал кто-то из новичков, с еще не зажившими следами кандалов на руках. Грудь бедолаги разворотило, и теперь покойник валялся грудой тряпья прямо перед носом Снора.

Огонь только-только успел охватить нижние паруса, когда черная шхуна медленно закатилась за корму рейдера и закончила разворот. Несколько абордажников разрядили арбалеты в безумной попытке хоть как-то поквитаться, когда чудовищное оружие проклятых богов снова заговорило. И на этот раз «громыхатели» били вдоль чужой палубы, сметая раскаленной шрапнелью все живое, калеча и разрывая человеческую плоть, уничтожая любую оснастку и крепеж. Четыре выстрела с дистанции сотни шагов. Четыре смерча, исковеркавших хлипкие доски палубы и уронивших часть пылающих парусов вниз, в трюм. Туда, где стояли рядами многочисленные горшки с зажигательной смесью, которой собирались уничтожить любое сопротивление «сыроедов».

Пуф-ф-ф-ф-ф! – вздохнул полной грудью огонь. И тяжелый клуб раскаленного дыма вперемешку с воплем сгорающих заживо взметнулся к небесам, чтобы окутать остатки обугленных мачт и сдернуть клочки тлеющей парусины прочь.

Сорвав с себя остатки пылающей одежды, Снор выкарабкался по лестнице наверх, где красные языки также плясали уже везде: на разбитых ящиках, на обрывках канатов и на телах убитых. Не видя ничего вокруг, мужчина сумел как-то добрести на подгибающихся ногах к дымящемуся фальшборту и перевалил за него – вниз, к далекой заснеженной площади. Чтобы, хрипя обожженными легкими, поставить точку в своей непутевой жизни…

– А ты хотела штурмовать, – прошептал Толла-Ка, разглядывая пылающий чуть ниже чужой корабль. Стоявшая рядом Алрекера даже не ответила, сжимая канаты вантов побелевшими от напряжения руками. Карл отводил шхуну подальше от гигантского пожара, который медленной раскоряченной кляксой дрейфовал в сторону от деревни. – Два раза «громыхателями» приложили, и все. Нет больше рейдера. И людей там тоже уже больше нет… О, боги, а я еще хвастал, что пережил такую потасовку осенью… Паршивая смерть, хоть бы рухнули уже побыстрее, не так бы мучились…

Но объятый огнем барк лишь продолжал медленно снижаться, оставляя за собой клубы черного дыма и распространяя вокруг запах горелого человеческого мяса…

* * *

Туго натянутые цепи покрылись снежной изморозью, превратившись в белые мохнатые нити, сцепившие вместе два галеона. Облака, окутавшие корабли серой пеленой, стерли краски окружающего мира и заставляли охранников вздрагивать при каждом порыве ветра: что это там? Чужая ладья с «сыроедами» или просто холодный промороженный клуб влаги?

– Проклятое место, – закашлялся стоявший рядом с ротным Пит Погремушка. – Еще пару часов, и мы обледенеем окончательно. Любой порыв ветра – и перевернемся к болотным демонам.

– Не в первый раз так ждем. Так что не пугай, уже пуганый. И два корабля – не один. Чтобы нас перевернуть, даже метели мало. Потерпи чуток, скоро согреемся.