мелочь. Мои подруги на это не обращали никогда внимания. А он обратил. Заполнил.

Но с другой стороны. Гордей толкнул меня в тот бассейн. Он предал меня и мои чувства. Он растоптал меня, и чуть не убил. Я не должна пить это кофе. Он пытается…

Что он пытается?! Купить меня стаканчиком кофе? Унизить, угостив кофе?! Отравить?!

От собственных мыслей, начинает болеть голова.

Снова отворачиваюсь от всех к окну, и смотрю на солнышко. Дождь закончился, и теперь вовсю светит солнце.

Рука сама тянется к стаканчику, и я делаю пару глотков кофе. Моё любимое. Чёрное и без сахара. Он знал это!

Но при этом всё время повторяю себе, что я слабачка. И меня так легко купить.

Раздаётся звонок, и мы все отправляемся на занятия. С Гордеем мы не обмениваемся больше ни словом, ни взглядом. Я специально его избегаю.

Пары пролетают быстро. Как ни странно, я на них сосредоточена и собрана. Я так же продолжаю думать о Горском и его поступке с кофе. Но я принимаю это спокойно, без лишних эмоций. Такое со мной впервые после того, как я вспомнила. А ещё, я заметила, что у меня прошли приступы паники. Я лучше стала владеть своими эмоциями.

По окончанию пар, двигаюсь в крыло Степана Николаевича. Стучу в дверь его аудитории, и приоткрываю дверь.

— Можно? — спрашиваю, как только вижу его сидящим за своим столом.

— Конечно, Краснова. Заходи.

Он поднимается со своего места и идёт в мою сторону.

— Присаживайся вон за ту парту.

Он показывает мне парту в конце ряда, сам же возвращается к столу и что-то берёт со своего портфеля. Назад возвращается с какой-то папкой. Я уже сижу и жду его.

Чего ему вообще от меня надо? Не могу представить, о чём мы будем говорить.

Он садится напротив меня сбоку, и молча, кладёт папку предо мной.

— Что это?

— А ты посмотри.

Я не уверенно открываю папку, и достаю от туда… свои фотографии.

— Как это понимать? — в полном шоке спрашиваю я.

Фоток около десяти. Почти все, где я на выступлении чирлидеров. Причем есть и за "Волков", и за "Гладиаторов". Ещё есть два фото с ночного клуба. На всех фото, я либо полуголая, либо одежда просто задирается. В клубе, например, я в танце прыгаю с Максимом. И моя юбка в полёте, полностью вверху. Под ней же четко видны, черные кружевные трусики.

Мы с Максом тогда сильно напились, и весь вечер прыгали и танцевали. Я бы никогда не подумала, что в таких вот безобидных танцах, можно увидеть бельё.

Но сейчас меня это не сильно волнует. Меня волнует, почему у препода института такие мои фото?!

— А как ты понимаешь, это черри?

Он подсаживается ко мне ближе, и наклоняется к уху, чтобы продолжить свою речь.

— У меня к тебе, деловое предложение, — шепчет он совсем близко. А меня в этот момент парализует и пропитывает страхом. — Я хочу, чтобы твой полезный ротик, который так много разговаривает на моих парах, сегодня хорошо поработал вот здесь.

Под партой, он хватает мою руку и кладёт себе на пах. После этого, моё тело и вовсе парализует. Полностью. Что я там говорила об отсутствии панической атаки?! Здрасте, мы вернулись. Но Стёпа ничего не замечает, он водит моей ладошкой по своей ширинке. Под брюками просыпается его член. Меня начинает знобить и тошнить.

Это страшный сон или на самом деле происходит со мной?!

— Взамен, я поставлю тебе высшие оценки, по всем своим предметам. А их, а ж четыре, и это только в этом семестре.

Он сжимает мою руку сильнее, и уже обхватывает свой член через брюки.

— Так что, согласна? — шепчет мне на ухо.

Я резко вскакиваю и отскочив всего лишь на метр, начинаю блевать. Паническая атака не прошла, и мне становиться только хуже. Но я хоть успеваю отодвинуться от него.

Меня скрутило, и, наклонившись пониже, я извергаю всё, что успела съесть тогда в кафе.

— Ну и ладно, — вдруг слышу голос за своей спиной, — сегодня твой рот оставим в покое. Но вот, кое-что другое, нам явно пригодится.

Он резко хватает мою юбку, и задирает её вверх. При этом хватает меня руками по оба бока. Всё происходит так быстро, что я не то, что среагировать не могу. Я пошевелиться не могу.

Резкий хлопок, и он бьёт меня по заднице своей рукой. Слёзы градом летят по моим щекам. Мне так страшно. Но я не могу пошевелиться.

— Пожалуйста, не надо, — еле нахожу в себе силы, чтобы это сказать. — Я не хочу!

— Расслабься, киса. Тебе понравится. Потом ещё и добавки просить будешь.

Я слышу звук растягивающейся ширинки. И моя реальность плывёт окончательно.

Это не может происходить со мной по-настоящему. Я же Наталья Краснова. Я должна дать ему отпор. Я должна вырваться с его лап. Но я не шевелюсь. Тупо, парализована. За то моя истерика выходит за рамки. И я уже не плачу. Я тупо реву во весь голос.

— Что тут происходит?

Когда я слышу этот голос, мне хочется сдохнуть от стыда. Но в тоже время, он единственный может меня сейчас спасти.

Поворачиваю лицо к Гордею, и насколько хватает сил, говорю.

— Помоги мне.

Получается очень плачевно. Мои голосовые связки парализованы, а голос и вовсе сел. Но он слышит меня. Он видит, в каком я состоянии. Он мне поможет.

Глава 25."Никому не позволю её обидеть"

Гордей

Как только открываю дверь аудитории, не сразу понимаю, что происходит. Ведь за столом, этого придурка нет. Та и Наташи не видно.

Но как только слышу, в конце аудитории слабые всхлипывания, поворачиваюсь туда.

— Что тут происходит? — это первое, что приходит в голову.

Мне надо задать этот вопрос, потому что то, что я вижу, не вкладывается в моей голове.

Стёпа держит свой член, возле задницы моей Наташи. Та же плачет во всю, но ничего не делает.

Мне хватает одного взгляда, её заплывших от слёз глаз, чтобы наконец-то понять, что тут происходит.

Но когда она ещё просит о помощи, крышу мне сносит окончательно.

— Горский, что вы тут делаете? Вы не правильно всё поняли, — начинает, тараторит этот ублюдок. Но меня мало заботят его оправдания. Он не смел к ней, касаться.

Подлетаю к нему, и со всей силы наношу удар правой. Четко в челюсть. Он отлетает от Наташи, и падает на пол. Я налетаю на него и наношу