– Отвратительно, – сказала за мужа и за себяИнна, – но приходится терпеть все это безобразие, пока полиция не разрешитнам уехать отсюда.

– Вы ведь не первый раз в Вене?

– Нет, – ответил за супругу и за себя ИосифАлександрович, – мы часто бываем в Европе, и не только в Австрии.

– Вы слышали об аресте Руслана?

– Конечно. Мне уже звонили из полиции. Просят дать нанего объективку и характеристику. Я, конечно, перезвонил Злате, но сегодня унас все закрыто, и она ничего не сможет мне переслать.

– Ты готов общаться с этой дрянью даже первогоянваря, – вмешалась Инна.

– Ну почему сразу дрянь, – поморщился Иосиф Александрович, –она старается изо всех сил.

– Неужели ты взял бы ее с собой, если бы я невозражала? – спросила супруга Яцунского.

– Она бывает необходима в таких случаях, – заметилЯцунский, – у нее все данные с собой в компьютере.

– Эту тему мы закрыли раз и навсегда, – заметилаИнна, – давай не будем об этом больше говорить. Ты и так делаешь слишкоммного для своих сотрудников. Они вообще должны на тебя молиться. На руководствокомпании. Возите их по всему миру, оплачиваете им билеты и гостиницы,приглашаете в лучшие рестораны. Таких начальников просто больше нет. Давиду тыдал в долг такую крупную сумму, Амалию отправили к моему кожнику, чтобы узнать,отчего у нее аллергия, а Руслана, который оказался таким неблагодарным, ты дажевозил к своему стилисту и парикмахеру. Почему ты считаешь, что у этого молодогопарня должен быть педикюр и маникюр, как у тебя?

– Хватит, – отмахнулся Иосиф Александрович, –это мое дело. Нужно помогать своим сотрудникам, чтобы они работали болееэффективно. Это просто азы психологии.

– Твоя психология закончилась тем, что Русланаарестовали, – напомнила Инна, – он решился на убийство. Укусить руку,которая его кормила!.. Болгары говорят, что с волками нельзя договариваться, ихможно только истреблять.

– Что ты говоришь! – всплеснул рукамиЯцунский. – Откуда ты знаешь, что Руслан действительно виновен? Если такпойдет дальше, то обвинить могут всех, кто сидел вчера ночью за столикомпогибшего.

– Нас никто не обвиняет, – напомнила Инна, –и никто не посмеет обвинить. Мы слишком порядочные люди для всех этихполицейских и сыщиков. Твоя жена тебе не изменяет, ни с кем не встречается, небегает во время новогоднего бала куда-то вниз, не ведет себя нагло или глупо,старается поддерживать тебя во всем. Нас никто и никогда не будет обвинятьименно в силу этих обстоятельств.

– Не загадывай заранее, – вздохнул муж, –давай закончим с господином экспертом, а потом поговорим. Что вас ещеинтересует?

– Когда вы узнали о том, что должны отмечать Новый годв Вене?

– Не помню, – ответил Яцунский, – но это былаинициатива самого Галимова. Кажется, в середине декабря. К тому же они с женойхотели увидеть посла Набатова и его супругу, родственницу Айши.

– У них были теплые отношения?

– Родственные и дружеские. У нас многое зависит отродственных, клановых и дружеских связей. Все знают, что она – «Главная дочь»,и, соответственно, относятся к ней с особым уважением.

– Вы тоже?

– Безусловно. Она действительно умная женщина.

– Я спрашивал об их отношениях. Какие они были?

– Зачем вы меня спрашиваете? – дернулсяЯцунский. – Лучше спросите обо всем супругу посла. Пусть она самарассказывает вам все, что считает нужным, или то, что захочет вам рассказать.

– А насчет Давида? Вы знали, что у него «зависла» частьденег, которые он одолжил Фаркашу?

– Фаркаш его обманул, – вздохнул ИосифАлександрович, – поэтому у Давида столько проблем. Но я немного помог емус деньгами, иначе ему было бы совсем тяжело.

– Какую сумму вы ему одолжили?

– Это тоже имеет отношение к вашему расследованию?

– Безусловно.

– В таком случае я вам скажу. Восемьдесят тысячдолларов.

– И вы доверили такую сумму чужому человеку?

– Почему чужому? – не понял Яцунский. – Онуже давно работает у нас в компании. Я решил ему помочь.

– Зачем? Насколько я понял, Фаркаш должен был вернутьвам два миллиона долларов, и таких денег у него, разумеется, не было. Чтобыизменить структуру долга и вообще уговорить ваше руководство согласиться насвои условия, Фаркаш даже пообещал огромные комиссионные фройляйн Вурцель имайору Баграмову. Однако они ничего не смогли сделать: он не успел, а она несмогла.

– Неудивительно, – мрачно ответил Яцунский. –Нужно было вообще немного подумать, прежде чем лезть с головой в такуюавантюру. Давида мне жалко, он умный парень, перспективный. А вот Фаркаша совсемне жалко – он вечно лезет во всякие авантюры.

– Он считал, что вы сможете ему помочь, если не будетГалимова.

– Вы хотите сказать, что это он убрал Галимова, чтобыему было легче договориться со мной? – невесело усмехнулсяЯцунский. – Вы вообще понимаете, о чем говорите? Несчастного Анвара кто-тозарезал в туалете. Я тоже не хочу верить, что это сделал Руслан, хотя основанияу него были. Вы должны были обратить внимание на сидевшего неподалеку от васГалимова. Он был человеком шумным, экспансивным, увлекающимся…

– На это я как раз обратил внимание. Оченьувлекающимся.

– Не нужно ловить меня на слове, – попросилЯцунский, – он уже умер, и мир его праху. Но у Руслана могли быть всеоснования для подобной мести.

– Вы знали об их истинных отношениях друг с другом?

– Ничего особенного не замечал. Руслан относился ксвоему шефу очень лояльно. А тот оказывал сотрудникам и своим помощникамвсяческие знаки внимания, дарил дорогие подарки, выдавал премии, даже покупалразные наряды для наших женщин. Он был современный человек.

– Я хотел расспросить вас про сорвавшийся испанскийконтракт.

– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Человек, скоторым мы должны были провести переговоры и выйти на подписание общегоконтракта, неожиданно умер. Полиция дала заключение, что у него было слабоесердце. Очень жаль, что все так получилось.

– Как вы считаете, у Галимова были враги в вашейкомпании?

– Конечно, нет. Какие враги в собственной компании? Ипотом – с нами было не так много людей. Его заместитель с супругой – вашпокорный слуга. Затем его секретарь Амалия, его помощник – Руслан, наш не оченьприличный компаньон Дьюла Фаркаш и наш ответственный сотрудник ДавидМодзманишвили. Еще наш представитель в Европе – Вероника Вурцель. Больше никогоне было.

– А самого Фаркаша пригласил Давид?

– Да. Но Галимов не возражал.