Он отмахнулся от этой мысли.

– Дело не в этом, – ответил Оскар.

Раджу и Айзеку нечего было ответить – они знали, что он прав. Дело не в деньгах и не в игрушке. А в том, что он её забрал. Оскар был не из тех, кто забирает. Да и его друзья тоже.

– Вам, ребята, идти со мной не надо, – сказал он. – Это я его украл.

Но Радж и Айзек вздохнули и опустили глаза, и Оскар понял, что сегодня днём пойдёт в торговый центр не один. Друзья будут с ним.

– Ты идиот, – сказал Айзек.

– Знаю.

На обратном пути к торговому центру коробка почему-то казалась тяжелее, чем раньше. Может быть, всё из-за денег, которые они на неё потратили?

– Что, если мы опять наткнёмся на тех охранников? – спросил Айзек, и они остановились прямо у дверей восточного входа.

Радж покачал головой:

– А что они сделают? Арестуют нас за то, что мы вернули украденное?

– Хорошо подметил, – сказал Айзек, и они продолжили медленно идти в сторону «Эмпориума».

Но «Эмпориума» на привычном месте не оказалось.

– Что? – прошептал Оскар, прочитав и перечитав надпись, сделанную большими оранжевыми буквами над стеклянными дверями, которые раньше были жёлтыми.

– Мы что, ошиблись со входом? – спросил Радж, но они все знали, что это не так.

Любые остававшиеся сомнения развеялись, едва они вошли внутрь. Пол магазина по-прежнему был грязным и в пятнах, но теперь вместо пыльных игрушек металлические стеллажи были завалены всевозможными принадлежностями для Хеллоуина. В одном отделе – украшения и гирлянды, в другом – всё для вечеринок, два ряда стеллажей занимали сладости, а примерно пять или шесть – всевозможные костюмы, от убийц с ножами до блестящих принцесс.

– Мы что, попали в пространственную червоточину? – спросил Айзек, почесав в затылке.

– Эй, ребят, смотрите, – захихикал Радж, достал с полки зелёный костюм Плюштрапа-Охотника и приложил его к себе.

– Чувак, ты серьёзно? – спросил Айзек, выхватил костюм у Раджа и положил его на место.

Оскар прошёл к кассе у выхода из магазина, где всего неделю назад разыгралось светопреставление.

– А где «Эмпориум»? – изумлённо спросил Оскар.

На голове девушки за прилавком была надета пара жёлтых антенн на длинных пружинках, которые подпрыгнули, когда она взглянула со своего насеста вниз на Оскара.

– Где… что?

– Магазин, который здесь был раньше, – объяснил Оскар.

– А, этот, – сказала она, так и не ответив на вопрос (да ей, судя по всему, не особо-то и хотелось).

– Куда он делся? – спросил Оскар.

– Даже не представляю, – ответила кассирша и снова повернулась к телефону. – Я просто подала резюме, и пфф, – лениво взмахнула она рукой, – теперь я работаю здесь.

– Но мне нужно вернуть вот это, – сказал Оскар, вдруг почувствовав себя совсем маленьким мальчиком рядом с девушкой постарше.

Кассирша посмотрела на него и широко раскрыла глаза – судя по всему, ему наконец удалось привлечь её внимание. Впрочем, через секунду взгляд её стал уже прежним.

– Это то, о чём я думаю? – спросила она, снова пялясь в телефон. – Почему ты хочешь его вернуть? Ты же можешь его продать и заработать целое состояние.

– Он… он не мой, – ответил Оскар, опустив голову. Когда он снова её поднял, то увидел, что кассирша изогнула бровь.

– Теперь – твой.

Оскар посмотрел на коробку в руках. Картон выглядел ещё более измятым, чем раньше.

Когда он вернулся к Раджу и Айзеку, те уже успели нацепить на себя хоккейные маски и крылья фей.

– Я буду феей-убийцей, – сказал Радж.

– Я не смог его вернуть, – проговорил Оскар.

Айзек и Радж сняли маски.

– Ну… никто не сможет сказать, что мы не попытались, правильно? – спросил Радж.

– Может быть, это и к лучшему, – ответил Айзек, но больше ничего не добавил, так что Оскар понял, что разговор окончен.

* * *

Через десять минут, перемерив ещё несколько наборов хоккейных масок и крылышек фей, ребята отправились домой к Оскару, чтобы придумать план на Хеллоуин. Каждый год они клялись, что сходят на ту сторону железной дороги, где, по слухам, водились хорошие конфеты. Каждый год им не хватало на это времени – они отвлекались на другие места, поближе, где тоже обещали что-нибудь вкусненькое.

– Мы каждый раз на это попадаемся, – сказал Радж. – Но не в этом году. В этом году мы сначала пойдём на ту сторону, а потом уже оттуда – обратно.

Оскар и Айзек согласились. Хороший план.

Договорившись, Радж и Айзек устроили бой насмерть в новой игре на приставке Раджа, садясь за неё по очереди и вытирая пот от ладоней с джойстиков перед каждым ходом.

– Тебе конец, – сказал Радж, но его большие пальцы яростно стучали по кнопкам, а Айзек спокойно сидел, улыбаясь.

– Каждый раз, – ответил Айзек. – Ты так говоришь каждый раз. Однажды тебе всё же придётся признать, что…

– Ты не чемпион, – перебил Радж. Его лоб вспотел от напряжения.

Оскар, впрочем, почти не обращал на них внимания. Он вычищал остатки протёкшей батареи из отделения на спине Плюштрапа-Охотника.

Снаружи завывал ветер, и, похоже, шторм, о котором уже целую неделю твердили в новостях, всё-таки накрыл город. Свет в квартире моргал, и из-за этого Радж проигрывал ещё чаще.

– Да ладно, если свет выключили, это не считается, – протянул Радж.

– Это не я правила придумал, – самодовольно ответил Айзек, радуясь своей удаче.

Радж злился ещё сильнее из-за того, что и игра, и приставка принадлежали ему. Он должен был играть в неё лучше, только вот включали они приставку чаще всего дома у Оскара, потому что только у него под ногами не путались братья и сёстры с просьбой «дай поиграть». Оскара, впрочем, в тот момент видеоигры вообще не интересовали.

– Оскар, слушай, если свет вырубился, начинать ведь нужно заново, правильно? – спросил Радж, пока они ждали очередного включения. Снаружи быстро темнело.

– М-м-м? – спросил Оскар.

Он уже соскрёб остатки грязи, поставил батарейку из вентилятора, стоявшего на маминой прикроватной тумбочке, даже перевернул её наоборот, чтобы сменить полярность – на случай, если кто-то ошибся на производстве. Но Плюштрап-Охотник так и не включился.

– Зачем ты всё ещё копаешься с этой штукой? – спросил Айзек, явно утомлённый драматичными событиями, происходившими последние несколько дней.

– Он прав, – сказал Радж, в кои-то веки соглашаясь. – Это безнадёжно, Оскар. Оставь ты его уже.