Я не хочу такой быть. Видимо, у меня что-то сильно не так с головой, раз я все же такой становлюсь.

Часа в четыре у меня в почте появилась приглашение в кабинет Джины.

Понедельник, 3 января, Дженкинс, Квини ‹[email protected]› написала в 16:03:

Понедельник, 3 января, Беттс, Дарси ‹[email protected]› написала в 16:05:

Наверное, Джина в курсе случившегося у нас с Тедом. Я знала, что это случится; какая же я глупая, наивная маленькая идиотка. Может, поэтому он и не отвечает – потому что его тоже попросили уйти, чтобы не увольнять нас одновременно и тем самым не привлекать к нам лишнее внимание.

А может, он сам признался, потому что его заело чувство вины. А может, камеры записали наши «прогулки», и охрана прицепилась к этим записям? Я подумала, не слишком ли поздно делать вид, что мы вместе направились в туалет для инвалидов, потому что одному из нас стало плохо?

Я бы написала ему, чтобы прояснить ситуацию, но он не видел моих писем… О, Господи, ну конечно, начальство может прочитать нашу переписку. А у меня нет его номера телефона.

К пяти часам вечера я почти обезумела от страха, пока на адреналине неслась в кабинет Джины. Дрожащей рукой я постучалась.

– Входи, – пролаяла Джина.

Я вошла, и она крутанулась на стуле, как киношный злодей.

– Что ж, давай поговорим о твоей карьере.

Я перестала дышать.

– Квини, сядь.

Ноги на автомате довели меня до стула возле стола Джины.

– Так вот, статья, которую ты отправила после Рождества.

– В которую я вносила правки?

– Ммм, да. Ты недостаточно тщательно ее доработала, и мне пришлось отдать материал на фриланс.

– Черт. Извини. И прости, что выругалась. Извини.

– Так вот, за это, плюс еще за все остальное я должна – и мне очень жаль, но я должна – вынести тебе официальное предупреждение.

– Мне? Но я же исправляла ошибки Чака!

– Ничего, Чак тоже получил предупреждение.

– Да ему-то что, это не его работа, – я откинулась на спинку стула.

– Но – сколько ты уже у нас работаешь? – спросила Джина, глядя в бумаги на столе.

– Вроде бы три года. Может, чуть больше, – ответила я слабеющим голосом. И что означает это предупреждение?

– Мы не хотим тебя терять, – сказала Джина, и мое сердце сорвалось с привычного места и забилось где-то в горле.

– Ты очень талантливая девушка, – продолжала Джина. – Правда, очень, и да, последние полгода ты не в форме, так что я надеюсь вернуть тебя в строй, поставив перед тобой конкретные рабочие задачи. Идет?

– Идет. Что я должна делать?

– Первое. Заявки, которые ты мне присылаешь. Они недостаточно актуальны, в них нет острой темы. Слова, мысли, но никаких строгих фактов. Мне нужно, чтобы ты предлагала материал, который я могу показать авторам журнала. У тебя лучше получаются длинные статьи, а не быстрые репортажи, так что попробуем извлечь для журнала выгоду из твоего ненавязчивого активизма.

Я быстро кивнула.

– Второе. Чак до конца недели уехал в Бостон к семье, и когда в понедельник он вернется, ты будешь курировать его работу. Его задания, его расписание, его развитие. Я хочу, чтобы ты дала ему какой-то проект. Будешь ежемесячно докладывать мне о его успехах. Поняла?

– Э… да. Думаешь, я могу? Да.

Я вернулась на рабочее место и написала Теду, и из любопытства, и из чувства сексуального разочарования.

Понедельник, 3 января, Дженкинс, Квини ‹[email protected]› написала в 17:13:

Прошла неделя, но он так и не ответил, так что я решила заглянуть на его этаж. Его противоречивые послания совсем меня запутали, так что мне нужно было хоть что-то прояснить. Неуверенность занимала слишком большую часть моего мозга. Плюс, если он не хотел продолжать, мне было бы очень неловко встречаться с ним в офисе, не обсудив предварительно происходящее и не заключив некое соглашение о неразглашении. Я прошвырнулась по спортивной секции в стиле героев фильма «Миссия невыполнима», с любопытством остановившись лишь возле доски, на которой были накарябаны таблицы с рейтингами какого-то плохо замаскированного соревнования по сексуальным достижениям. Когда я оторвалась от доски и пошла искать дальше, то вдруг увидела его в кухне. Я оглянулась, убедилась, что поблизости никого, и вошла.

– Привет, незнакомец, – сказала я.

Тед вздрогнул всем телом и уронил чашку.

– Какого хрена? – прошептал он, становясь так, чтобы видеть дверь. Он закрыл ее и стал собирать с пола осколки. – Что ты тут делаешь, Квини?

– Что ты бесишься? Я просто зашла поздороваться, – ответила я, чувствуя, как у меня начинают гореть щеки, что происходило каждый раз, когда он своими репликами заставал меня врасплох. Ничего, я уже привыкла.

– Да, но пойдут слухи. Не глупи, – сказал Тед, не глядя на меня.

– Не пойдут, Тед, – сдавленно ответила я. – Мы вместе работаем. И ты ничего подобного не говорил на рождественской вечеринке, когда отцепиться от меня не мог. Как и на прошлой неделе.

Он не отвечал.

Я чувствовала себя полной дурой.

– Тед, что случилось? Я что-то сделала не так?

– Ничего, – фыркнул он. – Слушай, у меня сейчас кое-какая семейная фигня происходит, так что я правда не могу. В другой раз обсудим, ладно?

Он по-прежнему не смотрел на меня.

– Ничего, нам совершенно не обязательно что-то обсуждать, – огрызнулась я. – Я просто хотела сказать, что говорила со своим парнем, и мы снова будем вместе.

Я не позволю Теду выставить меня идиоткой. У меня все внутри сжималось, пока я смотрела, как он собирает осколки чашки, выбрасывает их и идет к двери.

– Вот и отлично, – сказал он, выходя их кухни.

КОРГИ