— А что? — чутко спросил Алексей. — И что ты такое везешь? Пробы воды из Ниагарского водопада?

— Попросили передать в Москву кое‑какие анализы.

Их разговор продолжался в машине — в джипе Данилова, что нес их по неторопливому, воскресному, утреннему Международному шоссе.

— Где твой телефон? — спросила Варя.

— Держи.

Она отключила его аппарат, вытащила батарейку. Ту же операцию совершила со своим.

— Опять будешь выдавать военные и государственные тайны? — улыбнулся Данилов.

— Ох, взгреют меня однажды по первое число! Как и за то, что я с тобой вообще по жизни связалась!

— Ты не волнуйся, я могила. Как говорится, никому ни слова, даже в бреду или под пытками.

Пусть она никуда не годный офицер и оперработник, но Кононова не могла держать в себе столь необычные сведения, которые получила от бывших наших соотечественников в Америке! Впрочем, не без умысла — Алексей всегда посоветует, как быть, что делать, как преподнести новость начальству.

Однако он выслушал ее и тоже, как и она в первый момент, был ошеломлен. (А она уже, кажется, стала привыкать.) Данилов в итоге ничего путного не сказал, кроме: «Звучит настолько невероятно, что если бы рассказала не ты, ни за что бы не поверил».

Дома они положили пробирки в сейф, оставшийся от отца‑генерала. Алексей накормил Варю завтраком, а после… После они, конечно, заснули.

И Данилову опять явился сон — как продолжение предыдущего, кордубцевского. Ни разу видения с тех пор его не беспокоили — с того дня, как он Варваре открылся. А вот теперь — поди ж ты. Только в этот раз кошмар оказался не длинным, протяженным, как предыдущий, когда он отправлялся в Мытищи и знакомился с Кордубцевым — вернее, с тем, кем он станет. В этот раз было коротко — небольшой эпизод, малая греза. Однако ощущение сон оставил такое тягостное, что Данилов немедленно проснулся — лишь бы отогнать его.

Варя спала рядом. Неслышно — красивая, разрозовевшаяся, со спутанными волосами.

Алексей встал, вышел в гостиную. Ключи от сейфа свободно лежали в верхнем ящике старого, еще генеральского письменного стола. Он открыл его. Открыл и контейнер. Задумчиво посмотрел на пробирки с жидкостью цвета виски. Погладил их. Ему показалось, что все, что рассказали Варе олигарх и ученый, правда.

Он вздохнул, закрыл сейф. Правдой казалось ему (к сожалению) и свое сегодняшнее видение. Выглядело оно той действительностью, которая, увы, наступит через пятнадцать лет.

Если этому, конечно, не помешать.

А снилось ему следующее: одна короткая, но крайне тягостная картинка.

Итак, они с Варей на каком‑то балконе. Потом, через секунду, словно наводится резкость, и он понимает, что это за балкон. Это самый верхний, тринадцатый, что ли, этаж гостиницы «Москва». Они с Варей рядом, полуодеты в какие‑то рубища — или, точнее, полураздеты. Оба босые. И оба связаны. Руки стянуты за спиной и привязаны к столбам.

А под ними, вокруг — живое человеческое море. Оно раскинулось на всю площадь, до самого Манежа, и выплескивается на Тверскую. Море гудит, волнуется. Здесь десятки тысяч человек, а может, даже сотни тысяч.

А рядом с ними, на балконе — Кордубцев. Не девятнадцатилетний, каким его видела вживую Варя. Иной, взрослый. Заматеревший, тридцатипятилетний. В руке Елисея микрофон, и он обращается к кипящему человечьему морю. Голос его звучит грозно, и речь идет о нем, Данилове. И о Варе.

— Ну, что нам сделать с этими предателями? — Он простирает руку в сторону него и Варвары.

И гигантская толпа, от края до края, от Александровского сада и зубчатых стен Кремля до зданий журфака и психфака на противоположной стороне Манежа, разражается единым воплем:

— Распни‑и‑и!

И тут Алексей просыпается.

Вот не хотелось Варе, а все‑таки к вечеру поехала в штаб‑квартиру комиссии. Оставила Алешу дома спящим и отправилась.

Не то чтобы соскучилась по работе — просто стало точить нехорошее предчувствие. Хотя по предчувствиям у них в семье, конечно, Данилов главный — но, может, она от него напиталась. И ей стало казаться — что‑то нехорошее произойдет. Или уже произошло, а она пока об этом не знает.

Пробирки с собой не повезла — не будет она контейнер по столичному метро таскать, завтра утром доложит Марголину, пусть вызывает нарочного, опечатывает, передает в исследовательский отдел.

В штаб‑квартире комиссии никого не было — ни Марголина, ни кого другого. Да, Марголин — не Петренко, при нем люди на работе не горят. Вечер воскресенья — самое время домашние дела поделать, хозяйственные заботы порешать. Отсек научно‑исследовательского отдела пуст, оперативников тоже никого. Только скучающие прапорщики на вахте да малознакомый офицер в роли дежурного по части — кажется, из отдела «Д» (дезинформация) — в предбаннике у Марголина упоенно раскладывает компьютерный пасьянс.

— Что‑нибудь интересное есть? — спросила Варя.

— Вот, смотри, я тебе распечатаю. — Офицер оторвался от виртуальных карт. — Я даже Марголину звонил, тот сказал — до завтра терпит. Но раз уж ты здесь.

Он вытащил из принтера и протянул девушке пару листов машинописи и фотографию.

Фото было сделано камерой наружного наблюдения, и, несмотря на черно‑белое изображение и плохое качество, на нем совершенно безошибочно узнавался ее подопечный — Кордубцев. В руке он держал пистолет.

Варя нетерпеливо схватила читать листочки.

Сегодня в 05.20 мск (12.20 местного времени) в городе Хабаровске по адресу: улица ***, дом ***, в дежурное отделение Рабочего‑крестьянского банка ворвался мужчина. Угрожая оружием, он заставил охранника банка Челобитьева С.М. лечь на пол. Сотрудница банка Потылицына Т.П., как явствует из ее показаний, немедленно нажала тревожную кнопку, однако сигнал в райотдел полиции не поступил. Как впоследствии выяснилось, тревожная сигнализация по неустановленным причинам вышла из строя, притом что видимые, физические ее повреждения отсутствуют.

Как показывают очевидцы, неизвестный из своего пистолета выстрелил в лежащего охранника Челобитьева, однако впоследствии на теле последнего не было обнаружено никаких ранений. Его смерть, по предварительному заключению врачей, наступила от острой сердечней недостаточности. В настоящее время тело Челобитьева направлено на экспертизу.

Угрожая огнестрельным оружием, неизвестный заставил сотрудницу банка Потылицыну открыть главный сейф, а также сейфовые ячейки, и похитил оттуда, по предварительным данным, около пятнадцати миллионов рублей. В то время, пока преступник орудовал в банке, другая сотрудница, Астанина К.К., также пыталась подать сигнал при помощи тревожной сигнализации, однако ей также совершить это не удалось по причине поломки вышеуказанной системы.