« В мешочке четки, видимо. Молится, опять… Молится имолится…, — с раздражением подумала я. — Не упускает подходящего момента, будтодругих дел нет. Ну и пусть его, а я поеду куда мне нужно. Когда намолится ижизнью заинтересуется, мы уже в Москве будем.»

Размышляя, я с опаской поглядывала на датчик уровня топлива,стрелка которого склонялась к нулю. За моей спиной на полу у заднего сидениястояли две канистры с бензином, загруженные еще Марусей, охваченной неслыханнойщедростью на радостях от удачной сделки. Нужно было всего лишь выбрать местодля остановки и залить бензин в бак, что я делать никогда не любила, а потому стоской и раздражением поглядывала на американца, гадая, до какой степени могурассчитывать на него. Судя по тому, с какой просветленной сосредоточенностью онмолился, помощи ждать не приходилось вообще, но я бы изменила самой себе, еслиб смирилась. Резко затормозив, так, что американец лишь чудом не встретилсялбом с новеньким лобовым стеклом, я воскликнула:

— Беда!

Американец и ухом не повел, так молитва его захватила. Тогдая, не выходя из машины, полезла за канистрой. Животом я легла на спинкуводительского кресла и, упираясь ногами в пол, канистру почти подняла, но,потеряв равновесие, завалилась на американца.

Он продолжал молится.

«Ладно,» — подумала я и, не вставая с американца, приняласьтянуть канистру на себя. При этом я опиралась уже исключительно на американца.

В конце концов он заинтересовался моими действиями, явнонедоумевая почему избран точкой опоры. Я тут же подробно ему изложила сутьпроблемы, не забыв попенять, что в присутствии здорового и сильного мужчинывынуждена заниматься совершенно неженским делом.

Американец, ни слова ни говоря, спокойно отложил в сторонусвой мешочек, вышел из машины, открыл заднюю дверцу, вытащил канистру и залилбензин в бак. После этого он аккуратно вернул канистру на место, достал изкармана куртки бутылочку, жидкостью из нее смочил носовой платок, вытер руки,уселся на пассажирское сидение, взял мешочек и вновь принялся творить молитву.

Я пришла в ярость. Туда половину пути проехала в багажнике вадских условиях, обратно возвращаюсь вся в молитвах — за что Господь так караетменя?

Должна сказать, что отношения с Богом у меня не заладились сдетства. С детсадовского возраста меня убеждали, что Бога нет, а попы безбожнодурят богомольных старушек. И я, порой, находила тому подтверждение, нопоскольку я взрослела и вынуждена была искать ответа в науке, то очень быстроразобралась, что точного-то ответа и нет. Мир живет в полнейшем неведении — ктосоздал вселенную не знают ни ученые ни попы, а лепет их объяснений звучитскорей как расписка в полнейшей несостоятельности.

По этой причине я, по инерции считая себя атеисткой, оброслакоростой сложнейших сомнений. С одной стороны на задворках моего сознанияобретался всемогущий дядька с нимбом и бородой, могущий в любой момент жестокопокарать меня за все то, что моему сердцу сладко и мило, но почему-то считаетсягрехом. С другой стороны давили своим авторитетом члены ЦК, пылко зовущие наборьбу со стихиями и жизнеутверждающе славящие человека — царя природы и борцаза светлое будущее.

Я, как достойная царица природы, рвалась на борьбу засветлое будущее и неизбежно упиралась в рай, где от каждого по способностям икаждому по потребностям. Должна сказать, что в этом раю я предчувствовала себебольшие блага, поскольку способностей не ощущала в себе вообще, а потребностииспытывала великие. Все мои друзья и знакомые находились примерно в том жесостоянии.

Возникал вопрос: кто будет удовлетворять наши безграничныепотребности при столь скудном присутствии способностей? Ответ напрашивался самсобой: Бог конечно же, кто же еще! Не члены же ЦК.

Но члены ЦК в Бога не верили, при этом же твердили оравенстве и справедливости. Кризис усугублялся тем, что Бог представлялся какличность строгая, карающая и на удовлетворение моих беспредельных потребностейсовершенно ненастроенная. К тому же, имея четкие представления об аде, данныемне советской действительностью, я весьма смутно представляла себе райскуюжизнь. С таким представлением я не могла мириться: кто его знает, вдруг она,эта райская жизнь, меня не устроит? Ведь как был заманчив капитализм, ан нет —и там тьма проблем.

В общем, вопросов в процессе борьбы и существованиянакопилось множество, а тут, рядом со мной на соседнем сидении молится святойчеловек, отрекшийся от мирского и способный дать четкие и ясные ответы на всевопросы, я же коротаю путь за собственными мыслями и тоскую в полнейшей тишине— состояние для меня непривычное и даже губительное.

— Послушайте, — воскликнула я, — простите, что нарушаю вашумолитву, но у меня возникла настоятельная потребность знать, кто он — этот вашБог?

Я думала, что мой святой обрадуется, воодушевится, броситсвою молитву и до самой Москвы начнет развлекать меня проповедями на заданнуютему, он же, просветлев, сказал: «Бог — личность,» — и с головой ушел вмолитву.

Терпеть такое не было никакой возможности. «Заставлю егоговорить, чего бы мне это ни стоило,» — решила я и изрекла:

— Я тоже личность, следовательно и я Бог? В таком случаечлены ЦК были правы, когда поворачивали реки вспять.

— Вы темная личность, — не отрываясь от молитвы, бросил американец.

— Это не ответ, — возмутилась я. — Эдак я могла поговорить ина базаре, не стоило и с монахом связываться. Сказали бы мне еще «дура сама!».И как вам не стыдно? Заблудшая душа ищет прибежища и просветления, а вызаботитесь лишь о душе своей и какой отпор даете — позавидует любой крутой«братан».

Американец прекратил молитву и пытливо воззрился на меня.Чувствовалось, он составил уже обо мне четкое мнение (думаю, нелестное) и никакне собирался его менять. Я поднажала, потому что в философии (благодаря моейМарусе) была очень сильна.

— Следовательно, я личность, не обладающая той суммойкачеств, которой обладает Бог? — спросила я и с гордостью глянула наамериканца, мол знай наших.

Он смотрел на меня с уже нескрываемой жалостью.

— Какими качествами обладает Бог? — теряясь под еговзглядом, пролепетала я. — Кто-нибудь это знает?

— Веды дают ответ на этот вопрос: «Бхагаван» имеет 64качества, из тех, что мы способны понять. Основные качества, которыми Богобладает в избытке это: сила, слава, богатство, знание, красота и отречение.

— Но это же все человеческие качества, — изумленная,воскликнула я. — Я лично обладаю силой духа, некоторой славой, кое-какимбогатством, суммой всевозможных знаний, о красоте и говорить не приходится, сотречением сложнее, но есть и оно у меня.

— Все верно, — подтвердил американец, — и это еще не всеваши качества, о многих вы и не подозреваете, находясь в этом несовершенномтеле. Бог наделил вас всеми своими качествами.